В «Пустоши Смауга» трилогия, несколько буксовавшая в первой части, набирает ход — да такой, что сам маленький хоббит то и дело теряется среди живописных декораций, сложнопостановочных драк и разнонаправленных амбиций. Но в те мгновения, когда нам дают передохнуть и эпос съеживается до пары мохнатых лап Бильбо или встревоженных глаз Гэндальфа, все это перестает иметь значение и остается лишь знакомый трепет: не столько от предстоящего отрезка пути, сколько от уже пройденного.