Этот талантливый фильм о высоких страстях и низменных чувствах составлен из короткометражек. Название картины полностью оправдывает себя: в каждом фрагменте происходит кульминация конфликта, годами гнившего под косметическими бинтами хорошего воспитания, или дурных привычек, или жажды мести. Эпизоды длятся примерно по полчаса, как одна схватка в корриде.
После первой же новеллы счёт убитых превышает общее количество покойников в боевике 'Коммандос'. И каждый новый эпизод заканчивается гибелью еще одного-двух главных героев. Они живут на экране нелепо и недолго, а гибнут ещё нелепее, чем жили, и, по мнению режиссера (а если судить по количеству номинаций и наград, то и критиков), это должно быть смешно. Пару раз во время просмотра мы и вправду всхохотнули.
Но по прошествии суток, становится не до смеху. Видимо, дело в специфике испаноязычного юмора, который и в 'Печальной балладе для трубы', и в 'Скромном обаянии буржуазии', и особенно в 'Диких историях', оказывается багрово-натужным, другого слова и не подберу.
В разных странах киношники эксплуатируют разные объекты для смеха. Французы смеются над собой. Мы смеемся над соседом. Американцы смеются над французами и над нами. Немцы не смеются. Аргентинцы же (читай, 'испанцы', раз продюсеры - Альмодовары!) смеются над Смертью, с большой буквы. 'Испанцы' так храбры, так мужественны (даже дамы), так хотят ярко, густо и остро жить, что готовы по малейшему поводу с хохотом бросить вызов Смерти. И ведь бросают!
Только вот Смерть приходит без вызова и в кино, и на улице. И первыми встречают Смерть как раз те, кто не видит других причин для смеха. Кто не способен посмеяться ни над собой, ни над соседом, ни над французом или немцем. То есть, к сожалению, 'испанцы'. Они слишком всерьёз лелеют свою природную страстность, своё веками накопленное презрение к компромиссу, свои суровые правила жизни! И странным образом, смех в 'Диких историях' происходит над смертью, как таковой, без заглавной буквы. Остальной мир засмеётся лишь от удивления: ведь у героев фильма было столько шансов выжить, а они, настоящие мачо, показали характер! Проявили столько упертости, глупости, агрессии, жадности и других невеселых пороков, что умудрились даже кого-то развеселить своей погибелью! Схожие чувства мы испытываем при знакомстве с печальными номинантами Дарвиновской премии.
Трюк с разными сюжетами внутри одной оболочки тоже не очень-то и работает. Вот в 'Суке любви', или в 'Столкновении' ('Crash'), да хоть в 'Операции 'Ы', маленькие истории сшиваются в крепкое полотно, фрагменты мозаики складываются в единую картину. В 'Диких историях' их объединяет лишь дикость персонажей, но для опытного кинозрителя этого маловато.
'Дикие истории' - фильм не для любителей танго, а для знатоков корриды, и только для них. Для тех, кто способен под пиво и орешки рассуждать, кого же поволокут за ноги в конце шоу по окровавленным опилкам? Торреро, быка или неудачно подвернувшуюся кобылу пикадора? И для того, чтобы по достоинству оценить классную работу актёрской труппы, нужно иметь в жилах табаско вместо крови, и быть готовым убивать или быть убитым в любую секунду.
Истории в чем-то и вправду дикие, но не особо оригинальные: первая восходит еще к романам Агаты Кристи о мести одиночки всем злодеям скопом и далее к классической готической литературе, третья не более чем очередной уныло-кровавый и крайне неизящный оммаж Тарантино, свадебных разоблачений (последняя история) тоже было достаточно. Вторая стори про кафе нелепа и не продумана и вообще худшая из всех. Но вот оставшиеся две истории про злоключения с эвакуатором и про молодого человека, которого богатый отец пытается спасти от тюрьмы, действительно по-человечески интересны и будут очень близки россиянам, которые к тому же узнают, что подобное происходит не только в России, но и во всем остальном цивилизованном и нецивилизованном мире.
Все истории имеют очевидную мораль, которая опять-таки косвенно «восходит» – на этот раз к Толстому: если на зло отвечать злом, то последствия будут непредсказуемыми для всех сторон и неважно, кто начал первый. Мораль подана крайне скрупулезно и старательно, ей подчинена практически каждая деталь картины (если смотреть внимательно). Однако жертвой такого подхода стала жизненная достоверность, от которой остались рожки да ножки, что не относится только к двум лучшим историям, упомянутым выше. Эмоции накалены до немыслимого предела, нелепые совпадения нагромождаются одно на другое до тех пор, пока не начинают вызывать смех. Некоторые непредсказуемые повороты сюжета за версту предсказуемы: если герой говорит жене «я буду дома в пять», можно не сомневаться, что в пять он дома не будет. Последняя история со свадьбой как китч уделывает даже «Торжество» Томаса Винтерберга. Было довольно странно наблюдать за пассивностью гостей по отношению к эскападам жениха и невесты: наши люди давно бы уже нейтрализовали обоих и продолжили бы себе веселиться дальше. Сразу видно, что гости не нюхали пороха и не жили при социализме. Финальный танец молодых напомнил «Мистер и миссис Смит»; но если Бред и Анжелина бросались друг к другу в объятья в порыве страсти, возбужденной враждой, то «Дикие истории» опять же морализируют.
Фильм качественно поставлен и даже, говорят, выдвигался на «Оскара». Посмотреть его стоит: он провоцирует на реакцию не хуже опытного тролля. Но «Дикие истории» скорее скандализируют эмоции, чем возвышают их. Практической пользы от морализаторства в искусстве никогда не было никакой, и проверить это очень легко: если вы прониклись картиной, но все равно поставите этому отзыву минус только потому, что не согласны с ним, значит, вы ничем не прониклись.
В этой связи стоит вспомнить слова Петра Мамонова, который после премьеры фильма Лунгина «Остров» сказал залу: вот вы сейчас плакали во время просмотра, а выйдете на улицу и опять станете такими же равнодушными и черствыми, как раньше.
Прав ли был Мамонов? Вы вольны ответить на этот вопрос так, как вам будет комфортнее.
Я же благодаря этому фильму узнал, что Альмодоваров, оказывается, целых два: Педро и Агустин. Неисповедимы пути господни.
