Если с экранными адаптациями классических опер к 60-м годам прошлого века дело обстояло достаточно хорошо (итальянцы Кармине Галлоне, Клементе Фракасси и Пьеро Баллерини на этой ниве поработали весьма плодотворно), то балет в руки деятелей кино никак не давался. В самом деле, идея заменить в кадре оперных певцов на драматических актеров лежала на поверхности, да и с натурными съемками трудностей не предвиделось. Какая разница, где петь – на сцене или в чистом поле! А вы попробуйте выполнить балетные па на пересеченной местности. Да и танцора на дублера тоже никак не заменишь. Или все-таки?..
Похоже, что в какой-то момент известным американским телепродюсером Тедом Ниландом овладела навязчивая идея стать первым в мире человеком, который скрестит классический балет и кино, создав новый синтетический вид искусства. Ну, или хотя бы попытается это сделать. При этом реализовывать ее он взялся самостоятельно, хотя никакого опыта в кино до этого не имел. Львиная доля не слишком обширного бюджета при этом должна была быть потрачена на аренду и оформление огромной студии – вынести съемки на природу было все-таки нереальной задачей. Возможно, поэтому на высококлассных исполнителей денег уже не хватило. Танцевальные партии в проекте исполнили артисты скромной балетной труппы из Барселоны, но для Ниланда уровень «звездности» танцоров особой роли не играл. Его интересовало совсем другое. Ведь главную роль в его фильме должен был исполнить человек, от балетного мира далекий бесконечно.
Таким человеком стал комический актер Вальтер Слезак. Естественно, трагические истории, столь популярные в балетных либретто использовать для целей Ниланда было невозможно, а потому объектом для эксперимента стал комический балет Лео Делиба «Коппелия». Произведение весьма популярное и вместе с тем достаточно простое для интерпретации. Не случайно именно этот балет часто используется для студенческих и выпускных постановок в танцевальных училищах. Впрочем, то, что собирался сделать Ниланд, ни одному из профессиональных балетмейстеров не могло присниться и в страшном сне.
Режиссер, не изменив сюжета, радикально сместил акценты, сосредоточив основное внимание не на партиях Сванхильды и Франца, а на комической фигуре Коппелиуса, чьи ужимки и забавные движения должны были «очеловечить» классический танец, придав ему форму, понятную простому зрителю, имеющему о балете лишь отдаленное представление. Надо сказать, что это ему удалось. История сумасшедшего ученого, создающего механические копии людей, расцвела живыми красками, стала понятна без всякого либретто и оказалась способна сыграть на мелодраматических струнах человеческой души. Другое дело, что сам по себе балет при этом остался где-то далеко на заднем плане. Даже тогда, когда на переднем танцевали свои партии его главные герои.
Фактически у Ниланда получился вполне традиционный мюзикл, только место вокальных партий заняли балетные миниатюры, а диалоги заменили мимика и жесты. Вот только если опера при перенесении на экран и замене оперных певцов на драматических актеров все равно оставалась оперой, то «Коппелия» американца балетом быть перестала. Что сам он, видимо, прекрасно понимал, потому что даже не рискнул оставить своей картине оригинальное название Делиба.
Сегодня «Фантастический мир доктора Коппелиуса» интересен прежде всего с исторической точки зрения: как уникальная попытка соединить несоединимое в принципе. К сожалению, Ниланду не удалось найти для своего детища конкретного адресата. Любители балета подобный суррогат не могли принять по определению, что же до широкой публики, то при всей доступности киноязыка фильма, его предмет все же с трудом мог заинтересовать массы. Возможно, продюсерский опыт Ниланда мог подсказать ему обратить свое детище к детской аудитории, и вот тогда… Но это уже гадание на кофейной гуще. Как бы там ни было, продолжения не последовало. И последующие балетные кинопостановки вторгнуться на территорию популярного кино уже не пытались.
