Как возможно вместить большой по содержанию и глубокий по смыслу роман великого русского классика в 30 минут лишённой диалогов анимации? Польский режиссёр Петр Думала умудрился придумать весьма достойный способ: передать через меланхоличные образы настроение и атмосферу внутреннего (сознание Раскольникова) и внешнего (улочки Санкт-Петербурга) планов романа.
Выхваченные из темноты фрагменты предстают перед зрителем как последовательность пазлов известной картины, по прихоти режиссёра разложенных в новом порядке. Хронология событий не соответствует первоисточнику. Но повторяющиеся эпизоды создают как бы хождение по кругу (ада?), из которого есть только один выход – провернуть барабан пистолета и спустить курок. Череда событий переходит из психологического плана во внешний и обратно. За счёт этого нагнетается напряжение – реальность переплетается с воспоминаниями, провидческие образы будущего неотличимы от маниакальных снов. Бред Раскольникова явлен в параноидальном переживании стука падающих капель воды, шума шагов, скрипа половиц, жужжания мух, завываний ветра, копошения насекомых в траве, роении паразитов.
Грязные улочки Петербурга, всепроникающие чёрные тучи, грозные тени – эти художественные образы передают на экран мрачно-тоскливую атмосферу книжного оригинала. Повторяющиеся тревожные мотивы – стояние на мосту, яблоки и вино цвета крови, подглядывание Свидригайлова – провоцируют переживания известных событий романа. Данный мультфильм, насколько это вообще возможно при его ограничениях, образно воссоздаёт настроение и дух 'преступления и наказания'.
«Родя, молодец, что замочил старушку! Правильно сделал!» (Цитата по памяти надписи на историческом доме Раскольникова в Санкт-Петербурге.)
Восприятие «Преступления и наказания» Фёдора Михайловича Достоевского российским сознанием отличается от восприятия его мировым сознанием. Причиной тому – изучение текста этого произведения в средней школе и навязывания учителями обязательного его прочтения и вариантов его трактовки.
Мировая культура осмысливает этот роман вне российского школьного хрестоматийного диктата, создавая свои версии ПРЕступления Родиона Раскольникова и НАКАЗания для него.
Польский аниматор Пётр Думала прикасается к роману, используя приёмы богатой европейской культурной традиции жанра «экспрессионизм». Авторов анимационного фильма меньше всего интересует социальные и бытовые причины убийства бедным студентом старушки-процентщицы, в первую очередь важен тот мир, в котором живёт, болит, страдает, мучается и мается душа Родиона Романовича.
