В мировой прокат выходит очередная серия MonsterVerse «Годзилла и Конг: Новая империя» про токсичные, но в то же время и теплые отношения между самыми заслуженными кинематографическими гигантами. Закидывал голову Станислав Зельвенский.
Станислав Зельвенский
Критик Кинопоиска
Годзилла и Конг поделили, как известно, территории: радиоактивный ящер защищает человечество от других чудовищ, гигантская обезьяна царствует на просторах Полой Земли. Но вот покой вновь нарушен. Когда у Конга начинает болеть зуб, выясняется, что ближайший дантист (Дэн Стивенс) — на поверхности. Годзилла тем временем ведет себя странно (еще более странно, чем обычно), а из неисследованных территорий Полой Земли доносится какой-то сигнал. Заведующая отделом в «Монархе» доктор Эндрюс (Ребекка Холл), прихватив свою приемную дочь, когда-то обучившую Конга языку жестов (Кэйли Хоттл), упомянутого дантиста Трэппера, а также подкастера-конспиролога Берни (Брайан Тайри Генри), отправляется под землю узнать, что же там происходит.
Феноменально удачные полгода для Годзиллы: японский фильм покорил зрителей и даже Американскую киноакадемию, на Apple TV+ в рамках MonsterVerse вышел не то чтобы безупречный, но вполне ладный сериал. И вот сиквел «Годзилла против Конга» — чрезвычайно симпатичной, нарочито дурацкой сказки про соперничество исполинских альфа-самцов. Режиссером снова выступает пришедший из малобюджетных хорроров Адам Вингард, который явно получает удовольствие от предоставленных ему деньжищ и умеет поделиться им с нами.
Людей в этот раз заметно меньше, и, надо сказать, они только путаются под ногами (в самом прямом смысле) у главных героев. Покинула франшизу, в частности, Милли Бобби Браун, о чем едва ли многие загрустят или даже вспомнят. Зато на месте Ребекка Холл с новой прической и прежним выражением лица «я серьезная английская актриса», даже когда ей приходится произносить фразы вроде «Не делайте Годзиллу козлом отпущения!». Милую девочку тоже оставили — она все еще милая. Наконец, Генри снова отвечает за скоростную комическую болтовню.
По разряду комедии проходит и четвертый, последний по большому счету герой, в роли которого новичок франшизы Стивенс. Ветеринар титанов Трэппер — университетский приятель доктора Эндрюс (Дэн Стивенс и Ребекка Холл, к слову, и правда играли вместе в студенческом театре; у Вингарда актер когда-то снимался в памятном «Госте»). Никакой романтикой в их паре не пахнет — и несовременно, и попросту времени на это нет. Стивенс всю дорогу носит гавайскую рубаху и черные очки и вообще выглядит не как выпускник университета, а скорее, «Риджмонт Хай».
Что касается фауны, которая появляется в фильме, то про нее лучше заранее ничего не знать, чтобы оставить место для каких-никаких сюрпризов (фаны кайдзю с пустыми руками не уйдут). Но поскольку трейлер уже с потрохами продал и большую злую обезьяну, и трогательную маленькую обезьяну, подтвердим их присутствие. Между приматами разворачиваются довольно длинные сцены, немые (естественно), но куда более красноречивые, чем механическое общение человеческих персонажей. Маленькая обезьяна — что-то вроде Горлума, но с шерсткой.
В целом у Конга снова большая драматическая роль, в то время как у Годзиллы никакой личности по-прежнему не просматривается — он просто ходит и все разрушает. Рио, египетские пирамиды, Флорида — ящеру совершенно все равно. В начале он разносит половину Рима, складывает как игрушку монумент Виктору Эммануилу и спокойно засыпает, свернувшись калачиком, в Колизее. Причем в мире фильма неисчислимые архитектурные, не говоря уже про человеческие, жертвы никак не комментируются, и никого, кажется, особенно не волнуют. Не только в «Монархе», но и по телевидению про Годзиллу давно говорят с интонацией усталой нежности, как про опять что-то уронившего котенка.
И в этом, наверное, как раз обаяние картины, которая наотрез отказывается быть серьезной, несмотря на пару коротких приступов сентиментальности и ритуальные расшаркивания на тему коренных народов. Никакой интересной истории здесь нет; сюжет про древние соперничества придуман спустя рукава, даже первый фильм был в этом смысле поживее. Зато Вингард раскрашивает монстров в розовое и леопардовое, выдает кому-то кистень, а кому-то — ледяное дыхание, врубает синтезатор и раз за разом устраивает рестлинг-поединки во все более фантастических декорациях. Это как будто бы блокбастер из 1980-х, но с современными возможностями — как и огромная обезьяна, как и глухая девочка, сорокалетний режиссер все время ищет путь домой, в детство.
