Первые месяцы 18 века. Пётр Великий остротой своего характера и замыслов, словно рогатиной, распаляет пока ещё дремлющую как медведь Россию. Петровская жадность до талантов сводит его с тульским оружейником Никитой Демидовым. В глазах его, то ли отблески свечей, то ли черти юбилей справляют, спокойствие, вплоть до дремоты, мгновенно сменяется потусторонней внезапностью. Хитрость отпетого плута, завёрнутая в медвежье мужицкую простоту, мирится в нём с всепоглощающим радением за своё дело. Всё подчинено этому. Даже его сын Акинфий, робко выглядывающий из-за отцовской спины. Акинфий против отца пока ещё жеребёнок – помани молоком и пойдёт. А что взбрыкнёт иной раз, так это гормоны голову с мужским началом поделить не могут.

Роль Акинфия в исторической драме «Демидовы» единственная написанная специально под Вадима Спиридонова за всю его карьеру. Да и этого бы не видать Вадиму, если бы Эдуард Володарский не пригрозил режиссёру Ярополку Лапшину просто напросто отобрать сценарий. Лапшин, мужчина почтенных лет, заметив корму уплывающего лайнера, жалостно интеллигентно признался: «Я его боюсь».

Но Вадим, по старой привычке, уже мчался из библиотеки, увешанный книгами, как студент-первокурсник. Все дни напролёт он будет штудировать всевозможную литературу по истории демидовского рода, культуры и быта тульских и уральских оружейников и простых крестьян. Спиридонов, начитанный птенец герасимовского курса ВГИКа, в очередной раз обрастает дубленой шкурой простецкого на первый взгляд героя.

Стареет Никита и понимает, что не хватит Акинфию одного оружейного мастерства. По старой привычке оружейника он «бросает» сына в печь и начинает выковывать его на манер стали. Всё не требуемое для дела идёт в лом – вместе с окалиной и стружкой в лом летит привязанность сердца и чувство родного дома. И вот молочный жеребёнок превращается в волчонка. Недостаток хитрости восполняется дерзостью и озлобленностью на судьбу, отсутствие опыта – силой и отчаянной решительностью молодости. Он быстро мужает. Его нежная страсть обзавелась холодным мужским разумом, она уже не позволит себе легкомысленных детских клятв и весёлых стартов в ближайшей роще. Теперь это его любовно-хранимый очаг, отдушина. По неписаным правилам и самые возвышенные человеческие чувства, и самые грязные маленькие секреты складируют на одну полку. Впрочем, со временем теряют и то, и другое.

Лапшин, как и предполагал, попал внутрь режиссёрского кошмара, до краёв наполненного валокордином. В один из моментов съёмки, исчерпав до предела возможности нервной системы, Ярополк принял истинно-интеллигентное решение - просто спрятался от Спиридонова. Вадим же, преисполненный актёрского энтузиазма, а отчасти и гротескского безумия, метался по «особняку Демидовых» в поисках своего режиссёра.

Кинематографическая братия давно знала, с какой дико-неведомой силой Вадим готовился к роли. Просиживая часами в сауне, он за считанные сутки сгонял нужный вес, попутно превращая содержимое собственного тела в гуляш. Вставая по ночам каждые два часа за очередной миской супа, актёр к утру живописал на своём лице такой масштабный отёк, что его не пускали на съёмочную площадку, принимая за непохмелившегося пенсионера. И всё это не пугало коллег по ремеслу – своих чертей каждый развлекает по-своему. Но факт, что своей неистовой игрой он заставлял бледнеть другие персонажи, гипнотизируя их своим фаустовским взглядом, разгонял актёров по другим проектам порядочно. Вадим легко мог поймать режиссёра за пуговицу и ломать его причинно-следственные связи, пока последний не согласится, что персонаж должен дышать именно так, а не иначе.

Смерть Петра Великого обозначила начало эпохи дворцовых переворотов. Двух самодержцев сменил русский престол за 5 лет. И на фоне падшего голиафа, а по совместительству дерзкого коррупционера, Меньшикова, на престол восходит несчастная и озлобленная, невежественная и растленная Анна Иоанновна, приведшая за собой к власти, несмотря на угрозы «оскопить кобеля поганого», герцога Бирона. И русское дворянство слишком поздно осознаёт, что доморощенный взяточник не опаснее пьяного лавочника в сравнении с дорвавшимся до трона иноземцем.

Меж тем Акинфий становится основателем 300-летней династии. Он блестящий царедворец и интриган, хозяин на Урале, коварный и самоотверженный, отчаянный патриот и прожженный лихоимец – истинный герой своего времени. Глядя на разоряющую Россию бироновщину, он теперь сам решает подсаживать голубокровые и белокостные задницы на трон или же вышибать его из-под зазевавшихся претендентов. Лихое время требует лихих мер и взимает за них плату. Акинфий, отдав всё служению промышленности российской, подходит к краю экзистенциального одиночества, отягощённого какой-то мистической карой бессмертия.

Чувствуя, что второй по масштабу проект после «Вечного зова» близится к концу, Спиридонов становится ещё злее в своей игре, затмевая даже столь именитых мастеров как Евстигнеев (Никита Демидов), Козаков (Бирон) и других. При этом и без того львиная доля хронометража картины досталась именно его персонажу.

Несмотря на иссякающие запасы успокоительного, Лапшин продолжает просить чиновников от кино позволить ему продолжить проект. Но последние просто не понимают, зачем вообще нужна подобная сага о «каких-то промышленниках», забыв их статус первых петровских государственников. Эта новость быстро разлетается по съёмочной площадке, возможно, именно тогда Вадим решает сам сесть в режиссёрское кресло. Но впереди перестройка, которую актёр не принял, открыто презирая Горбачёва, одна единственная короткометражка, снятая Спиридоновым-режиссёром и всего лишь 6 коротких лет жизни после «Демидовых».

8 из 10