Индустриальный мир без намека на какую-либо живность и растительность, буквально с головой ныряющий в некий массивный отблеск тоталитаризма, безрассветный, безрадостный, в котором невозможно поймать ни единого солнечного лучика. События разворачиваются в прошлом ли, в будущем, а надежнее будет сказать – в другом мире, в другой реальности, ирреальности, существующей в отдельно взятой голове или головах. Ассоциативно работа Ричарда Айоади напоминает “1984” Оруэлла или даже “451 градус по Фаренгейту” Брэдбери.

Мир, в котором запрещено думать, выражать свое мнение, нужно лишь пахать во благо великого Полковника, не способного, а точнее не желающего когда-либо тебя заметить, не говоря уже о том, чтобы похвалить за все эти долгие годы изнуряющей работы ради процветания компании, режима. А вокруг все пропитано выработанной идеологией, что находит людей своими жертвами, она всепоглощающа, от нее спасаются одним верным способом, собирательным способом, а именно – суицидом.

Что же, а недовольных ничего не стоит просто стереть из базы данных, посмеяться, оклеветать наркоманом или душевнобольным, принудительно госпитализировать. И как в подобном соку вариться Саймону (Джесси Айзенберг)? Скромному, тихому, неряшливому парню, которому можно спокойно нахамить, им воспользоваться, вытирать об него ноги, а он, будучи трудягой, будет на все закрывать глаза, продолжая выполнять план, а вернее – перевыполнять его. Тут подвигом будет выжить, или же выжить из ума. Одно из двух.

Парень уже долго лелеет мечту просто заговорить с одной милой девушкой, что живет по соседству и работает с ним на одном производстве, с Ханной (Миа Васиковска). Саймон тайно влюблен в нее уже много-много лет, но ничего не может поделать, преодолеть себя и добиться цели – это самый тяжкий барьер. Вот она едет с ним в поезде, вот она в противоположном доме занимается своими делами, а он наблюдает за ней, вот он несет ей документ, чтобы сделать копию.

Как раз в тот момент, когда он пытался что-то предпринять и появился Джеймс. Двойник. И этот человек отличался от Саймона своей напористостью, раскрепощенностью, удачливостью, он нравился всем, его обожал каждый – от начальника до девушек (или наоборот, тут по приоритетам). И если сначала эти двое ладили, даже стали друзьями, то затем Саймона просто стали не замечать, его будто бы все это время стирали ластиком, а сейчас его контур вообще едва ли можно было разглядеть.

Тема двойников интересна многим, теперь на этой территории решил сыграть Ричард Айоади, автор “Субмарины”. Что же, картина, ставшая вольной адаптацией произведения Фёдора Достоевского, получилась оригинальной, мрачной, где-то давящей на мозги и мысли, а где-то просто искрящая своим символизмом (сразу вспоминается бьющаяся в каких-то конвульсиях за решеткой птица). И все это облачено в саркастическое одеяние, иронию и максимализм в такой поразительной степени, что начинаешь делать параллели с окружающей тебя реальностью.

И становится вполне ясно, что проблемы-то в голове, товарищ, в котелке родимом. Но если уж со всех сторон оказывают давление, которому ты в глубине себя не желаешь подчиняться, а хочешь оказывать сопротивление, но в виду своей психологической замкнутости не можешь, то куда деваться? Твои кости просто однажды перемелет величественный аппарат под предводительством Полковника, а все остальное вернется на круги своя – дождь, лужи, дома, похожие на общежития советского типа, и очередной тихий Саймон.

Фильмов про раздвоение личности главного героя снято целый вагон и маленькая тележка, поскольку тема очень хороша для разного рода триллеров и слэшеров, где в финале можно эффектно сорвать покров и не остаться в накладе. Иногда ошибочно считают, что «литературные ноги» этой, уже порядком избитой, темы растут из «Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда» Стивенсона, хотя веком ранее еще Кольридж, а позже Гофман, ввели в европейский романтизм образ материализовавшейся темной стороны личности протагониста. Оттуда, вероятно, и Достоевский в свое время почерпнул идею своей повести «Двойник», а главного героя уже слепил по имеющемуся под рукой материалу (не без гоголевских влияний) – по образу своего незадачливого знакомого Якова Буткова, который впоследствии стал прототипом малодушных виктимных героев в ряде произведений писателя.

После нереализованного порыва Романа Полански экранизировать «Двойника» в 1996 году, в 2012-м за это дело взялся британский режиссер Ричард Айоади. Поскольку фильм снят всего лишь по мотивам повести, то создатели вполне обоснованно выдали нам вольную адаптацию: оставили только литературный стержень, а всё остальное осовременили и дополнили иными штрихами.

Перед нами индустриальный монохромный мир в серых тонах, где квартиры больше похожи на тюремные камеры, а окружающие люди – с лицами тряпичных кукол. Кажется, солнце давно погасло, погрузив всё в монотонное безрадостное существование. Здесь важно лишь то, чтобы каждый винтик в механизме Системы, подпитываясь идеологией, работал исправно. Те «винтики», что полны энтузиазма, имеют позитивный настрой и активную жизненную позицию, имеют возможность дорасти до «шестерёнок». При отсутствии этих качеств – «тебе лучше покончить с собой».

Атмосфера и некоторые особенности сюжета отсылают к жанру антиутопии, пропитаны безысходностью и абсурдом, а где-то прямым текстом идет сатира на бюрократизм. Будто Кафка с Оруэллом притаились за этой киноширмой, и часто выглядывают из-за нее и машут зрителю ручками, напоминая о себе.

Никакого титулярного советника Якова Петровича Голядкина в фильме, конечно же, нет, а есть мелкий клерк Саймон Джеймс (Джесси Айзенберг), не умеющий постоять за себя, всеми обижаемый и игнорируемый. «Ты не очень-то заметный, то ли есть, то ли нет тебя» – говорит ему начальство. Вечерами он наблюдает за окном милой сердцу девушки (Миа Васиковска) в подзорную трубу, а днем терзается от неуверенности, не решаясь с ней заговорить. И неудивительно, что однажды варево из нереализованных желаний и того бессознательного, которое он пытается подавить, в его голове закипает, бокалы отчаяния переливаются через край – и из этой губительной смеси рождается Некто, похожий на Саймона, но имеющий все те качества, которых у того нет. Двойник добивается успеха на поприще, где главный герой долгие годы был лузером, и начинает вытеснять своего прародителя из его реальности — «крадет его жизнь».

Джесси Айзенберг хорош: и закомплексованный Саймон, и его двойник – альфа-самец Джеймс получились правдоподобными. Миа Васиковска тоже на своем месте, хорошо вжилась в образ девушки, потерянной среди бездушных стен («…и некому руку подать»).

Психоделический саунд, большей частью в виде пронзительных и протяжных звуков, — будь то скрипки или фортепиано, — дополняет беспросветность картины, усиливает тревожность. В противовес им, – в «светлых» эпизодах, — звучат японские популярные мелодии. Поначалу не совсем понятно, причем здесь j-pop, но в итоге и он удачно ложится на видеоряд и диссонанса не вызывает.

Режиссер Ричард Айоади фактурными мазками выписывает «железобетонную» серую реальность фильма, как паук, пеленает зрителя в тягучий вязкий кокон. В финале возникает ложное ощущение, что кино очень длинное, хотя при взгляде на хронометраж оно сменяется удивлением – «Двойник» идет всего лишь полтора часа. Тем не менее смотреть рекомендуется только поклонникам творчества Достоевского (Кафки, Оруэлла), привитых против «беспощадного» воздействия арт-хауса.

'Двойник' - первый просмотренный мной фильм режиссуры Ричарда Айоади. И картина меня не разочаровала.

Центральной темой фильма является положение 'маленького человека' (Саймона Джеймса) в условиях жестокой реальности. Он не способен бороться за свои интересы, за своё будущее, за своё Я. Саймон из-за неспособности сопротивляться давлению обезличивается, теряет свою индивидуальность. Недаром один из героев фильма говорит о нём:

«Без обид, но ты не очень заметный. То ли есть, то ли нет тебя.»

Из-за того, что Саймон не может защитить свою личность, он становится внутренне стерильным. Мы мало что можем сказать об его качествах. Разве только отметить, что герой является тихим, точнее, бесхарактерным. И процесс обезличивания доходит до того, что он перестаёт существовать для других людей и для всего общества. По ходу действия фильма Саймон как бы 'растворяется', выходит из системы взаимодействия людей, из 'жизненного хора'. Концом этого процесса должно было стать окончательное исчезновение героя.

Но происходит появление 'двойника' - антипода Саймона. Он является полной противоположностью главному герою - смелый, харизматичный, уверенный. Для Джеймса ('двойника') не существует преград и границ. Но в тоже время этот антипод является грубым, жестоким, коварным, хитрым. Примечательно, что с этим набором качеств он добивается ошеломительного успеха в обществе, затмевая своей популярностью слабого, психологически чахлого Саймона.

Под конец фильма нам становится ясно, что главный герой и его 'двойник' - один и тот же человек. На мой взгляд, появление Джеймса - это бунт личности Саймона против внутреннего обесчеловечивания. 'Двойник' - бессознательная попытка психологического выживания главного героя. Саймон и Джеймс - две грани одной личности. Несостоятельность союза этих персонажей означает невозможность мирного сосуществования этих граней. Один из них должен умереть, а другой остаться.

Казалось бы, решительность Джеймса и пассивность Саймона заранее предрекают исход жестокого внутриличностного конфликта. Но происходит невероятное: главный герой решается на борьбу. Лишь решившись на действительно храбрый шаг, Саймон обретает психологическую независимость.

Фильм великолепен. Настоятельно рекомендую к просмотру!

9 из 10

'Двойник' взял из повести Достоевского разве что идею о том, что Достоевский и породил всю культуру ХХ века. Например, экспрессионизм 20х годов. Потому что для меня фильм оказался экранизацией ненаписанного романа Франца Кафки. Притчевость, давящая атмосфера, вопросы без ответов (кто был этот двойник? реален ли он?), физическое ощущение вины, тоски, да еще немного мрачного юмора.

Действие происходит в некой альтернативной реальности, созданной в ретро-стиле 50-60х (вспоминается Дэвид Линч), довольно мутной, казенной и нелепой, словно вялотекущий ночной кошмар.

Ждать экшна здесь не приходится, поэтому зрителю проще погрузиться в настроение-болото и слушать музыку (японские напевы отсылают к 'ретро' Тарантино), скудные диалоги, неторопливо следовать за героем.

Саймон - типичный 'маленький человек' классической русской литературы, впрочем здесь он вне национальности. Его не видно и не слышно, но в нем зреет бунт против такой жизни: очень много внутренней агрессии, которая изредка проявляется, оборачиваясь против него самого. Он влюблен в девушку, но у него нет ни сил, ни опыта завязать с ней знакомство. Его умственные способности вовсе не оценены руководством. В общем, он еще и 'лишний' на этом 'празднике жизни'.

Надо сказать, что другие люди живут не многим лучше. Тоскливые рабочие будни, одиночество, серые краски.

В начале фильма Саймон становится свидетелем самоубийства, и этот знаменитый анно-каренинский ход подготавливает нас к дальнейшим перипетиям.

Неожиданно появляется загадочный двойник Саймона. Внешне точная копия, внутренне - раскованный, легкий, коммуникабельный и беспринципный.

Тут сначала вспоминается Тайлер Дерден из 'Бойцовского клуба' (но не хватает интеллекта, а значит версия о шизофрении отпадает), а потом уже просто крошка Цахес из сказки Гофмана, т. к. двойник начинает присваивать себе все достоинства главного героя: профессиональные успехи, поэтические размышления о жизни (для любимой девушки), собственно любимую девушку, жилище. В каком-то смысле присваивает даже мать героя, т. к. Саймон прибегает на похороны в последнюю минуту, словно случайно узнав о случившемся, а двойник находится там вполне 'официально'.

И тут, после кульминационной сцены на кладбище, где буквально чуть не похоронили самого Саймона, должны начаться ответные действия героя. Мол, 'Тень, знай свое место!' На что же способен Саймон? Или ему проще самоустраниться, скопировав действия самоубийцы, виденного вначале?

Вообще, в фильме так или иначе обыграна идея копии (будь то человек, имя, способ поддерживать отношения - с помощью копировального аппарата), потому что не только Саймон живет так - все живут по заведенным стандартам, словно копии копий.

И все же Саймон способен создать нечто большее: склеивая клочки рисунков Ханны, он создает новую реальность поэзии и мечты. Невозможна целостная картинка, но все обрывки кропотливо собраны воедино. Этакий 'франкенштейн' души (или Пиноккио), по которому Ханна разгадает тайну двойничества и 'признает' главного героя. Т. е. опять же концепция Гофмана: победит поэт, а не ловкач.

В конце не чувствуется катарсис, хотя, можно сказать, что 'маленький человек' прошел свой квест и сделал что мог...

Теперь об актерах. Я не скажу, что Джесси Айзенберг идеально хорош в роли двойника, мне он показался гораздо убедительнее невротичным, забитым парнем. А вообще он мне очень симпатичен. Мия Васиковска просто расцвела, как цветок! Оба актера что называется на своем месте.

Фильм снят хоть и нудновато, но смотрится целостно (видеоряд, музыкальное сопровождение). Он довольно тонкий, для любителей интертекстуальных связей.

А еще он недлинный, что для меня всегда в плюс.

Вы сами почувствуете, когда финал. Это будет ощущаться как пульс, что ли...

за интеллигентную тонкость (но с вычетом нудноватости и отсутствия 'свежей новизны')

7 из 10

Тема двойственности человеческой натуры далеко не нова в кинематографе и искусстве в целом. Довольно часто появляются разного рода картины, в которых исследуются взаимоотношения близнецов или раздвоение личности внутри одного человека. 'Двойник' британского режиссёра Ричарда Айоади - вольная экранизация одноимённой повести Фёдора Достоевского, написанной им в довольно юном возрасте, когда суд и каторга были ещё впереди. Фильм снят в довольно мрачных, депрессивных тонах, но не лишён юмора, который всегда разбавлял безысходность бытия в книгах Фёдора Михайловича. Замкнутый, чересчур скромный сотрудник некой корпорации Саймон Джеймс живёт скучной, однообразной жизнью, желая внутри стать совершенно противоположной личностью. Мысли, как известно, материальны, и вскоре в жизни Саймона появляется Джеймс Саймон (перестановка имени и фамилии, тогда как у Достоевского двойник персонажа имел те же инициалы, только с приставкой 'младший'). Музыка в фильме имеет огромное значение, она передаёт настроение той или иной сцены, и порой кажется, говорит нам больше, чем слова и поступки основных персонажей. Больше всего ассоциаций и параллелей 'Двойник', на мой взгляд имеет с классическим 'Жильцом' Романа Поланского - паранойя, враждебность окружающих, сюрреализм происходящего. Только если у Поланского мир был вполне реален, то в картине Айоди он нарочито мрачный, железобетонный, пугающий. Возможно, что таким он был именно в сознании главного героя, что неудивительно, учитывая его гнетущее положение.

Джесси Айзенберг - очень разноплановый актёр, и в 'Двойнике' он это наглядно показывает. Главный герой Саймон и его двойник Джеймс - абсолютные противоположности: скромный закомплексованный паренек, который не может поставить на место наглую официантку и раскованный альфа-самец, снимающий девушек пачками. Накал страстей, эмоций в фильме захватывает, поражает и не отпускает.

Ну для начала, во мне разыгралась целая дилемма смотреть этот фильм или нет? Как известно многим, фильмы, снятые за рубежом, по романам/рассказам великих русских прозаиков, как Толстой, Достоевский, никогда не отличаются лаконичностью, гармонией и атмосферой. Ощущение, будто они взяли и слизали что-то и у кого-то, очень неудачно и непрофессионально. Но самый первый плюс этого фильма – измененный сценарий. Суть та же, но, те же имена, все поменяли, потому что было бы смешно называть в кадре Миа Васиковска и Джесси Айзенберга каким-нибудь русским Иваном. Именно поэтому, такая непривычная идея о том, что хорошо, что сценарий поменяли, действительно придает фильму более необычный, магический характер.

Так же, съемки и режиссура на высоком уровне. Грамотный выбор места съемок, эти жуткие вагоны, лифты и офисные места просто навеивают холодный ужас и тоску, которые люди чувствуют по окончании лета, если конечно, люди живут там, где лето вообще есть. Ночная, мрачная атмосфера просто сама по себе таила в себе какую-то загадку.

Актеры же воспроизвели на меня неизгладимое впечатление внутренней работы, вовлеченности в атмосферу фильма, во всю суть происходящего. Джесси, конечно, по-моему, сделал огромную, профессиональную, заслуживающую уважения работу. Сыграть сразу несколько радикально других людей, очень трудно, особенно момент перенастраивания с нот меланхолика на ноты взбалмошного. Моменты, когда Саймон ронял ту или иную слезу, просто ковыряли все мое нутро, до самой глубины, как машина для бурения. А в конце я сижу и захлебываюсь слезами, от его последней фразы. Ну разве это не гениально? Ничем не хуже гениальности Достоевского.

Теперь о сути и смысле. Внутри нас есть свой Саймон Джеймс – хрупкий, как бабушкин хрусталь, робкий, одинокий и незаметный, на уровне привидения, которого чувствуют рядом, но не видят, не слышат, не считают нужным прислушиваться и приглядываться. Он страдает от одиночества, но является настолько тонкой натурой, что чувствует всю боль, всю безысходность людей, конкретно в этом фильме- Ханны. Такой же одинокой и простой. Еще этот ролик, который он показывал своей матери, которой он, кстати, являлся, маменькиным сынком. Про то, что все люди разные, непохожи на других, но на самом деле одноразовы и пусты. «Особенных людей нет. Просто люди.» сплошная липа, которая внушается людям, чтобы те верили. В этот момент его мама спрашивает: «И кто из них ты?» Джеймс Саймон – наше второе «я», которое свободолюбивое, распущенное, уверенное во всем, что он делает, не справедливое, и настолько любящее себя, что люди, чувствующие это, начинают его уважать или просто боятся. Эти двое разных людей в одном теле, не могут существовать спокойно, они дерутся за главенствующее место в жизни. Нельзя сказать, что Саймон – добро, а Джеймс – зло, это было бы поверхностно, тупо и слишком плоско. Они не относятся ни к добру, ни к злу. Это просто две радикально противоположные личности, одна из которых может пользоваться ситуациями, людьми и всем, чем получается, другая же, с трудом может вымолвить слово. И ведь самое интересное в фильме заключается не в том, что они борются за место под солнцем, а в том, что Саймон «Перестает быть марионеткой» совершает то, что могло бы заставить избавиться от «двойника» как отдельного человека, а если точнее, стать с ним единым целым. И тогда, именно тогда человек достигает гармонии, и уравновешенности, он не мямля, но и не хам. Вот, к чему мы должны стремиться, не останавливаясь не перед чем. И Саймону повезло, он открывает глаза, и понимает, что живет, с лева сидит его возлюбленная Ханна, справа «полковник», который в фильме играет роль чуть ли не Старшего Брата из «1984». Ему говорят, ты мол, редкий человек, (не стану спойлерить почему); а нам показывают его лицо: его огромные, светлые, серые глаза, в которых стоят слезы, и эта реплика, переворачивающая жизнь, одолевающая, меняющая, возбуждающая все внутри тебя на каком-то совершенно духовном, высоком уровне: «Мне хочется верить, что уникальный.»

Каждого, на самом деле мучает то, что кажется, будто бы он обычный и незаметный, обычный и несуществующий.

Но каждому, каждому из нас хочется верить в свою уникальность.

10 из 10

Послание фильма колеблется между двумя смысловыми линиями. Чтобы хоть как-то в нем, этом послании, разобраться, стоит рассмотреть эти линии в порядке очередности. Сразу оговорюсь, что здесь я пытаюсь выявить не все смыслы фильма, но лишь те, которые были мною замечены.

Первая линия – полное подчинение субъекта социальной структуре. Компания, в которой работает главный герой, занимается разработкой программы, «представляющей людей в понятном для вашего предприятия виде». Индивида, как такового, нет, есть совокупность характеристик, которые необходимы в том или ином месте. Где именно – решает Полковник. На первый взгляд, в такой структуре желание субъекта оказывается излишком, который виртуально удовлетворяется на экране телевизора, где во всех фильмах играет один и тот же актер. Далее, однако, мы увидим, что отношение социальной структуры к желанию немного сложнее.

Главный герой, Саймон, простой клерк, не может найти свое место в этом пространстве: «Кто я? Как на это ответить? Я тот, что я…» Индивид, требующий своего, уникального места, не может вписать себя в структуру, в которой априори такого места нет. Кажется, что-то внутри самого героя противится тому, чтобы он нашел свою нишу в такой системе. Создается ощущение, что, хотя Саймон и стремится к признанию на работе и личному счастью, но, при этом, он не хочет расставаться со своим одиночеством, своей уникальностью, которую он безусловно потеряет, до конца интериоризировав социальную структуру. Свои желания Саймон удовлетворяет, как бы, тайком, рассматривая в телескоп милую ему девушку, копошась в помойке в поисках клочков ее рисунков, и, в тайне от других, разрабатывая свой шедевр вычисления человеческих судеб, который он однажды надеется представить Полковнику и засиять в его глазах новой звездой.

Вторая смысловая линия ознаменовывается появлением Двойника. Внешне неотличимый от Саймона, Двойник являет собой инверсию отношения главного героя к социальной структуре. Если Саймон чувствует себя, как бы, на ее обочине, то Двойник изначально оказывается вписанным в ее центр. Другой Саймон сразу добивается признания коллег, успеха у женщин, кажется, что мир сразу сдается, практически не сопротивляясь напору его желания.

Здесь и сходятся обе линии - концепт тоталитарной системы а-ля «1984» и фигура индивида, который эту систему покоряет. На первый взгляд, ситуация парадоксальна – жесткая система прогибается под желанием субъекта. Но, присмотревшись, можно заметить, что как раз такой-то феномен и необходим структуре для поддержания равновесия: индивид, игнорирующий законы и условности, притягивает к себе, одурманивает своим присутствием, создавая в где-то глубине душ опьяненных им существ мираж того, что и их желания будут когда-то исполнены. Этот же мираж кладет конец всем надеждам на чудо, ведь «все», разумеется, понимают, что «они» - это не Он, то что разрешено Ему, для «них» находится под запретом.

Отношения Саймона со своим отражением диалектичны: сначала он приходит в негодование от того, что его место занято копией, кажется, потеряна та шаткая позиция, которая удерживала Саймона в отношениях с другими, в коих нуждается каждый субъект, сколь бы отличным от окружающих он себя не чувствовал. Ведь именно факт признания субъективности социумом и дает возможность эту субъективность утвердить. Простое отрицание лишь свидетельствует о том, что субъекта настолько глубоко пронизывают нити социального закона, что тот пытается любыми способами их из себя вырвать.

Подозрительность Саймона сменяется симпатией, он сам попадает под чары своего отражения, для которого нет ничего невозможного. Двое даже формируют симбиоз: Саймон помогает Двойнику на работе, в которой тот ничего не смыслит, в ответ - получает помощь в делах, на которые у главного героя не хватает решимости. Проблемы начинаются тогда, когда Двойник под видом помощи начинает вторгаться на территорию, которую Саймон считал интимной, в ту часть его жизни, которую он пытался держать в тайне от всевидящего ока социума.

Когда Двойник полностью отнимает существование субъекта, последний буквально оказывается Никем, пребывая в пограничном состоянии между жизнью и смертью. Именно из этого, наполненного галлюцинациями (охранник-доктор) Бардо, не-места, он и решается на Поступок. Теперь уже оригинал занимает место копии, устраняя ее. Но остается ли он в этой ситуации оригиналом? Да и был ли главный герой им? В конце концов, была ли его влюбленность в Ханну действительно «его»? «Он» ли мечтал о повышении и аудиенции у Полковника? Ситуация изначально была предопределена, субъект мог лишь вставлять палки в колеса машине, которая каждому найдет свое место, без шансов ее побороть.

Ни то в мнимом прошлом, ни то в унылом беспросветном настоящем, а скорее в очень условном будущем, среди стеклянных безжизненных небоскребов, среди однообразных офисов и стерильных урбанистических пейзажей большого города, в котором огни давно не светят ярко, живет Саймон Джеймс. Среднестатистический, неприметный клерк, один из миллиона лиц и миллиона глаз. Обьект его очарования и внимания, милая коллега Ханна, его вовсе в упор не видит. Появившийся буквально из ниоткуда некто Джеймс Саймон, являющийся его полной внешней, но не внутренней копией, постепенно превращает его жизнь в истинное безумие.

Предтеча стивенсоновской 'Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда', повесть одного из самых экранизируемых писателей русской классической литературы Федора Достоевского 'Двойник', в 2013 году в руках известного британского актера и режиссера Ричарда Айоади обрела свое единственное и весьма необычное прочтение.

Не представляя из себя дотошную и дословную экранизацию, а будучи скорее вольной интерпретацией, эдакой историей по мотивам, пронизанной духом произведений Достоевского, 'Двойник' нетривиальными художественными методами раскрывает тему дуалистичности человеческой природы, разыгранной на фоне кафкианского кошмара полной бессмысленности жизни, отсутствия всяких перспектив и надежд в ярко воссозданном на экране иллюзорном мире полуреальности и недореальности, подчиненной логике всеобщего тоталитаризма. Предсказуемый сюжет обретает черты мощно и стильно обволакивающей зрителя своей гнетущей атмосферой, удушающим настроением картины, находящейся в межжанровом пространстве. Едва ли 'Двойник' является психопатологическим триллером или мистическим детективом в чистом виде, хотя эти жанровые элементы в фильме есть; по многим своим параметрам, фильм Ричарда Айоади является с одной стороны жуткой трагикомедией о поиске своего Я в мире, подчиненном правилам мертворожденной бюрократической и корпоратократической машины, и режиссер изящно цитирует в 'Двойнике' как Терри Гиллиама, так и Дэвида Линча, обходясь без эксцентрики первого и извращенных игр с сознанием второго, не опускаясь до незатейливого синефильства, и делая ленту самобытной, оригинальной и интересной вне любого кинематографического контекста, в который, впрочем, фильму придется быть вписанным априори.

Но с другой стороны 'Двойник' воспринимается и как искусная притча о полной бессмысленности и абсурдности человеческого бытия, о том, что маленькому человеку так и суждено умереть таковым, тихо и незаметно, в затхлом одиночестве собственного ничтожного микромира, если он не решится таки на спасительный поначалу, но разрушительный в финале бунт. Айоади же предпочитает сохранять формальный нейтралитет ни сочувствуя, ни осуждая главного героя, сыгранного Джесси Айзенбергом; идет лишь неизбежная отстраненная констатация факта, что в человеке есть не только две стороны, а много больше, и что бунт маленького человека, разыгранный в условном мире, в мире реальном приведет еще к более ужасающим последствиям.

Из рассказа о самоидентификации маленького человека, в котором пробудилось не невольно, а добровольно, с его согласия, чудовищное зло, его же и погубившее впоследствии, вырастает мрачный вызов и обществу современному, в котором все сложнее оставаться самим собой, а излишне выпячивать собственную индивидуальность не всегда полезно для общего состояния здоровья. В конце концов, что из себя представляет современный мир - более виртуальный, чем реальный? Набор очевидных истин, нарочитой лжи, лживой правды и полуправды, мир корпораций и всеобщей свободы, которой стало так много, что хочется уже ее поменьше. Извилистые лабиринты новой-старой реальности, продемонстрированной Ричардом Айоади, очень похожи и на сознание большинства людей ныне: все путано, темно и мрачно. И двойник, этот призывающий к провокациям доппельгангер, почти ты, но, увы, не ты, оказывается на деле намного безобиднее оригинала, в душе которого давно Сатана устроил свой последний и самый блестящий бал.

10 из 10

Фильм однозначно понравился. Последнее время нечасто попадаются фильмы, заставляющие попереживать. По рекомендации я нашел этот фильм и решил глянуть. В какой-то степени для дальнейшего продвижения на работе мне сейчас хочется работать над собой, чтоб становиться уверенней, чем сегодня. В этом плане изначально смотрел фильм с убеждением, что скромность для парня не делает чести.

Главный герой - тихоня, затворник и сюся. Его двойник - наоборот, дерзкий плейбой, который постепенно забирает жизнь главного героя. Сюжет довольно прост, чем-то похож на 'Машиниста', чем-то на 'Бойцовский клуб'. Я люблю фильмы с замороченной фигней вместо сюжета, но несмотря на простоту сюжета в 'Двойнике', особенно после нолановского 'Начала', все равно цепляет. Переживать за героя приходится весь фильм так, что хочется выпрыгнуть из штанов.

Стиль - на высоте, атмосфера - на высоте, видно, что фильм делался качественно и серьезно. Джесси Айзенберг отлично сыграл обе противоположные роли. В целом понравилось.

Отдельный зачет за то, что авторы ссылались на Достоевского, что, имхо, показывает высокий уровень их культуры.

Рекомендую посмотреть всем мужчинам, которым в какой-либо момент жизни необходимо по той или иной причине посмотреть на себя со стороны, чтобы побороть излишнюю скромность и слабость. Желаю всем приятного просмотра, помните, что неурядицы в жизни не должны снижать уровень смелости, позитива и стремления к успеху.