В мировой прокат вышла новая версия сказки Роальда Даля, поставленная режиссером «Паддингтона» Полом Кингом. Как фильм с асексуальным Тимоти Шаламе стал оплотом традиции в год радикальной ревизии неполиткорректных текстов британского писателя? Отвечает наш критик.
Станислав Зельвенский
Критик Кинопоиска
После долгих морских странствий Вилли Вонка (Тимоти Шаламе), молодой мастер шоколадных дел в волшебном цилиндре и пурпурном сюртуке, сходит на берег, чтобы наконец осуществить мечту своей жизни — открыть лавку в знаменитом торговом пассаже Galeries Gourmet, как завещала его покойная матушка. Однако этот план вызывает понятное противодействие у местного шоколадного картеля во главе с коварным Артуром Слагвортом (Пэтерсон Джозеф). Кроме того, Вилли пытается в долг переночевать в номерах миссис Скраббит (Оливия Колман) и становится пленником в ее прачечной, где уже трудятся юная сиротка Лапша (Кала Лэйн) и несколько горемык, не прочитавших на гостиничном контракте обширные примечания мелким шрифтом.
Это был противоречивый год для поклонников Роальда Даля. С одной стороны, британские издатели покойного детского классика основательно переписали его книги, убрав оттуда все эпитеты и аллюзии, признанные оскорбительными по высоким сегодняшним стандартам. С другой — Уэс Андерсон снял по рассказам Даля целую серию короткометражек, а теперь подоспел и рождественский блокбастер с Шаламе. Книжку про мальчика Чарли, выигравшего экскурсию на шоколадную фабрику Вилли Вонки, экранизировали дважды. Психоделический фильм 1971 года с Джином Уайлдером не был хитом, но пустил в народной памяти ростки, которые зацвели, скажем, мемом со «смотрящим свысока Вонкой». Фильм Тима Бёртона с Джонни Деппом, вышедший в 2005 году, собрал кучу денег, но едва ли является главным творческим достижением этого дуэта. И вот Вонка наконец вернулся на историческую родину: новую версию написал и поставил британец Пол Кинг, автор дилогии про медвежонка Паддингтона.
Это не только приквел «Фабрики», но и в некоторой степени как раз ремейк «Паддингтона» — наивный, но обаятельный незнакомец из далеких краев находит новых друзей в большом городе. Только вместо мармелада шоколад. И британский акцент по большей части приглушен: действие происходит в условной Европе, непонятно даже, континентальной или нет. Рецензент лондонской Guardian, например, считает, что это Париж (интересная версия, учитывая, что город стоит на морском берегу). Так или иначе, Оливия Колман озвучивает свою злодейку заливистым кокни, и ее прекрасная прачечная отчетливо напоминает что-то из Диккенса (впрочем, можно сказать, что из Гюго). Кроме того, в фильме участвуют Роуэн Аткинсон и Хью Грант — куда уж британистее? Первый появляется в небольшой роли сластолюбивого (в прямом смысле) священника, второй, как известно, играет умпа-лумпа — кастинговое решение, вызвавшее протесты артистов с дварфизмом, но во всех прочих отношениях безупречное.
Что касается Шаламе, который тоже не всех устроил, он делает то, что ему сказали: хлопает глазами, воспаряет и восклицает — в общем, дает медвежонка. Классический Вилли Вонка — довольно нервный и даже угрожающий персонаж. Уайлдер и особенно Депп упирали на мрачную эксцентричность образа. Пол Кинг написал главную роль максимально невинной и прямолинейной, даже плосковатой, может быть, но цельной. Если что-то и заставит этого Вонку разочароваться в человечестве, то не сейчас.
Хотя если он выдержал рабство в прачечной, нападения коррумпированной полиции и картельный сговор шоколатье, не очень понятно, что может его смутить? Холокост?
Как и Депп в условно детских фильмах Бёртона, объект всеобщего вожделения Шаламе достигает тут абсолютной асексуальности, но не через готическую странность, а за счет очень натурального плюшевого простодушия. Кроме того, он неплохо, пусть и на самом базовом уровне, поет и пританцовывает. Несколько симпатичных песен для «Вонки» написал Нил Хэннон, лидер группы The Divine Comedy. Также Шаламе поет заслуженную «Pure Imagination» из фильма 1971 года, а Хью Грант — «Oompa Loompa» оттуда же. Его герой сразу предупреждает, что «умпа-лумпа думпади-ду» намертво застрянет в голове, и это святая правда.
«Вонка» — тот случай, когда трудно не полезть в нагрудный карман за кондитерскими метафорами, но предполагаемая калорийность не главная черта этого славного фильма. В первую очередь он старомоден: по хореографии, по дизайну декораций, по характеру юмора, по воздушной, но неброской съемочной манере (меж тем тот же оператор снял фильм «Олдбой», например). Пока издатели вычеркивают из Даля слово «толстый», здесь встречается многоступенчатый детский гэг про то, как полицейский, получающий взятки шоколадом, стремительно набирает килограммы.
Это по определению искусство вчерашнего, а не завтрашнего дня, и даже в рамках консервативного тренда Шаламе при всем к нему уважении вряд ли растопит сердца в таких же товарных количествах, как вежливый медвежонок. Но те, кому удастся найти «Вонку» под елкой, едва ли будут разочарованы.
