Добрый, веселый, ничем не омраченный фильм начала оттепели. Великолепные актеры и музыка. Прекрасный фильм!
Это первый фильм как Рязанова, так и Людмилы Гурченко.

Для меня этот фильм давно стал загадкой. По своей сути это фильм-концерт, состоящий из непритязательных номеров, нанизанных на очень условный, почти откровенно служебный сюжет: идеально-комическая любовь с вечно ускользающей лукавой неприступницей плюс крайне «актуальное» и до предела прямолинейное противостояние прогрессивной молодежи и бюрократического комического старика. Тусклые цвета старой пленки, бородатые шутки и актеры, которые мне никогда особенно не нравились, несмотря на осиную талию Гурченко и славу Ильинского.

Но почему-то, даже не собираясь еще раз смотреть это кино, каждый раз под Новый год или вскоре после него я все-таки обнаруживаю себя пересматривающей этот старый фильм, и на физиономии моей блуждает улыбка подлинного счастья.

Наверное, все дело в том, как щедро этот старый выцветший фильм пропитан энергией отчаянно живой, безоглядно веселой молодости. И огонь этой чужой давно прошедшей юности сияет так ярко, что завораживает сквозь прошедшие десятилетия и сменившиеся эпохи, и его тепла оказывается вполне достаточно, чтобы придать прелесть самым простеньким песням и шуткам, знакомым уже тысячу лет, вроде «Есть ли жизнь на Марсе – нет ли жизни на Марсе? Наука пока не в курсе».

Так странно думать, что все эти молодые – или загримированные (и, кстати, плохо загримированные) под молодых люди, произносящие отчаянно-веселые тосты за свою молодость – «А пока мы молоды, будем радоваться!», или уже очень стары, или – чаще – умерли. Но там, на экране, они, в том числе загримированные, по-прежнему восхитительно молоды, и их радость жизни, переливающаяся через экран, пахнет не только мандаринами и елкой, но и весной – давно прошедшей и все еще абсолютно реальной весной поколения, умевшего смеяться без черного юмора и мастерить маскарадные костюмы из бумаги. Мне часто кажется, что они умели веселиться немного лучше, чем мы.

Такова одна из граней великой магии кино – единственного эликсира вечной молодости, пока что изобретенного человечеством. Другие поколения родятся, расцветут, состарятся и умрут – а эти мальчишки и девчонки 50-х на той старой пленке все так же будут смеяться над старостью и осыпать друг друга горстями конфетти, и новые поколения зрителей будут подзаряжаться от них энергией и верой в счастье, которое обязательно будет.

10 из 10

Ну что сказать - как и ожидалось, добрая позитивная комедия, которая ничуть не утратила своей актуальности за столько лет, фильм для всех возрастов, для всех зрителей с рациональным чувством юмора. Даже при небольшом хронометраже авторам удалось показать уморительную историю, события которой могли, наверное, иметь место только в Советском Союзе, когда каждое мероприятие дотошно проверялось, и всё приходилось перекраивать, чтоб никто не увидел 'антисоветчину' - тем не менее, сейчас, когда такие времена давно прошли, все события этой комедии понятны даже самому молодому зрителю, потому что юмор в фильме предельно доступный и простой для восприятия.

Может, фильм и несколько уступает таким легендарным комедиям, как 'Иван Васильевич меняет профессию' и 'Кавказская пленница', в которых сюжет и юмор строились не только на высмеивании советских порядков, а шутки были самыми разносторонними, но сама по себе и эта комедия замечательная. В самом начале фильма может показаться, что это банальное кино про советские будни и порядки, но не хотелось верить, что это такое же убожество, как 'Яблоко раздора', где не было ничего, кроме пропаганды коммунизма и коллективизма. И положительные ожидания оправдались - фильм довольно быстро начал радовать и веселить, сюжет заинтересовал примерно с пятой минуты фильма. Как вы уже поняли, фильм высмеивает советских начальников, которые дотошно корректировали все детали готовящихся мероприятий и попросту требовали невозможного. Если начальник стал невыносим, если его требования превышают предел разумного, значит, надо как-то помешать ему командовать. Желательно где-нибудь его запереть, да так, чтобы зрителю было максимально смешно! Не обходиться же, в самом деле, без нормального душевного праздника - будут и песни, и танцы, и фокусы. Новогоднее представление обещает быть фееричным!

Песня 'Пять минут' мне знакома, разумеется, с детства. Само название фильма тоже было на слуху, но полностью посмотреть, да ещё и в HD качестве, довелось именно в этот Новый год. Фильм, кстати, очень красиво снят, что ещё более похвально для советского кино. Чуть больше часа искромётного юмора, доброй обстановки и праздничного настроения.

8 из 10

Бесспорная классика, что и по сей день смотрится с превеликим удовольствием и радостью ввиду своей ясной, выверенной Новогодней атмосферы, а также изобретательных диалоговых шуток и юмористических происшествий, в которых чувствуется рука одного из основных экспериментаторов-новаторов Советского кинематографа: Эльдара Рязанова.

Фильм не рассказывает нам про карнавал, потому как он и есть сам – Карнавал. Один сплошной, но чётко разделённый на составляющие каскад смеха, некоего тёплого, такого родного нашему зрителю антуража, с примесью должного, не вычурного, но прекрасно завуалированно поданного смысла, ввиду которого при иной подачи фильм могли бы и не пропустить так сказать 'сверху', – вот, что такое 'Карнавальная ночь'.

Фильм буквально лучится праздничным настроением и добродушным настроем, опутывая зрителя данным шарфом из чувств, заставляя просто-напросто влюбиться в себя. То есть, я хочу сказать, аж несмотря на поблекшие, для сегодняшнего дня, цвета гаммы фильма, даже так он полноценно и полновесно 'отдаёт' от себя толику той радости и веселья, что изображено на экране, ввиду чего картина превращается в буквальный, повторюсь, карнавал: карнавал чувств и эмоций, что она ворошит в смотрящем человеке своим смыслом, шутками, действами и героями.

К слову о смысле: конечно сегодня он смотрится и воспринимается как нечто само собой разумеющееся, но во время, когда данный фильм только вышел на экраны, наблюдать за тем, как молодые люди противостоят указаниям своего начальства и делают праздник совершенно не так, как того желает человек чётко выраженных Советских взглядов – опасное, знаете ли, дело. Рязанов, подобно Гайдаю в своей 'Бриллиантовой руке' и иных шедеврах, зачастую любил ходить в своём кино по лезвия бритвы, точно с хирургической тонкостью подбирая столь смешные и уморительные шутки, которые в одночасье выражали и некий протест законсервированным принципам да правилам, и в тот же момент не подпускали к себе подозрительного взгляда 'сверху' - мастерство, выраженное в обоих жанрах комедии, что и видно в кино, где присутствуют как разговорные, так и физические юмористические моменты.

'Карнавальная ночь' – это та кинолента, что словно кричит зрителю, чтобы он не забывал, что такое истинное веселье, что ему противоречить не следует в угоду чему-либо, ибо душевный порыв счастья, праздничного настроя нельзя присягать. Его надо развивать и делиться им со всеми иными вокруг, доказывая собой ту общеизвестную истину: в празднике не только антураж действа создаёт у нас на устах улыбки, так как в первую очередь этому сопутствуют иные счастливые лица вокруг.

Актёрский состав отлично отыгрывает данную радость и непокорность, ввиду чего чувствуется, словно они взаправду являются лишь коллективом молодых людей, которые решили встретить Рождество и Новый Год так, как того достойны эти праздники и, собственно, люди – с задором, с радостью, с самовыражением и песнями. Да! 'Карнавальная ночь' – это в первую очередь отличный мюзикл, откуда огромное количество песен в конечном счете 'вошли в народ', звуча красочной трелью в головах людей голосом молодой Людмилы Гурченко и прочих.

Я люблю этот фильм и безусловно советую его к просмотру, особенно в данный период: когда мы сами подходим к одному из основных празднеств года. Эта лента, которая никак не требует ремейка или второй части (не будем о грустном), данная картина – общественное достояние, что и по сей день смотрится в радостью и удовольствием, да в подобном ключе глядеться она, уверен, будет ещё крайне долго и без обновления.

P.S. Грустно осознавать, что многие лица и имена, которые ты видишь на экране да в титрах, впредь живут лишь на нём и в наших сердцах, ибо наследие этих людей не только бесценно: оно также и бессмертно. Спасибо за внимание.

В высоком уровне этой постановки трудно усомниться. Прошло уж больше шестидесяти лет с момента ее выхода, а многие шутки и выступления выглядят 'свежими' и колоритными. Эта лента все еще остается ярким стремительным метеором поднимающим настроение зрителя.

Предлагаю разобраться в причинах этого парадокса. Ведь у фильма есть очевидные недостатки. Действие происходит в одном помещении, интерьеры которого более, чем скромны. Ведущая весь фильм Людмила Гурченко без всякого сомнения мила и выразительна, но ее исполнительская манера тогда еще формировалась. Она играла вдохновенно и скорее инстинктивно. Впрочем, все скрашивало то, что сама Лена Крылова была еще неопытной артисткой, часто волнующейся и переигрывающей. Это значит, что основная ставка была именно на молодой задор и внешние данные Гурченко.

Тогда в чем же причина успеха? Выделю лишь несколько моментов.

Самый значимый и весомый фактор - персонаж Огурцова. Уберите его из ленты и что останется? Вялая любовная история и новогодний концерт. Именно критические реплики Огурцова добавляют вес каждому концертному номеру. Зритель вынужден заочно дискутировать с резким директором и его симпатии, разумеется, будут всегда на стороне артистов.

Понимая это обстоятельство Рязанов добился назначения на роль Огурцова опытного известного актера. И не ошибся. Именно Игорь Ильинский добавляет в ленту реалистичности. Его Огурцов совсем не комиксовый злодей, а потерявшийся бюрократ. Обратите внимание на то, что большую часть ленты критикуя и цензурируя в целом достаточно невинные номера Огурцов мило улыбается. И это не улыбка садиста. Как это не удивительно, но он считает, что помогает выступающим своими советами и стремится им понравиться. Другое дело, что Огурцов совсем не хочет рисковать, да и кажется, что совсем ничего не понимает в вверенной ему области. Именно благодаря игре Ильинского перед нами предстает руководитель, который боится разоблачения своей некомпетентности.

И этого разоблачения могло бы и не произойти, если бы герои ленты не отважились на бунт. Они вначале скрытно, а потом и вполне открыто пренебрегали руководящими наставлениями и не уважали субординацию. Таким образом, работники не подчиняются, зал смеется, а руководитель боится, что будет нести за все это ответственность. Вот Вам и сеанс публичного разоблачения. За кадром останется последующее трагическое развитие ситуации - Огурцов ведь точно никак не забудет подобного унижения. Пожалуй, больше ни в каком другом фильме не было столь явного и открытого вызова к формальной власти, пусть даже в лице директора дома культуры.

Разумеется свое дело сделали и лаконичный стиль постановки, и жизнерадостные песни, и лишенное компромиссов ухаживание за Леной Крыловой...

8 из 10

Эти новогодние выходные начала 2018 года стали самыми прекрасными днями моей жизни. В Новогоднюю ночь не приготовила ни одного салата, не украшала дом, не тащила труп дерева, не включала телевизор, забыла про алкоголь. Легла в 0:11 и утром поехала гулять в парк «Зарядье». Нашла совершенно талантливые новые китайские порно-романы и зачитывалась до пяти утра. Но воспитание есть воспитание, поэтому без новогоднего фильма не могу уйти в «трудовыебудни».

В Доме культуры идёт подготовка новогоднего концерта. Директор, узколобый бюрократ, не разбирающийся в искусстве, пытается всё сделать на свой лад. Коллектив пытается обхитрить своего начальника. Количество поцелуев между мужчинами для советского кино зашкаливает.

Пересматривая этот талантливейший фильм, который идёт всего 1 час 12 минут, не могу отделаться от мысли, как бы шикарно этот мюзикл прошёл на Бродвее, как бы засияла звезда Людмилы Гурченко. Так и вижу это же кино, но снятое Винсентом Минелли, а в паре с Людмилой Марковной танцует Фред Астер. И по росту они бы подошли, зная его вечную проблему с партнёршами из-за этого, – она 173 см, он 175. Пришлось бы, конечно, без каблуков танцевать.

Восхитительно, что фильм, которому исполнился 61 год, вызывает детскую улыбку счастья на лице во время всего просмотра. У настоящего искусства, чувства юмора, таланта нет возраста. В Вашей жизни встречались люди, которые запрещали вам смеяться, веселиться, улыбаться? В романе «Умберто Эко «Имя розы» был даже маньяк, который убивал тех, чья жизнерадостность его раздражала, под эгидой того, что «Иисус Христос не смеялся никогда». Тема серьёзности и смеха часто поднимается в мировой литературе, например, в комедии Оскара Уайльда «Как важно быть серьёзным». Слишком серьёзный человек, зацикленный на «правильности», может стать пошлым и ханжеским. И, в итоге, слишком смешным. То, чего он пытался избежать, настигнет его лавиной. Так что, как говорил герой Олега Янковского из кинофильма «Тот самый Мюнхгаузен»: «Улыбайтесь, господа, улыбайтесь! Серьёзное выражение лица ещё не признак ума. Помните, что самые большие глупости на Земле делаются именно с этим выражением лица».

Рекомендую пересматривать и вспоминать, что «надо радоваться не стоит напрягаться» (С).

'Карнавальная ночь' - светлое и доброе кино, передающее нам атмосферу праздника, искренность молодости и волнение любви. Это один из первых фильмов режиссера Эльдара Рязанова, чье имя является знаком качества. В этом фильме мы видим совсем молоденькую, прекрасно поющую, цветущую Людмилу Гурченко с поразительной осиной талией; милого и обаятельного Юрия Белова; прекрасно справившегося с ролью злодея-бюрократа Игоря Ильинского, доставляющего зрителям немало веселья; как обычно меланхоличного Сергея Филиппова, а также много других прекрасных актеров.

Нет смысла пересказывать ход событий фильма, потому что такие фильмы надо просто смотреть, особенно если считаешь себя воспитанным человеком и чтишь историю своей страны. Замечательные актеры, красочные декорации, веселые комедии положений, приятная музыка и душевные песни, которые известны даже по прошествии многих лет и смены нескольких поколений.

Прекрасный, светлый, праздничный новогодний фильм для широкой публики. У него лишь один недостаток: очень хотелось бы, чтобы он шел подольше.

С Новым Годом и Рождеством!

Согласно одной из мосфильмовских легенд, Рязанов взялся за 'Карнавальную ночь' буквально из-под палки, по указанию высокого начальства (самого Ивана 'Грозного' - Пырьева). Тогдашний директор 'Мосфильма' полагал, что право на свободу творчества (в смысле доступа к тонкому психологизму - мечте кинематографиста), а заодно и зрительская любовь зарабатываются лишь многолетним плодотворным трудом на благо родины в нехитрых народных жанрах. Музыкальная же комедия долгое время была из народных жанров наиглавнейшим. Пырьев сам (на пару с Александровым) создал советский мюзикл, поставил его на ноги, вдохнул в него жизнь, сделал его центральным культурным явлением эпохи. Он же его в основном и исчерпал: 'Кубанские казаки' стали последней музыкальной комедией, просмотренной всем миром - всем народом; к середине пятидесятых игровое кино надежно оттеснило мюзикл на обочину кино-мейнстрима. Кстати подоспели и свежие решения Двадцатого съезда, открыв перед вгиковской молодежью жанровый спектр невиданного доселе богатства. Неудивительно, что новоиспеченный сотрудник 'Мосфильма' Рязанов брыкался и отнекивался от возложенного на него почетного задания: мастерить что-то свое, будучи втиснутым в Прокрустово ложе недавно вышедшего из моды (и уже оплеванного прогрессивно настроенной частью общества) формата - что может быть унизительнее для молодых амбиций?

Забавно, но непредвзятому наблюдателю эта подневольная заданность цели видна достаточно ясно. Начнем с того, что сценарно и во-многом постановочно 'Карнавальная ночь' явно вторична по отношению к 'Волге-Волге' Александрова (да и ко всему его сталински-ампирному творчеству, если уже на то пошло), причем в отдельных моментах вторичность эта практически рефератна. 'Карнавальная ночь' и есть ничто иное как кино-реферат о достижениях прекрасной эпохи Пырьева-Александрова, а реферат студента-отличника не может не быть густо сдобренным цитатами из классиков, причем, если классики еще живы, здравствуют и властвуют, цитаты из них должны быть как следует выделены и обыграны. Так, чтобы не рассеивать зрительское внимание, Рязанов в своей картине отказался даже от самостоятельной фабулы, оставив без изменений противостояние очковтирателя и бюрократа в исполнении Игоря Ильинского с задорной и ненаглядной певуньей. Буквально трансплантировать в новый фильм письмоносицу Стрелку, правда, не удалось - никакой 'Техноколор' не вынес бы с честью пятидесяти пяти лет Любови Орловой. Рязанов и здесь нашел, как ему казалось, разумный (и вполне верноподданический) компромисс - пригласил на главную роль никому не известную дебютантку, от которой требовалось лишь достойно сыграть спарринг-партнером с мэтром. Кто мог тогда подумать, что юная, пусть и стройная, и пластичная, и голосистая сможет с первого своего появления на экране не только затмить, но и переиграть бывалого корифея? Ведь по-настоящему в истории кино до Рязанова такое и происходило-то всего раз - с полулегендарными Марлен Дитрих и Эмилем Яннигсом в 'Голубом ангеле'. Более того: именно Гурченко за пять своих минут смела подолом юбки-колокола и затоптала каблучками-рюмочками всех звезд эпохи, до того без малейших признаков угасания сиявших на советском кино-небосклоне - поскольку никакая смена вех в одиночку не объясняет беспрецедентного и внезапного женского звездопада середины пятидесятых (сильный пол от лицедейства переквалифицировался тогда из передовиков производства в интеллигенты куда более постепенно и безболезненно - и меняя маски, не тела). Для кардинальной смены поколений на Олимпе нужны были не новые героини (героини в 'Карнавальной ночи' как таковой, собственно, и не было), а нечто гораздо более фундаментальное - новая женственность, и Гурченко эту женственность - нерукотворную, совершенно естественную, в доску свою, родную, близкую, понятную - в отечественное кино принесла. Тем самым в одночасье ('в пять минут') разрушив по голливудскому подобию воздвигнутую (Александровым, главным образом) советскую звездную индустрию, основными принципами которой как раз и были прихотливая (и дорогостоящая) рукотворность и обязательная дистанция, залог дразнящей тайны, отделяющая небожетельниц от земных женщин. Взойдя на небосклон и одновременно оставшись с народом, звезда Гурченко вознесла с собой и утвердила в сердцах и режиссера, став для него звездой счастливой. Реферат дипломника препроводил живых еще классиков в хрестоматии, оммаж живому еще жанру превратился в эпитафию.

Пырьев понял это раньше всех. Разумеется, он был слишком велик для того, чтобы затаивать злобу и гнобить победившего ученика, но внятной реакции на 'Карнавальную ночь' он из себя все-таки так и не выдавил. Его не порадовало даже то, что, как оказалось, молодежь вполне способна принять от него, окончательно обратившегося к Достоевскому, эстафету музыкального сказочника. А вот 'синдромом Гурченко' Пырьев заразился, как раз около того времени отчаянно бросившись на поиски свежих женских типажей - подгоняемый не столько бесом в ребре, сколько неуемным, ревнивым творческим зудом. И, конечно, второй Гурченко не нашел. К слову сказать, не нашел второй такой и сам Рязанов: ни одной из последующих его инженю, коих он протежировал в изобилии - ни Карпинской, ни Гузеевой, ни даже очаровательнейшей Голубкиной - не удалось выстрелить и с сотой долей эффекта той, первой, несравненной.