Примерно таково было первое впечатление от фильма – авторское кино, наверно, должно выглядеть именно так: медитативный видеоряд, неспешное повествование, нерациональная, но реалистичная мотивация поступков… В общем, любители артхауса, вам понравится. Но на самом деле скорее не понравится – это другой артхаус, отличающийся от артхауса декадента и являющийся результатом совершенно другого метаболизма.

Второе, на что обратил тогда внимание – это конечно Рошфор, до того знакомый только по «Высокому блондину», и таким образом доказывающий, что комики на самом деле люди серьезные, иногда неожиданно глубокие. (Тогда я еще не знал, что Рошфор к тому времени уже сыграл в «Заговоре», и вообще способен на многое.) В общем, это один из двух «Сезаров» Рошфора и трех – этого фильма. Второй «Сезар» – старший механик (Дюфило), третий – оператор.

Капитан по-прежнему крут, его слушаются, он не суетится, не любит лишних слов, и скоро умрет. Это его последнее плавание, он специально вызвался идти на край света, чтобы решить вопрос чести. В свободное время читает Библию («Думаете, это поможет? – Да просто больше ничего не могу читать»). Старший механик – стар, но умирать пока не собирается. Под началом капитана пятнадцать лет, когда напивается – травит байки, а выпить он не дурак. Судовой врач в этой компании, кажется, самый молодой, хотя ему тоже уже за пятьдесят. Он знает, что капитан протянет недолго, время от времени «включает доктора», на что получает ответ: «Нотаций мне не читайте, это ничего не изменит, вы только разозлите меня».

Четвертый герой – лейтенант Вильсдорф, который появляется только во флэшбеках, с которым капитану и нужно уладить важный для него вопрос. В пути команда смотрит новости, наблюдая в реальном времени падение Сайгона. Когда-то они тоже участвовали в похожей войне, но это было давно.

Для съемок фильма использован древний эсминец, сразу после съемок его спишут, а еще через девять лет потопят как мишень, испытывая крылатую ракету, так что ржавчина на корпусе вполне натуральная. Нет, это не корабль мертвецов, эсминец еще вполне может дойти до Ньюфаундленда и назад, а периодическая непавильонная качка в кадре (книги в шкафу, фрукты в вазе или двери кают) напоминает, что действие происходит в море.

Корабль плывет, помогает рыбакам, заходит в порты. Разговоры, прерываемые морской рутиной, складываются в задуманную режиссером картину. Фильм об одиночестве командира, о различном понимании чести, о том, могут ли честь и долг вступить в конфликт. О том, что приходится выбирать «не между добром и злом, а между добром и другим добром» (изречение капитана), что также сопряжено с определенными потерями. И о том, что в мире, в котором нет ничего постоянного, что-то остается неизменным.

Вьетнамские сцены обычно сравнивают с известным фильмом Копполы, появившемся примерно в те же годы – не знаю, насколько Коппола ориентировался на «Краба», когда снимал «Апокалипсис сегодня», но вообще с творчеством Шёндорфера он явно был знаком, явно видел «Взвод Андерсона». Но если у Копполы французы выглядят странными лесными жителями, которые… тоже не знают, что такое сёрфинг, то здесь они предстают как вполне органичные и понятные тени самих себя. И еще этот нелепый горнист.

10 из 10