Первые показанные в конкурсе «Кинотавра» фильмы оказались тематически связаны друг с другом: оба они о женской доле в обычных и одновременно невероятных обстоятельствах.
«Троица», режиссер Ян Гэ
Марго (сама Ян Гэ) преподает китайский язык в университете, где и заводит роман с чернокожим студентом Антоном (Георгий Блик). Проблема в том, что Марго замужем за Джорджем (Андрей Курганов), состоятельным католиком. Мама говорит ей ничего не рассказывать мужу, но Марго не может врать — приходит и рассказывает. Джордж сначала, как истинно верующий, тащит жену в церковь, где священник предлагает ей покаяться, но Марго это не подходит. Тогда она ведет Джорджа к новомодному психологу (феерическая работа Одина Байрона), который советует Джорджу постричься и подкачаться, а Марго дает четыре правила на 21 день: делать только то, что хочешь; не делать того, чего не хочешь; всегда отвечать прямо; все фразы начинать с «я». И Марго пытается определиться, какой путь ей ближе в этих странных отношениях — религиозный или светский.
Актриса «Гоголь-центра» Ян Гэ сняла свою вторую режиссерскую работу, и, в отличие от дебютного «Ню», это не такой личный для нее фильм. Подруга и однокурсница режиссера Грета Шушчевичюте взяла реальную историю, которая случилась с ее знакомым, и переработала в эксцентричную притчу-фарс. Сама Гэ, или, как ее ласково называют коллеги, Гэша, решила снимать картину на английском, а позже дублировать всех актеров на русский (причем говорят они с акцентом), чтобы подчеркнуть универсальность происходящего. Ведь фильм не про русских или китайцев. В кадре три нации, три цвета кожи, один универсальный язык и совершенно неузнаваемая Москва — все должно говорить о том, что такая история может произойти с кем и где угодно. Зато реален не только прототип героя, но и прием у психолога, который Шушчевичюте просто записала на диктофон и преобразовала в монолог на 8 минут, а Один Байрон сыграл так, что зал взорвался аплодисментами.
Тем интереснее наблюдать, как Ян Гэ отказывается от серьезного драматического повествования и разворачивает накал психоделии, погружая зрителей в душевные метания людей, которые разрываются межу тем, как надо и как хочется. Такой раскол доводит мужа-католика до сумасшествия, а бедную Марго заставляет страдать. Хоть ей и разрешили делать все, что хочется, женщина все равно несчастна. Может показаться, что режиссер исследует тему женской сексуальности и раскрепощенности или же препарирует токсичные отношения. Джордж все больше и больше ведет себя как полоумный маньяк с криками «Кроме тебя, у меня никого нет!» и «Никто тебя теперь не полюбит, кроме меня!», а кульминацией становится его отчаянный возглас: «Что мне делать с членом?!» Но Ян Гэ настаивает: ей важнее было показать то, что в отношениях нет правых и виноватых, а мы все чем-то близки богу, потому что, как и он, можем прощать и принимать. Отсюда и божественные аллюзии в названии. В фильме, по замыслу режиссера, есть не только любовный треугольник, в котором есть жертва, спаситель и мучитель, и в разных ситуациях они меняются ролями, но и то, как «религия в целом влияет на поступки людей».
«Троица», как притча, наполнена визуальными метафорами, но, пожалуй, режиссер немного заигрывается: множественные финалы фильма убивают все напряжение и эксцентрику. Однако, несмотря на некоторую вычурность (те же акценты героев — это все-таки перебор), у Ян Гэ получилось яркое высказывание о том, как сложно (да и нужно ли?) быть правильным человеком.
«Троица» уже обзавелась российским прокатчиком (Bazelevs), поиски западного пока ведутся. Вы увидите фильм в кинотеатрах осенью, когда закончится его фестивальная судьба.
«Керосин», режиссер Юсуп Разыков
В деревне Порожки живет одинокая бабушка Павла (Елена Сусанина). Муж Петр Иванович (Валерий Маслов) умер, но продолжает являться Павле во снах и выступать то ли ангелом-хранителем, то ли прорицателем, то ли мучителем. При жизни он бил жену и как-то потоптался на ней, сделав хромой, а после смерти не оставляет ее в покое и дает указания, как жить. По его велению Павла принимает в своей избенке проезжающих мимо дальнобойщиков, а позже отчаянно пытается завести поросенка. Еще у Павлы отрубают электричество в избушке, и помимо поросенка она занята поисками керосина для своих древних ламп.
Юсуп Разыков — любимец «Кинотавра». Практически все его фильмы показывались на фестивале. И все они максимально притчевые, сказочные, образные и снятые за копейки. «Турецкое седло», показанное в 2017 году, было снято за 1,5 млн рублей, после чего к Разыкову подошли продюсеры Александр Гадалов и Михаил Молотов и чуть ли не смеха ради предложили сделать картину за 2 млн рублей. В ответ режиссер подкинул идею об одинокой старушке. Как раз у такой бабушки Янины из Минска Разыков жил во время студенческой практики во ВГИКе. Так появилась на свет эта полусказка-полухоррор о долюшке женской и русской судьбе, в которой блестяще сыграла актриса Ярославского театра Елена Ивановна Сусанина — ей 83 года, и это первая ее большая роль в кино.
«Керосин» — история постаревшей некрасовской женщины, которая, несмотря на все невзгоды, не сдается и живет дальше. Пусть это и жизнь, где есть место только для покорности и безысходности, а мужчины в ней — какая-то чума, беда и лихо. Муж всегда бил Павлу; дальнобойщики (совершенно омерзительные алкаши) убивают ее любимую курицу; сожитель дочери отказывается от их ребенка, а затем для максимального саспенса появляются и подростки-подонки. Но Разыков категорически настаивает: он не собирался показывать страдающую печальную бабушку, ему нужен был этакий «петушок, который сражается за жизнь». И вот Павла не сдается и продолжает поиски свих поросят.
Сам Разыков называет свой фильм «индустриальной сказкой», в которой переплетаются фольклор и современность. Подчеркивается это главами, на которые разбита картина: «Курочка Ряба», «Иван-дурак», «Лихо», «Мертвая вода», «Живая вода». Времена года плавно сменяют друг друга — камера скользит по заснеженному полю, которое тут же превращается в цветущее. Среди беспросветных будней Павлы происходят маленькие чудеса: в доме без курицы она находит свежие яйца, а простая вода внезапно превращается в желанный керосин. Не очень ясно, чудо ли это или же одинокая бабулька все выдумала. Разыкова интересуют механизмы, с помощью которых человек поддерживает в себе силу духа. Фольклорные мотивы усиливаются музыкой и народными, частушечными песнями Сергея Старостина («Глубоко, глубоко в колодези вода… Глубже того мое горе, глубже того мои скорби») и черным юмором («Давай, милка, гроб закажем, обоймемся — вместе ляжем!»). После просмотра к Разыкову подходили люди и спрашивали, как узбек смог снять самый русский фильм.
…Поросята, как нас заверили, не пострадали и чувствовали себя на съемках прекрасно. А вот курицу зарубили по-настоящему и останки потом отвезли в церковь — не чтобы покаяться, а просто чтобы куда-то деть. В связи с этим возникает извечный вопрос: стоит ли жизнь живого существа воплощения художественного замысла? Впрочем, лучше почитайте об этом наш текст о кинозверствах.
