В мире, где понятие любви к себе все дальше уходит от понятия самоуважения, «Вампирша-гуманистка» и вовсе выглядит идеальным уроком нравственности для зумеров, критикующих те же «Сумерки» за токсичность и абьюз.
В мире, где не существует права на ошибку, «Май, декабрь» выглядит кривым зеркалом непогрешимого большинства, старательно стирающего кровавые пятна с белого пальто. Очевидно, что у картины с таким животрепещущим мотивом и внушительными актерскими перформансами есть все шансы стать главным фаворитом уходящего года.
Парадоксально, но в попытке превратить своих персонажей в безупречные фем-иконы Дакоста фактически их стерилизует, забывая о том, что наличие множества индивидуальностей всегда подразумевает под собой конфликт, а понятие идеальной женщины — побочный продукт токсичного патриархата, с которым она сама же борется.
Почему-то именно в кульминации Гарт Дэвис внезапно вспоминает, что снимает не только антиутопию, но и мелодраму, яростно раскатывает эмоциональный клубок, в конце концов уходит в откровенную манипуляцию и заставляет всех вокруг чувствовать себя виноватыми.
Если первый сезон еще сохранял блеклое ощущение присутствия «старого» Локи, то второй его окончательно уничтожил в угоду трафаретному сценарию, в котором на персонажа Хиддлстона взваливается ответственная миссия по спасению мира.
Мартин Скорсезе, которому совсем скоро стукнет восемьдесят один год, в очередной раз доказывает, каким многогранным может быть визуальный язык кино — с помощью бесконечно длинных, подчеркнуто замедленных планов, снятых ручной камерой.
«Монахиня» упорно не может найти главный аккорд, из-за чего страдает вся партитура.
Дутту банально не хватает внутреннего стержня для того, чтобы отодвинуть все влиятельные референсы на задний план, отдав ведущую роль собственной мысли.
Неловкая попытка встроить старомодный роман в рамки новой этики.
В контексте интернет-феномена «Барбигеймера» картина Кристофера Нолана выглядит мрачной версией Kenworld, где группа параноидально настроенных мужчин пытается подавить, разоблачить, морально и физически уничтожить друг друга.
«Донни Дарко» не только смотрит на мир глазами подростка, он фактически забирается в голову подростка, детально объясняя аудитории, как формируется мыслительный процесс.
«Красная дверь» едва ли похожа на самостоятельный хоррор, в гораздо большей степени фильм напоминает необязательную историю для «своих».
Создатели «Ты здесь, Бог? Это я, Маргарет» не пытаются преподать зрителям моральный урок, напротив — Фремон акцентирует внимание на полузабытых конфликтах прошлого в надежде повлиять на общество будущего, которое так или иначе является целевой аудиторией ее фильма.
Дикий, дерзкий, как пуля резкий, но все еще нестабильный фильм о пути супергероя.
В «Русалочке» много всяких несуразностей, о которых просто не хочется говорить, потому что в глобальном смысле картина полностью удовлетворяет возложенные на нее ожидания — возвращает потерянное детство, привнося в хрестоматийную историю толику контраста.
Излишне увлеченный историей Мэдисон зритель рискует ненароком взглянуть в глаза собственной подавляемой сущности, променявшей реальное ощущение жизни на «шеры» и «лайки» в Интернете.
За слоями хрестоматийной истории о силе дружбы и любви можно разглядеть как референс на литературного доктора Франкенштейна, так и сатиру на современную евгенику или даже режиссерский манифест аболиционизма.
Переживающий ревайвл актерской карьеры Кейдж предсказуемо уморителен в роли его злодейского величества, рядом с которым сам Ренфилд — навеки тварь дрожащая, пусть и с успешным курсом психотерапии.
«Тетрис» определенно не был создан для того, чтобы поднимать острые политические вопросы или в очередной раз порефлексировать над гонкой вооружений времен холодной войны. «Тетрис» был создан для того, чтобы вернуть зрителей в детство — по крайней мере, тех из нас, кто когда-то, 20 лет назад, спешил с уроков домой, чтобы поиграть с друзьями в «Супербратьев Марио» на 16-битной приставке Nintendo.
Пугающе чрезмерный, но не лишенный шарма сиквел.
Персонажам банально не хватило хронометража, чтобы раскрыться. Из-за того что вся драма ушла на задний фон, фильм может показаться пустым, но в то же время нужно понимать, что супергеройский жанр, в принципе, никогда не претендовал на лавры апогея психологизма человеческих отношений.
С большой вероятностью режиссер слишком завысил планку своей целевой аудитории, не допуская, что массовый зритель ходит в кино, прежде всего чтобы получить удовольствие, но никак не ради пары новых экзистенциальных кризисов.
Фильм, который превозносит искусство над жизнью, превращая его в единственную и, возможно, самую достойную цель человеческого существования.
Фильм надоедает смотреть — не сколько из-за лицемерия автора, сколько из-за топорного, зацикленного в бесконечном круге сюжета, единственная прелесть которого — красивая картинка
Несмотря на крайне высокий уровень патетики в диалогах, вымышленность событий и внеземные ландшафты, сюжет второго «Аватара» максимально апеллирует к современному человеческому сознанию, прохаживаясь по болевым точкам нашей истории.