Гуаданьино, как было понятно еще по его предыдущему фильму с той же Суинтон «Я — это любовь», прежде всего певец современной, смехотворной, жовиальной и травмированной аристократии — и он, конечно, не может удержаться от нелепой рифмы между отдыхающей на Пантеллерии богемой и вынужденно прибитыми сюда беженцами-африканцами.