Год назад почти одновременно в кинотеатрах страны вышло два фильма, разделенных 35 годами. Один называется «Джейн Б. глазами Аньес В.», другой — «Джейн глазами Шарлотты». Один поставлен «бабушкой новой волны» Аньес Варда, второй — Шарлоттой Генсбур, можно сказать, символической внучкой этой самой волны. Сегодня пресса сообщила о смерти Биркин, ей было 76 лет.
Андрей Плахов
Кинокритик, обозреватель газеты «Коммерсантъ»
Обе картины сняты в жанре личной документалистики: это поэтические эссе и признания в любви к одному и тому же объекту — Джейн Биркин. Фильм Варда показывает Джейн в критический момент ее карьеры: ей чуть за сорок, она как раз сменила имидж и из «меланхоличной малышки» и отвязной подружки Сержа Генсбура превратилась в настоящую диву. С этой Джейн у меня связаны личные воспоминания. В перестроечную Москву на Неделю авторского кино Франции приехала французская делегация, приглашенная Союзом кинематографистов. Совсем юный Леос Каракс ни с кем не общался и беспрестанно курил, забившись в угол. Бертран Тавернье вел интеллектуальные разговоры о великой миссии французского кино. Душой компании была Аньес Варда, неразлучная со своей тогдашней музой Джейн Биркин. Мы, принимающая сторона, водили подруг по Москве, пытаясь объяснить, что означает в этой загадочной стране perestroyka.
Потом Аньес укладывалась спать, а Джейн погружалась в ночную жизнь. Она появлялась на пресс-конференциях в последний момент, без макияжа, без прически, в рыжеватого цвета пальто (хочется сказать — на голое тело), которое совсем здесь затаскала (Биркин все время мерзла в Москве). А когда от разговоров про кино ей становилось скучно, она просто укутывалась этим пальто, как одеялом, и на глазах у всех засыпала.
В своем фильме Варда, опытнейшая документалистка с потрясающим чувством фактуры, играет с модельным арт-объектом по имени Джейн Биркин. Героиня появляется в образе Джейн, возлюбленной Тарзана, в облике Жанны д’Арк, изображает танцовщицу с кастаньетами. Эти хулиганские игры слегка камуфлируют влюбленность режиссера в актрису. Один из самых пленительных кадров мирового кино (помню, приведший в восторг Андрея Смирнова): камера медленно, максимально приблизившись, плывет вдоль тела обнаженной Биркин. В этом кадре столько же чувственности, сколько невинности и поэзии.
К тому времени уже стал каноническим образ Биркин как иконы стиля 1960–70-х. Юной она мелькнула в «Фотоувеличении» Антониони, сыграла в «Бассейне» Жака Дере, но как актриса оставалась в тени более значительных Ванессы Редгрейв или Роми Шнайдер. Скандальную славу принесли ей роман с Генсбуром и их эротическая песня «Je t’aime moi non plus». Известная прежде всего как певица, Джейн и раньше снималась обнаженной, появлялась в прозрачных платьях, но не стала секс-символом, статус которого все же предполагает форсированную сексуальность, а она ничего не форсировала. Англичанку называли сиреной и бунтаркой, воплощением небрежного парижского шика. В ее честь Hermes назвал неприлично дорогую сумку, но сама Джейн предпочитала ходить с плетеными корзинками, в растянутых свитерах и свободных рубашках, с минимумом макияжа и растрепанными волосами. Или в таких пальто, в котором я ее впервые встретил. Так что и мое поколение, и не только оно в некотором роде вышло из пальто Джейн Биркин.
А вот Шарлотту Генсбур я ни разу в жизни не встречал лицом к лицу. Но, кажется, будто знаю ее так же хорошо, как других членов большой французской киносемьи. Шарлотта вошла в нее, когда ей еще не было пятнадцати. Первый раз я обратил на нее внимание в эпизодической роли фильма «Слова и музыка», когда писал книжку про Катрин Денёв — там Шарлотта была в тени звезды. Потом отобрал на ММКФ фильм «Дерзкая девчонка», где совсем юная актриса играла уже главную роль. А потом я увидел Шарлотту на коллективном фото французских актеров: она была в первом ряду рядом со старейшиной Жаном Маре.
Прошли годы, она стала серьезной актрисой (пик ее карьеры — «Антихрист», «Меланхолия» и «Нимфоманка» Ларса фон Триера) и популярной певицей. И вот теперь она уже выступает как режиссер. Фильм называется «Джейн глазами Шарлотты» и посвящен ее прекрасной маме. Особое ощущение интимности, которого Аньес Варда достигает через влюбленность, Шарлотта Генсбур находит в сближении с матерью, с которой раньше у нее были непростые отношения. Они совсем прервались после самоубийства старшей дочери Джейн — Кейт Барри. Фильм стал в том числе поводом для того, чтобы преодолеть отчуждение. Чтобы признать: одна не была идеальной матерью, другая была трудным ребенком, но теперь им нечего делить. Наоборот, именно сейчас дочь нуждается в близости к Джейн и в ее совете.
На момент начала съемок Биркин было 72 года, и она выступала с концертами в Японии. Потом работа над фильмом прервалась и была продолжена в Париже, Нью-Йорке и в Бретани. В год премьеры Шарлотта встретила свой 50-летний, а ее мать — 75-летний юбилей. Она по-прежнему прекрасна своей естественностью, носит широкие пиджаки, джинсы с конверсами и часто смотрится в зеркала.
Мать и дочь говорят о мужчинах их жизни и прежде всего о Генсбуре. Они впервые за много лет входят в дом, где они все жили и где вещи покойного стоят и лежат нетронутыми со дня его смерти в 1991 году. Этот сюжет ключевой в фильме о том, как сохранить память и в то же время не мумифицировать ее. Джейн признается, что стала немного messy, не способна расставаться со старыми вещами: пыльные ящики и коробки, бумаги и пленки и даже чучела на книжных полках — все это невозможно выбросить, потому что все связано с людьми ее жизни, отношениями и чувствами.
Этот интимизм, эта музейная привязанность к прошлому неожиданно, но закономерно проявились в натуре Джейн Биркин, которая постоянно менялась, оставаясь при этом собой. Она стала зоозащитницей и гражданской активисткой, сотрудничала с Amnesty International. Но внутренне за эти годы она почти не изменилась — такая же девчонка-сорванец.
Смотрите «Джейн глазами Шарлотты» на Кинопоиске в Плюсе.
Впервые этот текст вышел в июле 2022 года.
