Актер в интервью КиноПоиску — о своем режиссерском дебюте, американской мечте и любви к русской литературе.
На экраны выходит «Дикая жизнь» — первая режиссерская работа 34-летнего Пола Дано (он также выступил сценаристом и продюсером фильма). Джейк Джилленхол и Кэри Маллиган играют семейную пару, столкнувшуюся с кризисом в отношениях. Их сын, четырнадцатилетний Джо (Эд Оксенбульд), остро переживает из-за того, что родители отдаляются друг от друга и не всегда могут справиться с проблемами и выбором, который перед ними встает.
КиноПоиск встретился с Дано в мае 2018 года на Каннском кинофестивале, где он представлял свой фильм в программе «Неделя критики».
«Дикая жизнь»— В одном из интервью вы рассказывали, что когда решили экранизировать «Дикую жизнь», то связались с Ричардом Фордом, и он предложил вам определить собственные цели и ценности в работе над фильмом. Каковы же они были?
— Я понимал с самого начала, что, когда снимаешь фильм по книге, нужно пропустить ее через себя — почти так же, как актер пропускает через себя текст сценария. И ты задаешь к этой книге массу вопросов. Это чем-то похоже на то, как садовник переворачивает почву. Ты пытаешься понять, почему этот персонаж ведет себя именно так, что происходит с семьей, что происходит с американской мечтой в этой истории, и так далее. И фильм вырос из этих поисков. Но главной целью для меня было сделать что-то по-настоящему искреннее. Хотелось, чтобы получилась картина, которая выглядит просто, но которая на самом деле очень сложно устроена. Я люблю тихое кино, не насыщенное событиями. И сам пытаюсь работать в этом направлении.
«Дикая жизнь»— Вы также рассказывали, что история Джо оказалась для вас очень личной. Вы добавили в его образ какие-то автобиографические детали?
— Пожалуй, я вложил много себя в этот фильм, но не было каких-то отдельных ярких деталей — тарелка на кухне или какое-то конкретное событие из жизни. Вообще я люблю всех моих персонажей и вижу себя во всех троих. Для меня они абсолютно реальны. Что касается Джо, то моя сестра, работавшая над этим фильмом как художник по костюмам, в какой-то момент сказала, что куртка, в которой он ходит, такая же, какая была у меня когда-то. А я на это даже не обратил внимания.
— Почему вам было важно сохранить время действия в 1960-х? История ведь универсальна, а бюджет фильма наверняка из-за этого увеличился.
— Это правда, она универсальна. Но для меня конец 1950-х — начало 1960-х — это время такого американского мифа, когда, казалось бы, все хорошо: послевоенное время, тихая одноэтажная Америка. Все хорошо, все счастливы. Но за этим всем скрывается какое-то странное чувство, которое меня и заинтересовало. Вот семейный портрет, а что за ним? Что за нами? В нас есть много света и много теней. И это важная тема фильма.
Эта эпоха также важна для раскрытия образа Джанет. На нее налагаются определенные обязательства: родить ребенка в юном возрасте, поддерживать правильный образ жены и матери. И в один день она просыпается и понимает, что жизнь проходит мимо нее — и все, взрыв, кризис.
Кроме того, для меня еще эстетически приятно было снимать фильм о 1960-х. Ты решаешь, что именно находится в кадре, а не просто направляешь камеру. Так что нужно все сделать правильно. И мне это очень нравится.
«Дикая жизнь»— Как актерский опыт помог вам в режиссуре?
— Самым разным образом. Я знал, какие ощущения хочу создать на площадке, как буду работать с актерами, исходя из своих предпочтений в работе с другими режиссерами. Кроме того, я знаю, как разбирать сцену с точки зрения актера, как задавать вопросы, и все это помогало мне рассказать историю. Но вообще мне сложно разделить эти вещи, потому что актерская профессия — большая часть моей жизни.
— Вы тот тип режиссера, который будет показывать, как сыграть сцену, или все же объяснять словами?
— Нет, я ничего не показывал, у меня были очень хорошие актеры.
«Дикая жизнь»— С кем оказалось сложнее работать — с двумя взрослыми опытными людьми или с 17-летним подростком?
— Найти на эту роль Эда Оксенбульда было нашей большой удачей. Он настоящий артист и очень вдумчиво подошел к своему персонажу. Все трое — разные актеры, но, мне кажется, у нас получилось полноценное сотрудничество. Я побуждал их решать сложные задачи, а они, в свою очередь, подталкивали меня к чему-то. В целом работа с другими актерами в качестве режиссера оказалась веселее, чем я думал.
— Ваш фильм хорошо приняли на «Сандэнсе» и в Каннах. После такого успеха вашего режиссерского дебюта вы вообще хотите возвращаться к работе актера?
— Да, я уже снимаюсь. Мне нравится, что можно заниматься разными вещами, можно постоянно расти. Поэтому сейчас я с радостью вернулся к актерству, а потом буду так же рад вернуться к сценариям и режиссуре.
На съемках фильм «Дикая жизнь»— Думали ли вы о том, чтобы поставить фильм с собой в главной роли?
— Пока нет. Но если попадется интересный материал и будет важно, чтобы этого персонажа сыграл именно я, то да. Но я спокойно проживу и без этого. Все зависит от материала. Может, я сниму следующий фильм о двух стариках, кто знает!
— Почему сегодня все больше молодых актеров идет в режиссуру?
— Для меня это совершенно естественный процесс. Смотришь много фильмов, начинаешь изучать и понимать язык кино, и это тебя вдохновляет на создание чего-то своего.
— А есть ли какой-то режиссер, который стал для вас ролевой моделью?
— Меня вдохновляют очень многие: Джон Форд, Робер Брессон, Эдвард Ян, Кубрик, Хичкок... Кроме того, мне очень повезло, я работал с прекрасными профессионалами: Дени Вильнёв, Пол Томас Андерсон (это совершенно особенный режиссер), мои друзья Джонатан Дэйтон и Валери Фэрис, постановщики «Маленькой мисс счастье» и «Руби Спаркс»... И меня вдохновляют не только их работы, но и их личные качества: креативность, верность своим принципам.
«Окча»— Одна из важных тем этого фестиваля — конфликт между Каннами и Netflix. Фильм «Окча», в котором вы сыграли, в Каннах в прошлом году встретили в штыки. В этом году Netflix отказался от участия в фестивале. Если бы пришлось выбирать, что для вас оказалось бы важнее — показать свой фильм жюри и критикам здесь или на сервисе с многомиллионной аудиторией?
— Честно говоря, надеюсь, что этот конфликт как-то разрешится, потому что мне он кажется глупым, хотя можно понять обе стороны. Для меня оказаться здесь со своим дебютом — это особенное событие. Но съемки в «Окче» и работа с Пон Джун-хо для меня не менее важны. А без Netflix этого фильма не было бы.
Но на самом деле мне не очень интересен этот спор. И когда у меня выйдет следующий фильм, я выберу для него наиболее подходящий путь. Мне лично нравится смотреть кино как на большом экране, так и дома.
«Война и мир»— В России вы стали особенно популярны после роли Пьера Безухова в экранизации «Войны и мира». Вы бы хотели сыграть еще в какой-нибудь экранизации русской литературы или поставить ее самому?
— О, вау... Сложно ответить. Я люблю русскую литературу — научную фантастику и классику типа Достоевского, Лермонтова. И да, я только что снял экранизацию, но по большинству книг, которые я читаю, я не мечтаю снять кино. Важна ведь не книга, а история, чтобы в ней было то, что тебя цепляет. «Война и мир» — одно из самых потрясающих произведений, что я читал. Мне очень понравилось играть Пьера, это замечательный персонаж, который мне очень много дал. Но я не знаю, какую русскую книгу я бы хотел экранизировать или какого еще героя хотел бы сыграть.