Пьеса Лагарса, построенная на бесконечных монологах, смотрелась бы на экране невыносимо театрально, если бы Долан планомерно не разрушал четвертую стену, снимая актеров крупными планами и искусно аранжируя действие так, чтобы взгляд персонажа и зрителя совпал. И здесь нет ничего от социальной сатиры: много ругани, воплей и слез, но на поверку — сплошная любовь.