Помните как писал По: 'Это был обморок; и все же не стану утверждать, что потерял сознание совершенно. Что именно продолжал я сознавать, не берусь ни определять, ни даже описывать; однако было потеряно не все'. И это про нашего главного героя, которого сыграл Том Селлек.
Взрослый мужчина оказывается главным героем некого сновидения. Происходящее вовсе не глубочайший сон и совсем не беспамятство. Он общается с красивой женщиной. Мгновение и дама оказывается раздетой.
Соблазнение или игра разума? Он смотрит на картину с казнью ведьм и понимает, что нарисованные неизвестным художником персонажи видимо живут собственной жизнью. Но при всем этом, герой все еще жив. Это не смерть. Еще не смерть. Не обморок. Не бессмертие, а лишь намек на него.
Черный ротвейлер заставляет нас вспоминать о пуделе из 'Фауста' Гете. И нет рационального ответа на все происходящее в ленте.
Место действия отправляет нас к историческим травмам. Филиппины оказываются точкой пересечения интересов Британии, США и Испании. Но вместо бесед о геополитике мы получаем странную секту сатанистов, которая то ли оказывается в зависимости от эстетики BDSM, то ли впечатлена творением Романа Полански ('Ребенок Розмари').
При всем этом, при просмотре ленты менее всего следует обращать внимание на явное отношение ленты к категории B и эксплуатационному кино. Имена создателей также не дадут готовых решений - известных мастеров тут мало. Однако в рамках своего жанра картина представляется мне успешным экспериментом, который вполне приемлем для просмотра даже по прошествии 50 лет. И это лучшая характеристика для картины
Первая (или одна из первых) крупная роль в кино Тома Селлека – это, конечно, хорошо… Но, пожалуй, это единственное, ради чего фильм «Дочери Сатаны» имеет смысл смотреть в наши дни. Снятая телевизионным режиссером Холлингсвортом Морсом лента еще могла бы стать культовой для поклонников трэш-кинематографа, да вот сотрудничество с «MGM» обламывает и этот кайф. Никаких вам маргинальных безумств, эксплицитных сцен и «дурного вкуса». Все по-голливудски чинно, спокойно и без излишеств, как то и пристало серьезному пожилому деятелю американских искусств. С чего, правда, мистеру Морсу, собаку съевшему на семейных телеэпизодах, было доверено снять кино про ведьм и сатанистов – боги ведают, но со своей задачей он, как то и подобает, справился на 100%. Снял семейный фильм про ведьм и сатанистов. Можете смело смотреть его со своими детьми, только сделайте так, чтобы они не увидели заставку, где, как и подобает в уважающем себя hexploitation, обнаженную ведьму радостно пытают на дыбе. На этом, собственно, создатели “Daughters of Satan” с атрибутами «низкого» жанра разделываются, и начинают демонстрировать зевающему зрителю тягомотину о вреде тоталитарных сект и оккультной практики.
Если же попытаться остаться серьезным, то никакого сравнения ни с «Оменом», ни с «Экзорцистом» (которые доводилось встречать) опус Морса, конечно, не выдерживает. Прямолинейный сценарий, отсутствие мало-мальской интриги, а вместе с ней и саспенса, картонные персонажи - все это не способствует зрительскому интересу… Разве что, экзотическая локация (действие происходит на Филиппинах) радует глаз, но с ней режиссер так и не придумал, как поступить. С тем же успехом события «Дочерей Сатаны» могли происходить и в Нью-Йорке: разве что совместить приятное с полезным съемочной группе в этом случае было бы сложнее.
Теоретически, образ Кристины Робертсон, душой которой медленно, но верно, завладевает возрождающаяся к жизни средневековая ведьма, мог бы быть интересным, но не в исполнении Барры Грант, которая абсолютно одинакова и в ипостаси молодой и влюбленной супруги, и в образе злобной «дочери Сатаны». Остальные же персонажи: богатый американец (Том Селлек), таинственная экономка, глава ведьмовского ковена – настолько стандартны и безлики, что их не спас бы ни один актер в мире…
Прямо скажем, что в «золотые» 70-е было снято достаточное количество куда лучших фильмов о «ведьмах» и «колдовстве». Тогда как Холлингсворт Морс добросовестно склепал очередную телесерию, которая по каким-то космическим причинам (не иначе) была выпущена на большой экран, где и растворилась во времени.
