Такаши Миике справедливо называют 'поэтом жестокости' и 'хулиганом'. В большинстве фильмов он предстает таким, неожиданно сталкивая зрителя посреди безжалостного боевика или психологической драмы с сюрреалистической, кошмаром и абсурдом. Не знаю, оттого ли, что 'Люди-птицы в Китае' сравнительно ранний фильм, оттого ли, что Миике любит не только эпатировать, но эта пейзажная и лиричная комедия не характерный для него спокойный, медитативный фильм о том, как двое людей, гоповатый ганстер и живущий по правилам менеджер, оказываются, покинув комфортабельную Японию, в мире экзотическом для них, странном и похожем на сон. И как во сне, в этом мире (горах китайской провинции Юньнань), они преследуют безумную мечту - о летающих людях. Без сшибок и крови не обошлось, но в целом фильм далек от жестокости, сентиментален в хорошем смысле.
Когда герои путешествуют по реке (на плоту, в который впряжены черепахи) неожиданно ловишь себя на ощущении, что видишь что-то знакомое. Постепенно догадываешься, что это напоминает 'колониальные' фильмы Херцога с Клаусом Кински, о том, как в запредельном, диком мире человек устремляется за своей несбыточной фантазией - 'Агирре', 'Кобра Верде', но больше всего, конечно, по тону фильм Миике напоминает 'Фицкарральдо'. Однако у романтика Херцога героические персонажи Кински находили на нехоженых путях отражение собственной безудержной, неукрощенной души. А персонажам у Миике приходится отказываться от своих амплуа якудзы и примерного работника, чтобы подняться на деревянных крыльях.
В этом фильме Миике уже говорит на своем особом языке, образы которого расшифровываются через другие его фильмы, большей частью - последующие. Подспудно назревает конфликт между двумя мужчинами, который именно и станет шагом к фантастике, остающейся за кадром. Поединок, смертельное состязание объединяет - см. 'Живым или мертвым. Год 2346', где в непристойном шарже обыгрывается тема птицы, 'Тайный мир Синдзюку' и так далее. Сон и явь полноправно чередуются - эти иллюзорные реальности буддийской доктрины, см. 'Кинопробу'. Настоящий полет это смерть, как можно понять, сравнивая 'Людей-птиц' с фильмом 'Взрывная любовь, юноша'. Но смерть у Миике не трагична, это экстатический выход из буддийского мира страданий.
Конечно, в 'Людях-птицах' Миике не достигает ни уровня шедевров Херцога, ни уровня своих лучших фильмов, снятых позже. Тем не менее, фильм посмотреть приятно, а также интересно увидеть, как еще только вырабатывается кинематографический язык мэтра эпатажа.
Главный герой работающий в компании которая занимается добычей полезных ископаемых, по заданию, отправляется в Китай, провинция Юн Нань. Позже к нему присоеденяется гангстер, которого отправили взять деньги с компании. Оба героев вскоре отправляются в место где и содержатся нужные камни, но добратся до туда нелегко.
Вада и Удзие прибывают в Китай. Каждый со своей важной целью, задачей которую необходимо решить. Оба они разные, Вада - рабоающий в офисе, тихий и мирный бизнесмен, Удзие - якудза, прямолинейный и беспрекословный. Но сводит их одно место. Юн Нань - провинция Китая на грани разрухи и нищеты, с добродушными жителями. В начале же фильма они уходят еще дальше, на место где собственно и расположенны камни нужные компании. Это место высоко в горах, отгороженное от всего мира, как бы защищенно от воздействия из вне. Туда не проникают новости о смене власти, о войнах, обо всем, что должно волновать городского жителя. И местные, рождаются и умирают, без виденья о новинках высоких технологий. Они свободны от всего этого.
Обретя свободу, даже просто познав истинную свободу, наверно самое важное, незахочеш возвращатся ко всем 'благам цивилизации' и подвергать себя на заточение в 'золотой клетке'. Свобода словно опьеняя, человека ни разу не вкусившего ее, сделает всё что бы остаться в этом раю.
Рэндзи Исибаси - старый и признанный актер, изобразивший якудзу, хорошо передает чувства героя после посещения деревни в горах. Масахиро Мотоки, когда то через несколько лет снявшийся в оскароносном фильме 'Ушедшие', не зря поджтверждает это, хоть и в своих прошлых актерских работах.
