12 марта на Apple TV+ выходит драма Энтони и Джо Руссо об отставном американском солдате, который подсаживается на опиаты и начинает грабить банки. О том, почему экранизация бестселлера о мрачной Америке времен Буша-младшего не помогла Тому Холланду сменить амплуа, рассказывает Андрей Гореликов.
Безымянный юноша в кепке и джинсовке (Том Холланд) произносит монолог о том, как все на свете, fuck, душераздирающе прекрасно. Закончив речь, герой идет грабить банк. Это был пролог. Затем фильм рассказывает, как парень докатился до такой жизни.
В пересказе история займет совсем немного времени. Хороший мальчик-старшеклассник готовился поступать в колледж, иногда употреблял легкие наркотики со своими друзьями-разгильдяями. Однажды он влюбился в девушку, и все было хорошо, но она решила уехать в Канаду. Потом, правда, передумала, но поздно: с горя герой успел записаться в армию. Влюбленные напоследок женятся. После герой узнает, что он дальтоник, и получит прозвище Черри (Вишенка), то есть необстрелянный солдат.
После муштры в учебке Черри отправляется санитаром в Ирак и понимает, что армия и война ему совсем не нравятся, но поздно. Когда он возвращается обратно, все сначала кажется нормальным: жена его дождалась, они живут в собственном доме. Но счастья нет. У героя недиагностированный посттравматический синдром и кошмары по ночам. Сперва он подсаживается на легальные таблетки, вскоре уже на героин. Жена начинает колоться вместе с ним, появляются долги перед местным дилером. Поэтому герой грабит банки, пока не попадается и не оказывается в тюрьме на 10 лет.
Поколение Ирака и викодина
Эта вызывающая дежавю история (сколько такого уже было — от наркоманских «Реквиема по мечте» или «Дневников баскетболиста» до антивоенного «Американского снайпера» и даже «Крестного отца») почти реальна. Братья Руссо, авторы фильмов линейки «Мстителей», выбрали для экранизации автобиографический роман Нико Уокера. Он действительно был в Ираке и вправду стал наркоманом. Книгу он писал в тюрьме, где сидел за ограбления банков. Так каждое клише в книге обретало оправдание подлинностью: жизни простительно быть неоригинальной.
Роман стал еще одним бестселлером в ряду резонансных книг, которые обращались к недавней эпохе Буша-младшего и иракской войне («Кувшиноголовые» Энтони Суоффорда, которых экранизировал Сэм Мендес, «Зеленый на синем» Эллиота Аккермана, рассказы Джорджа Сондерса и Фила Клэя). Уокер пытается описать травму поколения: мировая война с терроризмом наложилась в Америке на эпидемию опиатов. Нулевые стали в Штатах не только временем новых крестовых походов на Ближний Восток, но временем массовой эпидемии легальных аптечных и нелегальных тяжелых наркотиков. За громкими лозунгами о распространении американских ценностей за моря скрывалось разложение этих самых ценностей дома. Так же и в фильме идеальная американская семья превращается в парочку джанки, которые валяются под кайфом на полу, пока купленный в припадке любви к жизни пес портит ковер.
Серьезный кинокомикс. Серьезно?
На этом грустном материале братья Руссо хотели делать серьезный фильм с рейтингом R (впервые за 18 лет!). Прокатную категорию Restricted «По наклонной» получил не за секс (тут его нет), а за выпущенные кишки, наркотики и ненормативную лексику. Казалось бы, куда серьезнее? Но задумка не удалась. Титры поверх изображения, оживающие фантазии героя, постоянные обращения в камеру заставляют вспомнить об эстетике видеоигры. Мы как будто находимся в голове персонажа, видим его глазами мир, утрированный его инфантильным сознанием, даже погружаемся во внутренний диалог. Остатки жизнеподобия уничтожены комиксовой условностью — например, священника и врача с фамилией Whomever («Как его») на бейджике играет один и тот же актер; кассирши всех банков подозрительно похожи одна на другую, а ограбления подозрительно легки.
Слабость сюжета и подростковую необязательность режиссуры приходится компенсировать исполнителю главной роли. Герой Холланда в фильме говорит о себе: «У меня слишком грустное лицо… Поэтому (при ограблениях) приходится косить под психа, чтобы не приняли за слабака». Что ж, примерно так же и выглядит работа самого актера. Холланд героически выдает весь арсенал британской школы: отчаянно рыдает, корчится от злобы и абстиненции, яростно вонзает в бедро иглу. Очевидно, что ему серьезная роль нужна больше, чем серьезный фильм дуэту режиссеров.
Строго говоря, Холланд играет хорошо. Но иногда хорошо — это тоже плохо. Неприкаянные, всюду чужие, травмированные герои вроде тех, кого сыграли Де Ниро в «Таксисте» или Кристофер Уокен в «Охотнике на оленей», не могут существовать в двумерном пространстве кинокомикса. Плоскость не может вместить всего объема их парадоксальных характеров — она рвется. Руссо не смогли предложить Холланду адекватный по глубине материал, а он, в свою очередь, убивает их визуальные трюки своей серьезностью. Впрочем, кажется, проблема тут не в режиссерском кризисе, а в культурном вообще. Руссо по-своему правы: тему ветеранской травмы и опасных аддикций уже просто невозможно красить в черный или в хаки. Но яркая палитра, за которую по привычке хватаются режиссеры, тоже абсурдный вариант. В конце концов, неслучайно герой романа Уокера — дальтоник. Яркий плакатный красный, которым залит даже постер фильма, он видит и трактует совсем по-другому.
