В рецензии на фильм «Дюнкерк» Александр Дудик заметил: «Что страх смерти отнюдь не похож на жажду жизни. И что судить крыс, бегущих с корабля, имеет право только крыса, с корабля не сбежавшая.»

В западногерманском городке фильма «Ярмарка» 1960 проходит гуляние. Рабочие во время установки карусели откапывают останки германского солдата. Времён Второй мировой войны.

Эта находка всколыхнула память тех, кто в 1945 году жил в этом городке национал-социалистической Германии. До завершения боевых действий в Германии осталось совсем немного. Гиммлер издал приказ, по которому всех уклоняющихся от военной службы и сотрудничающих с врагами Германии расстреливать на месте. СС расстреливали всех подозрительных. В том числе дезертиров из вермахта (участников боевых действий), которых в 1945 году было немало.

Одним из таких беглецов с фронта оказался главный герой фильма «Ярмарка» Роберт Мертенс. Вместе с ним в мир его родных вторглось губительное дыхание войны. Действительность войны оказалось совсем не такой, какой её представляли в газетах и по радио того времени. Только ужас и кошмар. От чего можно сойти с ума. От этой жуткой действительности Мартин и сбежал в тихую семейную обстановку своего детства, там где нет тех ужасов войны, что он видел на фронте.

Мартину придётся скрываться и прятаться. Его поступок вне закона военного времени, по которому он – дезертир и предатель «Великой Германии». При этом все, кто может его выдать властям (кто-то из чувства патриотизма, кто-то из страха быть наказанным за укрывательство), сами на том фронте не были.

«Судить крыс, бегущих с корабля, имеет право только крыса, с корабля не сбежавшая.»

Вольфганг Штаудте (он же соавтор сценария) создал грустную пронзительную историю о германском солдате. В тотальной войне, порождённой идеологиями, своим участием в ней молодой парень по имени Мартин заложил свою жизнь и душу ненасытной прожорливой сущности новой мировой схватки. Сбежать и скрыться от войны уже не так-то просто. Почти невозможно.

Замечательное антивоенное кино, в котором вновь и вновь идеология подвергается суду человеческой совести.

Моё мнение – очень хорошо.

8 из 10