Вряд ли есть более неподходящее место для детских игр, чем кладбище. Мальчишки, девчонки, без родителей, нагрянули в могильник не ночью, однако их озорство от этого менее диким не становится. Невдомек было недорослям, что любимая кола годится не только пенные взрывы устраивать – еще она заставляет усопших выбираться из сырой земли. Коренастый клоун с безумным взглядом свежеиспеченного, если так можно выразиться, зомби, явно потерял счет времени с приставленного часа, однако грим на его мертвом лице в порядке, и предназначение не забыто. Покойный циркач если и способен соображать в нынешней форме, то инстинктами явно не изуродован. Весь юмор остался лежать в нарядном гробу, и теперь это скособоченное нечто подобно неразумному ребенку, бредущему по земле на ощупь. Он не знает, или уже не помнит, что это за город, и какие сюрпризы здесь могут подстерегать, но тем страшнее процесс познания, от которого округлятся глаза не у него одного.

Типаж страшного клоуна подобен карте джокер в том смысле, что по-любому сыграет, если конечно сам игрок не наделает ошибок. Французский вариант кинговского Пеннивайза не приходит к детям в кошмарах и будто бы вообще не стремится кого-то пугать. В своем тихом посмертии этот паяц внушает скорее жалость. Не слышится гомона, хохота, холодящих кровь криков, а только сумрачное молчание пытается стать главным на экране, что с трудом выходит из-за долгого изучения клоуном себя теперешнего. Присутствующие в картине сцены насилия оформлены без какого-либо смака, буднично, точно зомбоциркачи – обычное явление и чуть ли не завсегдатаи странного города. Раскрашенный труп своими хаотичными поступками заставляет в очередной раз задуматься, а были бы рады мертвые, доведись им вновь ходить по земле? У древних была такая поговорка: «умерший присоединяется к большинству», что прозрачно намекает на необходимость принять смерть как некое благо, избавляющее от непонятной, подчас не нужной или пустой жизни. Но, как решил автор фильма, законы существования двух миров весьма условные и способны вольно трактоваться, если уж ребятня пользуется газировкой не по назначению.

Несмотря на очень скромную продолжительность, лента движется довольно вяло, утопая в малозначимых подробностях. Такое ощущение, что режиссер сейчас еще экскурс в биографию покойника устроит. При всем при том, гнетущая в своей тишине атмосфера цепко держит сознание, и как выходит клоун за пределы чужого дома, так томительное ожидание окупается сполна. В наш пресыщенный низкопробными ужастиками и давно уже всех доставшими бу-эффектами век, непритязательная короткометражка Патрика Буавена хорошо справляется со своей главной задачей удивить. Не секрет, что «Оно» заслуженно упрекали в затянутости и перекрученности сюжета. Что же, в крохотной ленте «Клоун» все доступно, логично и понятно, в том ее достоинства. Вся припудренная несуразность отходит на дальний план, если размах локальной личностной трагедии доходит до нужного места. Шутки кончились, а смердящая жизнь только началась. От нее можно попытаться убежать, но шаткая походка все равно не позволит. Придется впитать новоприобретенный ужас. Незаурядный ужас.