Печально осознавать, что фильмы Лины Вертмюллер малоизвестны в нашей стране. Именно Мими входит в число ее лучших работ. В фильме играет Джанкарло Джаннини, который исполняет роль, можно сказать, одного и того же героя-обывателя, немного невротика, патологически ждущего очередной плотской утехи.

В Мими политическая и классовая сатира быстрыми темпами перетекает в разговоры о сексе, неверности и рождении очередного потребителя. Кармело рвется в Турин, бежав от жены, которая больше не приносит сексуального удовлетворения. Сицилийские простачки с комичными лицами также заставляют взять чемодан и свалить из Катании. По приезду в Турин, Мими попадает в круговорот событий и устраивается металлургом на престижный завод. Все бы ничего и жизнь его проходила так же тускло, как и в Катании, если бы не вступление в левацкий профсоюз и встреча с такой же обывательницей, которая, на первый взгляд, кажется неплохо подкована в теме политики. Однако впоследствии мы понимаем, что дальше каких-то заученных догм и фетишей (наподобие портрета Ленина над кроватью), ее познания не так глубоки.

Весь фильм пестрит колкостями в адрес политической жизни страны (и не только Италии). Как и положено: политика и любовные похождения сливаются воедино. Вертмюллер как в воду глядела, когда писала сценарий. Видимо, в Европе начала 70-ых годов уже были опасения не только насчет промышленного развития России, но и веры в прописные истины коммунизма. Скорее всего, это уже насмешка и вера в сказку. Политическая борьба остановилась на этих самых профсоюзах, которые кроме лозунгов и народных маршей не могут сформулировать принципы своей борьбы. Троцкизм можно назвать трахкизмом, ведь сути это не поменяет.

После всех наполненных отчаянием разговоров о политике любовные приключения и терзания выглядят чересчур трагикомично. Мими-металлист - прекрасный образчик кино о неполноценном человеке, которых, к сожалению, среди нас тьма. Гражданская и политическая импотенция здесь равнозначна импотенции мужей в семьях. Именно в семье можно иметь уйму детей, любовниц и даже автомобиль, но при этом летать очень низко, каждый раз ударяясь о посредственность. Металлург, коммунист, рогоносец - кем только не был герой Джаннини, но в итоге сумели додавить и его. И вот он также бесцельно агитирует за права рабочих.

Фильмы Вертмюллер 70-ых годов это ода не столько поколению неудачников, которые в 60-ые годы могли что-то изменить, сколько краху иллюзий о совершенном мире. Было бы идеально закончить фильм следующими словами: “Дела в мире идут неправильно из-за бардака в голове у всех людей на этой планете”. Лучше и не скажешь.

Социальные трагикомедии Лины Вертмюллер обычно построены на очень простом и древнем комедийном трюке - quid pro quod, то за это, она выдает одних персонажей за совсем других и строит комический, а часто и мелодраматический эффект на разоблачении истинной сущности. Так влюбляются друг в друга ее герои и героини, воплощающие противоположности - швейцарская мультимиллионерша Марианджелы Мелато и мафиози Микеле Плачидо в 'Летней ночи с греческим профилем, миндалевидными глазами etc...', богатая стерва той же Мелато и ожесточенный мачо пролетарий Джаннини в 'Отнесенных необыкновенной судьбой в лазурное море..', чтобы не цитировать полностью названий в строчку с хвостиком. Противоположности меняются местами по мере развития сюжета. Жестокий гангстер разомлевает от любви к своей похитительнице, чьи амбиции и классовое сознание капиталиста подтачиваются захватывающим эротическим интересом.

Вот и в 'Мими-металлурге' горячий сицилиец Джанкарло Джаннини, не пожелавший голосовать за кандидата мафии, на самом деле - трус и мямля, для которого сеточка на волосах и миксер - верх мечтаний о социальном престиже, а разбитная анархистка Марианджелы Мелато (это первый дуэт актеров у Вертмюллер, до 'Отнесенных в лазурное море'), которая, как и почти все героини Мелато, за словом в карман не полезет, - на самом деле застенчивая девственница, верящая в единственную любовь до гроба. Но было бы слишком просто если бы на самом деле было на самом деле. Кем в итоге 'на самом деле' окажутся персонажи, какой из двух своих натур - показной или интимной - они в конечном итоге более верны? А что личина и тайная индивидуальность легко меняются местами и с одинаковой достоверностью могут притязать на истину или, вернее, на место истины - постмодернистский скепсис, характеризующий творчество Вертмюллер.

Подобно Этторе Сколе в 'Террасе', подобно Элио Петри, с фильмом которого 'Рабочий класс идет в рай' у 'Мими-металлурга' много общего, Лина Вертмюллер сталкивает тематику классовой борьбы и коммунистическую символику с карнавальной полнотой жизни, где телесный низ может в буквальном смысле занять почти весь экран, как в сцене соблазнения Мими-металлургом чудовищной женщины-борова. Подобные тенденции восходят к творчеству Пазолини, но отличаются от него большей степенью скептической иронии и более откровенным юмором. Разочарование в социальной борьбе - вот что отражено фильмами Вертмюллер, Петри, Сколы и Марко Феррери, и этим объясняется 'барочная' поэтика слишком длинных названий, гротескных сцен, нагромождения эмблем. Ведь барокко исторически выражало именно скепсис по отношению к системам означивания реальности, их отстранение от непосредственной подражательной, миметической функции, их утрирование в эмансипированном виде. Антитезы этих знаковых систем становятся игровыми, ведь любая игра построена на антагонизме, антитезе. Впрочем, некоторые из антагонизмов устойчивы в творчестве Вертмюллер и, вероятно, отражают ее мироощущение. Ведь кроме неизменной декамероновской пары противоположностей, обозначенной литерами Эм и Жо, Вертмюллер часто играет и другой - противоположностью севера и юга, как в 'Летней ночи с греческим профилем...', 'Фердинанде и Каролине', 'Паскуалино Семь Красоток' - так и в этом фильме.

Лина Вертмюллер – один из тех мастеров итальянской комедии, что заставляли зрителя смеяться над грустным и плакать над смешным, находить повод для оптимизма в самом беспросветном отчаянии и печалиться по поводу самых радостных событий. В принципе, для итальянского видения жанра это вообще было характерно, но синьора Вертмюллер в бурных волнах трагикомедии чувствовала себе уверенно, как мало кто другой. А начало ее славной кинематографической карьере положил маленький сицилиец Мими в блистательном исполнении Джанкарло Джаннини. Ну, и конечно, его женщины: Марианджела Мелато, Агостина Белли и Елена Фиоре – в бурных разборках с которыми гордый металлург теряет свою честь.

Именно в «Мими-металлурге» Вертмюллер впервые смешала свой фирменный коктейль из политической сатиры, социальной драмы, эротической комедии и любовной мелодрамы густо сдобрив его приправой из пародийного неореализма. Получилось настолько вкусно, что затем она стала раз за разом предлагать его зрителю – уже с разной степенью успеха, так или иначе проецировавшейся на «Мими», от обаяния которого режиссер не смогла отделаться уже никогда. Да, наверное, и не хотела – раз за разом снимая в своих фильмах Джаннини и Мелато. Или ища созданные ими образы в других актерах.

Ну а пока все только начиналось… Начиналось с бедного сицилийца Мими, который потерял работу в родном городке, после того как проголосовал на местных выборах за коммунистов. Да-да, выборы в Италии 70-х тоже были «честные и справедливые», как, впрочем, всегда и везде. Вынужденный, подобно тысячам своих южных собратьев, искать счастья на индустриальном Севере, Мими отправляется в холодный дождливый Турин, где устраивается гастарбайтером на стройке – фактически за еду и койку в общежитии: меняются времена и страны, но не жизнь «маленького человека», которого жернова судьбы медленно, но верно перемалывают в пыль. Тем не менее, после серии смешных и грустных приключений Джамшуду… то есть, простите, Мими повезло. Его признает за дальнего родственника (сицилийцы ведь все друг другу родня) один из боссов. И вот теперь Мими носит гордое звание «металлурга» и работает на большом заводе…

А еще он знакомится со взбалмошной и экстравагантной Фьореллой, которая посвящает его в идеалы троцкизма… и не только. Собственно, после того, как на экране в образе «троцкисты» появляется Марианджела Мелато, начинается настоящий ураган. Актриса создает настолько сочный, яркий и где-то даже немного гипертрофированный образ «настоящей итальянки», что ее сразу становится очень много. Она заполняет собой все, подминая даже Джаннини (а это сделать очень и очень нелегко), приковывая внимание, заставляя восхищаться и возмущаться броскостью своей героини, потоком ее образной речи, бурной жестикуляцией, непосредственностью манер. Низкий хрипловатый голос Мелато очаровывает настолько, что завороженным оказывается не только несчастный Мими, но и зритель с режиссером. Которая, повторю, практически во всех своих последующих героинях видела только Марианджелу, даже если ее не снимала.

Но в «Мими-металлурге» Фьорелла все-таки вынужденно отходит на второй план. Иначе, наверное, фильм у Вертмюллер не получился бы таким цельным и мощным. Словно бы избавившись от чар, герой Джаннини вновь окунается в пучину приключений, которые настигают его, как бы он ни прятался от невзгод за престижной работой и счастливой любовью. Ведь никуда не делся мафиозный клан с его родной Сицилии, никуда не делась несчастная жена с ребенком, никуда не делись политические споры, порой разрешаемые автоматными очередями… Мими вынужден вернуться домой, где его поджидает неприятный сюрприз и куча новых приключений. Вот только, выпутаться из них не потеряв свою честь будет уже не так-то просто. Да и потом – смотря, что понимать под честью: звание рогоносца может оказаться еще не самым страшным, тем более, что отомстить за него можно так, что от смеха трудно будет усидеть в кресле. А вот потерять любовь и остаться один на один со своей совестью – это уже приговор.

Мими делает выбор, который, наверное, на его месте сделал бы практически каждый. И от этого в финале картины становится очень грустно. Потому что при всех своих политических симпатиях, при всем неприятии современного ей (да и нам теперь) мира, при откровенных анархистских и левацких воззрениях Лина Вертмюллер прекрасно понимала, что борется с ветряными мельницами. Но не бороться не могла – пусть с помощью эпатирующих, хулиганских по сути, фильмов. Пусть не видя никакого выхода. Пусть с ноткой безысходности… И может быть, ее картины все-таки сделали мир чуточку лучше и светлее – по крайней мере, «Мими-металлург» и последовавший вслед за ним щемяще-пронзительный «Фильм любви и анархии» уж точно.