Финал «Игры престолов»: Обзор 3-й серии

Когда дотракийцы первыми во главе с Джорахом и Призраком скачут в невидимую тьму, ненадолго ощущается какой-то подъем и задор — мечи сверкают огненными полумесяцами, а над ними, словно кометы, пролетают горящие катапультированные ядра.

Однако саспенс постепенно нарастает, начинается игра с переключением точек зрения. Теперь мы смотрим на атаку издалека, глазами Джона и Дейенерис с одной стороны и оставшимися на первой линии Джейме, Бриенной и остальными — с другой. Дотракийские огни растворяются, постепенно тихо гаснут. Из темноты растерянно, как-то экзистенциально и даже в духе Тарковского, возвращается конь без всадника…

Дальше — страшнее. Мертвецы идут. Идут плотной густой волной. Как будто вся земля и воздух только из них и состоят. Как можно им противостоять? Неважно, насколько ты искусен, неважно, драконье ли стекло, валирийская ли сталь. Они закроют собой все, растопчут, займут все пространство, заменят собой всех и вся. Бесстрашным Безупречным страшно.

Но страшны не только толпы. Давно уже на экране темнота не была такой пугающей. Снежная чернота, снежинки ложатся, словно пепел, и все смешалось вокруг — кони и люди, лед и пламя. Оператор Роберт МакЛаклен специально прибегнул к абсолютно непроглядному мраку на экране не только ради нагнетания атмосферы, но и реализма для: зима уже не близко, она пришла, и ночи в Винтерфелле отличаются от всего, что мы видели раньше.

Визуально хоррор иногда приобретает какой-то даже сказочный оттенок: вороны на дереве, горящий Винтерфелл, драконы на фоне фантастических облаков. А с другой стороны, среди этой убийственной неразберихи постоянно удерживается максимальный градус реалистичности, грязно-оранжевый воздух постапокалиптического кошмара.

Чтобы добиться постоянно нарастающего ощущения ужаса, авторы умело чередуют экшен с его отсутствием: Мелисандра фантастически красиво поджигает винтерфелльские рвы, защищая замок (передышка), а вот мертвяки этой же плотной густой массой ложатся на огонь и снова наступают (действие).

Пес выражает напрашивающееся общее (и зрительское тоже) мнение, на короткое мгновение отказываясь сражаться — ЭТО нельзя победить.

Отбивающие ритм периоды затишья рождают на самом деле еще большее, жуткое напряжение. А мертвецы уже внутри, в Винтерфелле, там, где камин, свечи и книжки, в главной зале, где когда-то, сто лет назад, главной проблемой были Арьины проделки и отсутствие бастарда Джона за общим обеденным столом.

Точки зрения продолжают все время меняться, и от этого еще страшнее. Потому что, когда Арья осторожными па пытается обставить мертвецов и выбраться из комнаты, мы не знаем, что в это время происходит с другими персонажами. Страшно каждую секунду: пока мы следим за одними, что же с другими? А ведь что-то происходит, действие несется в режиме реального времени, мертвецы заполнили собой все.

Такой ход со сменой ракурса, кстати, больше всего напоминает структуру книг Джорджа Мартина, где каждая глава рассказана с точки зрения одного из центральных персонажей (например, сцена после казни Неда Старка показана глазами напуганной, не понимающей, что происходит, Арьи). От этого тоже рождаются волнующая недосказанность и совершенно особенный саспенс.

Точно так же, как тихо напряженные сцены чередуются с экшеном, так и общие планы, на которых часто не разберешь, кто сражается, кто жив, а кто погиб, ритмично монтируются с крупными и неожиданно сверхкрупными планами главных героев: постепенно нарастает ужас на лице Сансы, Арья смотрит в глаза смерти (то есть мертвых) и в глаза спасшего ее Берика, Король Ночи на хоррор-крупном плане.

Еще одна, леденящая душу пауза. Король Ночи мучительно медленно поднимает руки… и оживляет всех — всех! — погибших (ритм нарастает). Зомби пробивают крипту, в ней восстают мертвые, а дальше — в последней попытке выстоять — энергичный бой со всех сторон: Теон отстреливается, Джон сражается…

Наступает критический момент любой драматургической схемы под названием «все потеряно». Обычно он происходит ближе к третьему акту (финалу) и открывает дорогу слиянию тезиса, то есть того, что было, с его противоположностью, антитезисом, превращая все в синтез, в новый мир, в новую жизнь.

Все потеряно. На каждого любимого героя наступают десятки зомби. В отчаянных поисках ответа на вопрос, как остановить это безумие, Джон даже проходит мимо тонущего под телами Сэма. Джорах в последний раз защищает Дени, отбиваясь теперь уже от голубоглазых дотракийцев, на что, если честно, до слез обидно смотреть. Джейме и Бриенна рубятся плечом к плечу и тают под сонмом кровожадной нечисти.

Даже Дени хватает чье-то оружие и рубит направо и налево. Гениальной монтажной фразой Тирион смело выходит из своего убежища в крипте, и  его движение хирургически точно подхватывает Джон, который идет в последнюю атаку. Все сейчас равны, все едины, это всех касается, всем одинаково больно и страшно. И все в едином порыве продолжают бессмысленный по всем человеческим меркам бой. Серсее этого не понять.

Приходит время самой страшной и самой звонкой паузы. Зомби-дракон Визерион набрасывается на стены Винтерфелла, обжигая все синим огнем. Из каждой двери вываливаются сотни мертвецов, стены замка разлетаются, словно детские кубики. Вся надежда на какое-то чудо. В кадре экшен, но изображение чуть замедляется, звучит новая, специально написанная музыка от Рамина Джавади — полные отчаяния одинокие ноты как будто сломанного рояля. На фоне оранжевого неба ходоки с глазами цвета морской волны идут за Браном…

Тем временем в фонограмме сломанный, но упорный, как и все герои, рояль постепенно снова нарастает. Дело идет к кульминации: Джорах встает, Джон от бессилия кричит на ледяного дракона, Король Ночи смотрит в глаза Брану и тянется за оружием.

К этой точке, к этому моменту мы уже пережили столько смертей! Первым пал лорд командующий Ночного Дозора — трогательный Скорбный Эд, который прикрыл собой Сэма и так и не узнал, что такое любовь.

Лианна Мормонт погибает в руках великана-мертвеца (что, кроме самих ходоков, может быть хуже), который ломает ее, словно веточку, а она напоследок протыкает его глаз кинжалом. Их схватка вызывает в памяти и образ Давида/Голиафа, и одновременно несчастного Кинг-Конга (он тоже не выбирал свою судьбу) с его хрупкой красавицей в руках. Кстати, зомби-гигант падает ровно в том же месте винтерфелльского двора, что и когда-то великан Вун-Вун, помогавший выиграть Битву бастардов. Похожий образ чего-то крошечного против чего-то огромного повторяется, только с обратным знаком, когда позже мертвяки, как противные, смертельные насекомые, облепляют дракона. Что страшнее, потом Лианна возвращается в виде зомби с васильковыми глазами — слава богу, что ненадолго.

За Лианной умирает и Джорах, знаменуя конец дома Мормонт. Впрочем, несмотря на душераздирающую реакцию Дени, его смерть не столь трагична. Все же он выполнил свою главную мечту, свое предназначение — спас свою кхалиси. Эти смерти ярко подтвердили девиз Мормонтов «Here we stand»: оба умерли, не отступив ни шагу назад. «Мы небольшой дом, но гордый. И каждый человек с Медвежьего острова сражается за десятерых с большой земли».

Теон погибает предсказуемо, защищая Брана и получая последнее отпущение грехов. В финальной попытке атаковать Короля Ночи он повторяет движение Джейме, когда тот в одиночку, с копьем наперевес скакал на Дейенерис и дракона. Джейме — его собрат по несчастью. Тоже еще один бывший клятвопреступник, искупивший грехи.

Даже в этом месиве авторы успевают элегантно завершить некоторые линии. Например, выживший Пес решает снова броситься в бой, чтобы защищать Арью — этим он занимался большую часть сериального времени. Когда-то именно ей Пес рассказал о своей детской травме и парализующей, иррациональной боязни огня — брат спалил маленькому Сандору половину лица. Теперь именно из-за Арьи он превозмогает не только страх перед бесчисленными мертвецами, но и не раздумывая бросается в свой персональный огненный ад.

Завершилась и история Мелисандры, в том числе потрясающим крупным планом красивых глаз актрисы Кэрис ван Хаутен, в которых полыхает пламя. Она обещает сиру Давосу, что умрет до рассвета, так что казнить ее нет нужды, и слово свое держит. Какая-то по-новому трогательная колдунья встречается с Арьей как со своей давней знакомой и помогает той совершить главное. Напоминает свое старое пророчество, которое, как и все в этой вселенной, в этом сериале, оказывается глубже и тоньше. «Ты закроешь навеки и много голубых глаз», — изо всех сил намекает Мелисандра. Девочки заговорщицки переглядываются. Что мы говорим богу смерти? Не сегодня (эти слова повторял маленькой Арье Сирио Форель в первом сезоне). Но для самой Мелисандры все же сегодня, она исполнила так много, ей уже можно отдохнуть.

Неудивительно в общем-то, что именно Арья убивает Короля Ночи. Она училась у самых лучших, мало кому еще так повезло: чести и достоинству — у отца Неда Старка и брата Джона Сноу, ловкости — у кошек, танцам — у Сирио Фореля, цинизму и правде жизни — у Пса, мистической неуловимости и неуязвимости — у Безликих, даже мастерской уловке с кинжалом — у ночного дозорного Йорена, который когда-то, отбиваясь от Ланнистеров, сам того не зная, показал Арье, как можно победить Короля Ночи. Все так много думают о своей шее, что забывают беречь другие части тела. Арья искусно продемонстрировала это Бриенне еще в прошлом сезоне во время их тренировки.

Дойти до цели Арье помогают вечные соратники — Пес, Берик, Мелисандра. Берик Дондаррион умирает, исполняя наконец свою главную миссию, на которую понадобилось столько жизней, — спасает Арью, которая спасет мир. Арья — подходящая для этого кандидатура еще и потому, что, как никто, знает про смерть, она касалась ее ближе всех. Как кошка с девятью жизнями, Арья может лазать под столами и подкрасться к Королю Ночи.

Мы ждем, что Азором Ахаем, то есть тем, кто прикончит Короля Ночи, окажутся либо Джон, либо все-таки Дени. Она видит того и уверенно командует Дрогону «Дракарис!». Король Ночи исчезает под волнами пламени, но ненадолго. А с чего мы вообще взяли, что драконий огонь — то самое заветное средство против Короля? Бран в прошлой серии предупредил: никто еще не пробовал, никто не знает. Вот, кстати, небольшая подсказка: в седьмом сезоне ходоки уже вполне успешно шагали через драконий огонь.

Может быть, Джон? Как всегда, один, как всегда, идет вперед, даже бежит, несмотря на то что знает: впереди неминуемая гибель.

Но нет, именно Арья — обещанная принцесса, которая никогда не хотела быть принцессой и которая приносит рассвет. Собственно, неважно, имеет ли она отношение к пророчеству, тем более в сериале ему отводится не так уж много места. Девочка просто мастерски сделала свое дело. Именно она держит в руках не только двустороннее оружие, напоминающее о сложностях жизни у Безликих, которое заботливо сделал Джендри, но еще и кинжал таинственного происхождения. От Мизинца он достался Неду Старку, потом снова Мизинцу, который передал его Брану, а тот, зная все наперед, передал Арье. Единственное оружие, объединяющее в себе драконье стекло и валирийскую сталь (лед и пламя), и, как оказалось, единственное, способное убить Короля Ночи.

На фоне разворачивающегося апокалипсиса редкие трогательные нотки звучат еще пронзительнее. Арья экипирует Сансу кинжалом и знакомыми словами: «Просто коли острым концом». Покровитель девочек-бойцов Давос в разгар битвы переглядывается с младшей сестрой Старк. Уже готовые умереть Тирион и Санса понимающе переглядываются, она показывает ему кинжал, он целует ее руку. Последний акт нежности и признания смелости. Их молчаливый обмен чем-то напоминает сюрреалистическую свадебную церемонию. Есть ли шанс, что оба перед лицом тотального мрака пересмотрят свои позиции? Вдруг Санса поймет, что Тирион не просто лучший муж, что у нее был, но вполне годится на роль лучшего мужа, что еще будет. А Тириону, быть может, придется сделать непривычный для него выбор между долгом и любовью? В любом случае, настоящий подвиг — смотреть правде (то есть смерти) в лицо. В счастливом (а на самом деле нет — слишком страшное пережили) финале дракончик приходит утешить маму, рыдающую над телом Джораха.

Что дальше: даже не верится, что что-то будет дальше. По правде сказать, немного жалко, что ходоки и мертвецы не добрались до столицы и Серсеи. Хотелось бы увидеть ее лицо перед безумной ордой сплошным потоком наступающих, ободранных зомби. Герои, пережившие третью серию, теперь как одна семья, которая в тизере следующей серии радостно празднует победу. Вообще третий эпизод ощущается некоей кульминацией. Вечно играющая на одной ноте Серсея все же и в подметки не годится Королю Ночи, безэмоциональному (лишь одна улыбка для Дени, когда его не взял драконий огонь), молчаливому и загадочному.

Но посмотрим, что приготовили авторы дальше. Говорят, четвертая, пятая и шестая серии смотрятся как одна непрерывная история. На ближайшее будущее расклад такой. Слава богам, многие герои, в том числе Призрак и два дракона, выжили. В любом случае уцелевших впереди ждет главная битва, как бравурно заявляет Дейенерис в тизере. Это будет в пятой серии, которую снова снял Мигель Сапочник. Но как сражаться, когда людей почти нет, а у Серсеи целая армия свежих Золотых Мечей? Что она предпримет — дождется под своими стенами остатков уцелевших или сама пойдет войной на истерзанный Винтерфелл? Что же дальше будет с Таргариенами? Кто и как узнает о настоящем происхождении Джона? И, главное, как теперь, после такого подвига, будет житься Арье? Выполнила ли она свое предназначение или же для нее припасен еще один трюк? Мелисандра говорила что-то насчет закрытия карих и зеленых глаз, помимо голубых. И раз уж кареглазому Уолдеру Фрею пришел конец, похоже, мы знаем, как умрет зеленоглазая Серсея. И когда, в конце концов, появится ее лютоволчица Нимерия, раз уж даже Призрак выжил в мясорубке с мертвыми и снова к нам вернулся?

Анна Закревская

автор