В парижском элитном лицее для девочек появляется темнокожая гаитянка Мелисса. Ее родственники связаны с культом вуду, и сама она, в общем, немного не от мира сего. Несмотря на это, Фанни, главная героиня, быстро находит общий язык с новенькой, еще не предполагая, что ее ждет впереди, ведь, не стоит забывать, что voodoo, who-do-what-you-don't-dare-do people.

Бертран Бонелло – трикстер, плохо вписывающийся в придуманные и лелеемые критиками типологии и прокрустовы ложе кинотечений. Определение жанровой принадлежности его фильмов, - занятие неблагодарное. При кажущейся внешней простоте, они существуют по своим прихотливым внутренним законам, красота их ускользающая и непостоянная.

«Малышка зомби», новая работа 51-летнего француза, в этом смысле не исключение. С большой долей условности ее можно отнести к драме взросления, аранжированной мистическими и (нео)колониальными коннотациями.

Две главные героини – дети разных, в чем-то прямо противоположных цивилизаций несмотря на то, что живут и обучаются вместе. Фанни, продукт европейских ценностей – свобода, равенство, братство, либерализм и набор прочих красивых слов, давно утративших значение и озвучиваемых преподавателем на лекции. Мелисса на просьбу рассказать что-то личное, цитирует «Капитана зомби» Депестра: «мир белых, слушай, как мой голос зомби славит наших умерших». Бонелло, любящий кино в меру социальное, сополагает эти два мира, чтобы переосмыслить принятую европейскими интеллектуалами за норму метанойю (см. например «Нет, или Тщетная слава командования» ди Оливейры) по поводу колониального прошлого (Гаити, откуда родом Мелисса, получила независимость от Франции в 1804 году): на новом историческом витке эти цивилизационные модели в лице наших героинь взаимно притягивают и проникают друг в друга.

Мелисса пытается адаптироваться в новом для себя мире белых девушек из аристократических семей. В свою очередь, Фанни и ее одноклассниц, притягивает неведомая и жутковатая сила древних ритуалов и верований, которые олицетворяет их новая подруга. И еще не известно, кто в ком будет больше нуждаться, и кто от кого зависим.

Француз фиксирует мультикультурный облик современного ему французского общества, который в концентрированном виде предстает в хрестоматийной для постановщика сцене коллективного музыкального транса (вспомните «Ноктюраму»): нестройные девичьи голоса дружно зачитывают «N. J Respect R» вслед за конголезским рэппером Damso, хотя им, вроде как, больше приличествует разучиваемая в лицее рождественская баллада Silent Night, Holly Night.

Бонелло не был бы собой, если бы рассказывал только историю взросления или размышлял лишь по поводу исторических корней своей страны. Он чувствует себя наиболее комфортно там, где разные ипостаси одной истории пересекаются, преломляются и взаимно трансформируются. «Малышка зомби» фильм на стыке социального кино и сновидческого транса, метафизики смерти и материализма бытия, искусно сплетенный магический реализм и девичьи грезы, столь типичные для coming of age тематики. В новой картине постановщику вполне пригодился опыт анализа тем молодежной субкультуры («Ноктюрама») и закрытого женского социума («Дом терпимости»), - он тонко чувствует исследуемую субстанцию и довольно точно расставляет акценты.

Лента полна фирменных бонеллоизмов. Рассказывая, по сути, две взаимосвязанные истории, постановщик отказывается от успешно апробированной им двухактной структуры некоторых прежних фильмов (например, в «Тирезии», или уже упоминавшейся «Ноктюраме» он свайпил развитие фабулы в кардинально ином направлении примерно на середине хронометража), но виртуозно использует свое другое «смертельное оружие» - монтаж, который давно стал его визитной карточкой. Используя параллельные и дистанционные монтажные секвенции, он равно успешно сталкивает удаленные во времени события в неожиданных пластических сочетаниях (Клервиус Нарцисс, главный герой первой сюжетной линии, иногда кажется просто «забредает» на территорию современности) и напротив, размыкает в хронометраже фильма одновременно происходящие вещи и обстоятельства (разговор Мелиссы с тетей по телефону). Другие обсессии – смелое музыкальное сопровождение, повторы («Повторение – это форма изменения» цитирует режиссер Брайана Ино), визуальные эмфазы, сценарные твисты («я всегда стараюсь придумать, чем бы удивить зрителей»), рапид, полиэкран – тоже в наличии.

В итоге, «Малышка зомби» - плоть от плоти классический Бонелло, баюкающий не всегда понятной геометрией, полный образов, рождающих у зрителя непокой, интертекстуальный, неспешный, иллюзорный, нетривиально переплавляющий реальность и выдумку, ускользающий от однозначной трактовки (например, не являются ли события, отраженные на экране, всего лишь плодом воображения главной героини, переживающей пубертатный период и личную драму). Француз снова избегает лобового посыла и предлагает зрителю самому найти свой собственный месседж: чрезмерность доказательств вредит истине.