Единственную киноработу швейцарского фотографа, феминистки и активистки bdsm-движения Клео Юбельманн трудно назвать фильмом в полном смысле этого слова. Точнее, если отталкиваться от английского “film” – то тут все в порядке: “Mano Destra” как раз и предстает на экране набором последовательно запечатленных на пленке образов. А вот с “movie” тут не получается никак – движение-то на представляемых картинках отсутствует напрочь. И дело даже не в том, что связанная в разнообразных позах безымянная модель не то что двигаться – шевелиться не в состоянии. Главное – само понятие «движение» для скульптора, которым предстает на экране сама мистресс Клео, враждебно. Ведь его задача – остановить мгновение, запечатлеть его навеки, а как это произойдет: посредством резца ли по мрамору или веревки по человеческому телу – уже не столь важно. Поэтому и картина на экране выглядит набором слайдов с фотовыставки, смонтированных так, чтобы максимально полно представить созданный художником мир.

То, что мир этот создавался не с помощью холста, красок, мрамора, зубила и тому подобного в привычном к акционизму мире искусства конца XX-го века удивления не вызывало. Садомазохизм тоже давно к тому времени перестал быть табу в обществе, став объектом пристального исследования литераторов, художников, музыкантов и прочая и прочая и прочая настолько плотно, что профессиональные психиатры и сексологи давно уже были оттерты на периферию внимания широкой публики. В-общем, чтобы выделиться из толпы, молодой швейцарке (Юбельманн на момент съемок фильма было 23 года) требовалось либо что-то радикальное, либо нечто оригинальное. Но если первым к тому времени вовсю развлекалась за океаном Барбара Бер, продвигая в жаждущие «горячего» массы недорогое развлечение от «Калифорния Стар» и «Хауз Оф Милан», то со вторым, пожалуй, дело обстояло не так ярко. Звезда Марии Битти еще не взошла на небосклоне, от традиций японского шибари до феминистского образа мышления было также далеко, как от Земли до Альфа Центавры – в-общем, места для простора фантазии хватало.

Вот милая девушка Клео и фантазировала… Иногда довольно примитивно – ее собственный образ «домины» в кожаном «прикиде» выглядит по современным меркам почти карикатурно, заставляя вспомнить пресловутую «Голубую Устрицу» из «Полицейской академии». Но по большей части – довольно художественно и эстетично: ее бондаж-фигуры с моделью вызывают настоящее восхищение, полностью отсекая при этом чувственное начало. Иногда кажется (хотя, может быть и не кажется), что при создании своих «скульптур» фрёйляйн Юбельманн брала пример с Родена, «Мыслителю» которого откровенно подражала, запечатлевая на экране себя, любимую. Да, сильно при этом переигрывая и превращая отличную идею в нарциссическую, порой, пародию – но, отворачиваясь от собственного образа, внезапно обретая чувство такта, вкуса и меры.

Позднее, Мария Битти разовьет то, что Юбельманн прощупывала на ощупь, в полноценный стиль. Но ей уже было на что ориентироваться. «Мистресс» Клео шла на ощупь, чувствуя при этом на себе сильнейшее (и ничуть не удивительное для молодой девушки) влияние контр-культуры, частью которой она себя ощущала. Отсюда и половинчатость эстетических решений “Mano Destra”: то ли культурный манифест, то ли тонкое арт-хаусное полотно, которое готово вот-вот порваться от вторжения слишком чуждых для него архетипичных образов. Слишком сыро, слишком непрофессионально, слишком некинематографично… Но красиво, завораживающе, вязко…

Музыка забытой сегодня группы THE VILLIES («Вилы» - славянские духи умерших не своей смертью юных дев) – еще одна причина посмотреть картину. Тоже активные феминистки, близкие по духу Клео Юбельманн. Но дело, конечно, не в идеологии («феминизм», особенно в самых его радикальных проявлениях – то еще изуверство), а в идеально совпадающей по духу и букве атмосфере саундтрека и видеоряда. Пост-панк (или, скорее, прото-готика) девушек из THE VILLIES во многом предвосхитил то, что позднее стали делать на сцене французы DAS ICH и немцы UMBRA ET IMAGO, и в сочетании с живыми «скульптурами» из женского тела и белых веревок от мистресс Клео стал одной из неотъемлемых частей “Mano Destra” – оригинального явления в мире акционного искусства, в котором собственно кинематограф выступает лишь как техническое средство для создания картины.