В итоге, вместо фильма о тонкой и сложной природе творчества, благодаря топорному вербальному эпилогу у Гринуэя получилась история про то как советский режиссер Эйзенштейн стал гомосексуалистом и обрел счастье, которое было не долгим ввиду жесткости советского законодательства.