Современное кино Юго-Восточной Азии – целый пласт неизведанного материала для российского синефила, привыкшего смотреть в период киноголода исключительно на Запад и изредка – в свою собственную страну. В азиатском кинематографе последних тридцати лет найдется место и фестивальной конъюнктуре, и эпатажному экстриму с обилием секса и насилия, и скромным экзистенциальным драмам о вечном. Среди режиссеров, о которых мы хотели бы рассказать в этом цикле статей, большинство составляют хорошо известные артхаусной публике в России скандалисты и радикалы из Южной Кореи, Тайваня и Японии, но есть место и оставшимся в их тени достаточно добротным постановщикам. Начать, как это не странно, мы решили не с когда-то трендовых Вонга Кар Вая, Кима Ки Дука и Чхана Ук Пака или ныне модных Цая Минляна и Апичатпона Вирасетакула, а бывшего министра культуры Южной Кореи с достаточно скромной фильмографией Ли Чан Дона.

Первая его картина «Зеленая рыба» - настоящий синоним слова «заурядность»: блеклые диалоги, вялое развитие сюжета, искусственно раскрашиваемое обилием бессмысленных драк, а в финале – еще и убийств, говорит о том, что Ли Чан Дон в начале своей карьеры был кинематографическим дилетантом. Возвращение корейского парня из армии и его быстрое включение в бандитские разборки, отсутствие иного контекста кроме гангстерского выглядит неумелым подражанием «Брату» Балабанова, вышедшему в том же году, который режиссер вряд ли смотрел, и японским фильмам про якудзу (в первую очередь – картинам Такеши Китано). Однако, реалистичности и достоверности в описании бандитской среды в этой ленте мешает отсутствие жесткости и сложных нарративных перипетий, свойственной японским лентам.

Ли Чан Дон делает своего главного героя чистым, неоскверненным грязью и пороками окружающего мира человеком (к тому же еще и девственником, который никогда не целовался, и это солдат, вернувшийся из армии?!), которого в итоге мир превращает в подобного себе прожженного преступника. Быть может, в этом нехитром мессидже, и состоял замысел режиссера, но если это так, то он весьма неубедительно обыгран: актеры работают вяло, лучась эмоциональностью лишь в пресловутых сценах драк (которых что-то уж слишком много). Как мы узнаем впоследствии по «Олдбою» и «Береговой охране», южнокорейские режиссеры то ли ради того, чтобы понравиться западной фестивальной публике, то ли действительно потому, что так считают, но показывают свой народ как сборище полоумных, импульсивных варваров, и это кочует из фильма в фильм, от постановщика – к постановщику уже много лет вне зависимости от сюжета.

В «Зеленой рыбе» лишь красивый звуковой комментарий хотя бы частично скрашивает негативное восприятие фильма, добавляя ему антониониевских тонов: подобно Кар Ваю в «Чунгкингском экспрессе» Ли Чан Дон усваивает и творчески перерабатывает тематику отчуждения и пресловутой «некоммуникабельности» итальянского гения применительно к корейским реалиям, потому любовная линия в его первой картине и эпизоды с ней связанные выглядят изящными в своей подспудной чувственности, гангстерские же сцены инородно искусственны им и вообще порой кажутся частью совсем другого фильма. «Зеленая рыба» - своего рода размышление о обычном человеческом счастье, которому жестокий мир не дает сбыться, выглядит вполне гуманистическим несмотря на визуальную жестокость, которая, впрочем, не докручена до логического конца.

Ли Чан Дон уже в этом фильме показывает, что он – не мизантроп, что он внедряет насилие (и как покажут «Оазис» и «Пылающий», и перверсивную сексуальность) в ткань фильма не ради него самого и уж тем более – не для его оправдания, смысл его картин вполне традиционен, консервативен и гуманен, просто он порой сам не знает, что ему делать с сильнодействующими приемами в кино, как их применить, чтобы они не выглядели искусственными и неправдоподобными. В вышедшем в том же году, что и «Зеленая рыба», «Фейерверке» Такеши Китано, используя те же киноприемы, прекрасно знал, чего хотел и каких эмоций добивался от зрителя, в этом фильме нет ничего лишнего, он отлично структурирован и кинематографически доказателен.

Вообще приоткроем завесу тайны: в большинстве хороших азиатских фильмов последних тридцати лет поднимается по сути одна и та же тема, но с разными вариациями – сложность увидеть гармонию мироздания за покровом жестокости, насилия, перверсий, социальных проблем, но необходимость для человека это сделать, чтобы уцелеть как духовное существо. В «Зеленой рыбе» Ли Чан Дон попытался еще неуверенно, с ошибками, плохо аргументируя, выразить эту идею, последующие его картины покажут, как он в этом поднаторел.