«Зоология» могла получиться кроненберговским триумфом абсурдной сексуальности или обаятельным феминистским манифестом (дай женщине хвост и она перевернет мир). А стала очередной отповедью тому бестиарию, в котором, очевидно, устал находить себя и зритель, и режиссер.