Фильм Паноса Косматоса 'По ту сторону черной радуги' явно был не только лишь площадкой для визуальных эпилептических экспериментов перед 'Мэнди'. Методичный фантастический триллер, с душераздирающим эмбиентом, излучающий страхи рейгановской эпохи, застенчивый и беспристрастный, впитавший в себя 'Космическую одиссею' Кубрика, рассказы Кена Кизи и ужастики категории Б с их привлекательным магнетизмом. (Согласно Месмеру, люди выделяют особого рода магнитную энергию, или флюиды, которые позволяют им устанавливать телепатическую связь друг с другом – прозрачный намек на одного из героев фильма).
'По ту сторону черной радуги' будоражит воображение и порождает в зрителе ощущение путешествия во времени. Матрица прошлого, когда ребенок, случайно попадает в комнату, где по телевизору крутят фильмы, которые ему еще нельзя смотреть –прекрасно вписывается в сюжетную неразбериху. Все это напоминает обрывочный сон, белый шум мерцающего экрана, ведь после пробуждения в своей кровати от звуков суеты родителей на кухне и сладкого запаха хлеба на завтрак, остается только одна мысль: было ли это на самом деле или просто приснилось?
Синопсис фильма весьма примечателен: в 1960-х годах учёный Меркурио Арбория основал 'Институт Арбории', исследовательский центр в духе Нью-Эйдж, посвящённый поиску примирения между наукой и религией, позволяя людям переходить в эпоху вечного счастья. В 1983 году главой Института стал его протеже, Барри Найл. Внешне очаровательный и отличный учёный, Барри страдает от расстройства психики и удерживает в Институте девушку Елену. Она демонстрирует некие парапсихологические способности, которые Найл подавляет, используя большое светящееся устройство в форме призмы.
'Найти способ внутреннего покоя место где мечты становятся реальностью' – девиз не только для научного центра. Кажется именно этот принцип исповедует политика всего фильма. В своем роде это отличная репрезентация эпохи 80-х–великого времени неопределенности и страшных угроз. Эпоха нью-эйджа и рейгономики со всей своей давящей тревожностью отлично рифмуется с узнаваемой детской наивностью, готовой впитывать все новое и необычное, как губка. Косматос прекрасно это понимает, пока его отец снимал брутальные боевики со Сталлоне, сам Панос играл в настолки типа Dungeons and Dragons и смотрел 'Повелителей Вселенной'. Поэтому он отлично чувствует важный момент болезненного перехода из детства во взрослый и дискомфортный мир.
С легкой подачи режиссёра в 'черной радуге' разбросано (спрятано) так много артефактов из прошлого, ведь уникальные предметы с 'волшебными' свойствами обычно коллекционируют дети, чтобы потом выменять их с друзьями на новую фигурку или значок, а взрослые кажутся такими скупыми и жуткими, ведь они ежедневно натягивают на себя маски дружелюбия, чтобы скрыть свои истинные чувства. Поэтому хромированный ретрофутуризм в фильме отражает неудовольствие настоящим, хвастается ностальгическими маркерами и изобретательной архаикой. Эстетический взгляд назад, груз ответственности за будущее, невротичный синкретизм – изображение буквально погружается в камеру сенсорной депривации, чтобы навсегда стереть себя, судорожно забыть о том, как губительна неопределенность в этой хитровыдуманной системе ценностей, о том, как ужасно, когда ты тратишь все свои силы, на то, чтобы держать себя в рамках, какими бы вопиющими ни были окружающие их обстоятельства.
Конечно, ведь 'нетрудно впасть в отчаяние, когда ты не знаешь кто ты или что ты'.
Футуризм рождает уродов. Он не мать и не отец. Он двери. Проем ведёт в мир, где в губернии плёночного процессора, доктор медицины расщепляет атомы психики своих подопечных. Дань образу, и есть дверь. Можно шептать, условно соблюдая стилистику, а можно отдаться в лоно вдохновения, играя болезненными, но знакомыми образами. Гипертрофированные воспоминания из отсмотренных в детстве фильмов, прорезаются через Плевну на экран настоящего. Транслируя задумку режиссёра-творца. Это восьмидесятые годы, где-то между Кубриком и Кроненбергом, минуя Карпентера. Пыль видеосалонов родила живительный лишай, из которого Панос Косматос варит целебные зелья. Уж не зря так откровенно мелькает тематика вспомогательных препаратов в его картинах.
Задолго до Мэнди и ее Культистов, был НИИ нейронных связей мозга. Там добрый доктор Барри, эскулап от медицины, пробовал играть в бога, и доигрался. Финал эксперимента явил темную иную сущность. Комплекс Боха, это урод шагающий образностью, в лучах синти-поп трека на кожаных крагах из далёкого космоса. Это если логически осмыслить дебют странного Паноса. Тема веществ, в частности галлюциногенов, очень бросается в глаза, и какбэ намекает на некие, творческие особенности режиссёра, если не пристрастия.
Как бы там ни было с футуризмом и образностью Панос переборщил. Мягко говоря. Очень увлекательно наблюдать за визуальной фантасмагорией, но за ней теряется логическая нить. Вроде как главная героиня и есть, но ее при этом и нет. За раскрытием сути происходящего в аду НИИ, ее значимость растворяется в потоке шизофренических образов. Последние, и это не обговаривается, тащат посыл, я словно побывал в наркотическом мне художника в стиле сай-фай-кибер-нойр, и это было прекрасно. Уважаю также за то, что картина не подходит под конвейер коммерциализации. Это авторский фильм от начала и до конца, с посылками понятными лишь одному творцу и его психоделическим гениям извне. При этом под финал, все становиться ясно и предельно логично. Да так, что даже можно поаплодировать Косматосу, ибо его видение эпохи 80-хх в жанровом винегрет, имеет крепкий авторский почерк, пусть и для узкого круга поданных не от мира сего.
После просмотра очень впечатлившего меня фильма Паноса Косматоса 'Мэнди', с Кейджем в главной роли, я не мог не посмотреть предыдущую работу режиссёра. Для меня этот фильм показался чем-то типа пробы пера перед настоящим фильмом, которым и стала 'Мэнди', ведь фактически все визуальные фишки, использованные в Радуге перекочевали прямиком в 'Мэнди', а их тут не мало, и все они весьма запоминающиеся. Для меня Радуга - это даже не фильм - это всё равно что смотреть последовательность удивительно красивых и необычных фотографий, которые объединены сюжетом. Такое впечатление у меня возникло потому, что действие в фильме тянется настолько медленно, что сцена, сути в которой на 5 секунд может идти две минуты. Панос Косматос не просто наслаждается выбором образов, композиции, цветокоррекции и эффектов, он растягивает их настолько, что без отличной художественной составляющей визуальной части, вы бы выключили фильм на первых 5 минутах. Некоторые сцены и образы, представленные в фильме, навсегда запомнятся мне, но, и это самое важное но, хоть я сам и тащусь от такого визуального фетишизма, история в фильме настолько слабая, пустая и нераскрытая, что в отрыве от визуала она не выдерживает вообще никакой критики. Это выглядит как сюжет для корометражки, растянутый на целый фильм за счёт нагромождения 'синематографа'. Звуковое сопровождение отличное, игра актёров - тяжело её оценить в таком визуально-ориентированном фильме. Моё резюме такое - смотрите этот фильм только как дополнение к 'Мэнди', сам по себе он ооочень на любителя.
Красивое и лаконичное полотно итальянского режиссёра Паноса Косматоса.
Сюжет: учёный мечтает разгадать формулу мира и создаются вещества. Через эти вещества проходит ученик и совокупляется с дочерью учёного. В итоге появляется дитя Нового Эона - прекрасная Елена. Она надежда всего человечества и своего деда, ради неё он жил и творил. Но вот её отец, что 'заглянул в глаза Бога' и обожился (Бог тоже заглянул в него, оставив в нём часть своего существа), став носителем демонического разрушительного начала, словно древний Уран вступил в противостояние со своим ребёнком.
В итоге побеждает Елена, олицетворяющая жизнь, свет и красоту.
При всей красоте и минималистичности фильм психологически тяжёлый. Зрителя погружают в вязкую, кислотную среду, образованную аудио и видео рядами, воздействующую на подсознание.
«Я заглянул в глаз божий... и он заглянул в меня».
Доктор Барри Найл — сумасшедший ученый, удерживающий в своей секретной лаборатории молчаливую девушку Елену. Находясь под постоянным наблюдением и моральным прессингом, она даже и мечтать не может о побеге. Однако, если девушка научится использовать свои экстраординарные способности, то у нее есть все шансы, чтобы вырваться из плена психопата...
Режиссер-дебютант Панос Косматос снимал кино про убегающую из лаборатории девочку с телекинетическими способностями до того, как это стало мейнстримом. К сожалению, делал он это плохо, но факт остается фактом — скелет сюжета суперпопулярного сериала «Очень странные дела» подозрительно напоминает эту малоизвестную артхаусную картину. Помимо сходства с грядущим хитом, у Косматоса для потенциального шедевра было почти всё: мощная атмосфера восьмидесятых годов, входящая в моду синтвейв-музыка и нереально крутой визуал с некоторой претензией на гениальность. Однако, всё погубил как раз таки сюжет, безвольно мечущийся между глуповатой ретро-фантастикой и страданиями по творчеству Дэвида Линча.
После преступно долгой раскачки повествование начинает вспоминать о зазевавшемся зрителе и по крупицам раскрывает суть истории. Длится это недолго — смысловая нагрузка вскоре вновь проседает и перестает подавать признаки жизни вплоть до титров. Неторопливость могла бы быть сдобрена дежурными диалогами, обилием деталей или хотя бы наличием достойных скрытых смыслов. На деле же получилась огромная склейка из долгих повторяющихся сцен, где превалируют крупные планы хорошо напудренного злодея и бесконечные слезы безмолвной пленницы. Помочь истории не в силах ни напускная загадочность, ни несколько мозговзрывающих моментов — сюжет остается до безобразия пустым. От смехотворного финала даже у видавшего виды синефила с удивлением поднимутся брови.
«По ту сторону черной радуги» интересно рассматривать как стильную картинку, но сложно смаковать в качестве цельного произведения. Осознание этого заставляет по-настоящему грустить, что такой мощный визуальный ряд стал заложником слабой драматургии. В любом случае Косматос имеет великолепный творческий потенциал, который рано или поздно поможет ему громко заявить о себе на ниве независимого кинематографа.
Когда находишь такую малоизвестную жемчужину, чувствуешь себя, как удачливые золотоискатели во времена золотой лихорадки.
Фильм снят с упором, я бы сказал просто фиксацией на атмосферу — атмосферу времени, атмосферу событий, атмосферу контрастов (которая начинается уже в названии картины). Он полон неторопливых сцен, где в центре кадра — лицо героя, нередко в полном молчании, которое разбавляется лишь звуком дыхания, тёплым гудением лабораторного агрегата и прочим звучанием сцены. И эти сцены запоминаются — годы спустя я легко могу увидеть перед глазами добрую дюжину таких, можно сказать, материализовавшихся кадров:
'You are nothing... You are.. . less than nothing'
('Ты — ничто. Ты —... меньше, чем ничто').
В отношении сюжетной линии, до конца суть происходящего в картине не раскрывается, однако пытливый ум найдёт в сюжете больше ответов, чем, скажем, во многих картинах Дэвида Линча — мистика, но без перебора. Как раз как мне нравится.
Музыкальное оформление картины, как и всё происходящее, выполнено в стиле 80-х. В один из кульминационных моментов картины звучит музыка жанра easy listening, это тот самый беззаботный и музыкально богатый поп-саунд из навсегда ушедшей, но такой особой и тёплой эры. Своим настроением он создаёт один из финальных контрастов, который так же остаётся в памяти и не покидает зрителя.
Эти сцены, лица геров, звуки — их нет смысла описывать, их надо просто увидеть. Чего вам и желаю (по возможности, конечно, на языке оригинала), и что ещё не один раз сделаю сам.
Просмотр этого фильма более всего напоминает визуализированный сон, один из тех которые балансируют на грани кошмара, с неожиданными переходами из одного в другое, логичными в самом сне, и выглядящими нелепо при дневном свете. То же и с деталями - вы просто знаете что так и должно быть, и не как иначе. Подсознание заигрывает с вами и дает странные и волнующие образы, но не ждите ответов, что эти образы означают, их не будет. Додумать сможете уже после.
Трудно сказать, кому можно посоветовать этот фильм к просмотру - на него нужно определенным образом настроиться - погрузиться в фантасмагорию цветов музыки и образов, дать им себя провести сквозь полтора часа и в итоге получить лишь эмоциональное послевкусие.
Фильм дебютанта Паноса Косматоса знаменитого только собственной фамилией по послевкусию скорее схож с посещением арт-инсталляции. «По ту сторону черной радуги» - чистокровный авангард (почти) без примесей фабулы, ибо информации о происходящем в этом альтернативном 83-м году дается крайне мало. Место действия – научно-исследовательский институт. Ключевые фигуры расставлены с первых минут – в застенках учреждения, видимо, тесновато, а потому наблюдать мы будем в основном за Еленой – протагонистом-девушкой с «особыми», как водится, способностями и стремящимся исследовать (что автоматически означает использовать) и «вылечить» оную антагонистом – преемником хиреющего отца-основателя – доктором Барри Нилом. Поведенческие эксперименты, «личностный рост» и прочие озвученные, по сути для создания бэкграунда вещи, служат лишь объяснением причины, предлогом для автора провести нас по коридорам института, демонстрируя с любовью созданные интерьеры - мечту кубиста. Институт – пространство-воплощение кислотного и сюрреалистичного представления о будущем (не альтернативной) Америки 80-х (до нас же всё это «докатилось» уже после распада СССР).
Фильм-побег, но неспешный и даже медитативный с обязательным синти-попом на саундтреке, где препятствия на пути совершающий тот самый побег героини, нужны прежде всего, чтоб выдерживать нужный неспешный темп. Фильм-пророк? Пожалуй, да. Засилье неоновых вывесок и синтетической музыки войдет в моду уже совсем скоро, а конкретно - с первым массовым успехом датчанина Николаса Виндинга Рефна – фильмом «Драйв» в 2011-м. Пока же (представим, что на дворе 2010-й – год выхода «Радуги…») фильм Косматоса – вещь в себе, сколь уникальная, столь же полна заимствований… Фильм-вдохновение? Безусловно. И его источники видны, и не только в папиной «Кобре» со Сталлоне, но в вещах более ранних – наиболее явно здесь видна любовь режиссера к Одиссее Кубрика (думается, современным хиппи фильм будет в радость). Фильм-протест? Возможно. Будучи сыном постановщика боевиков, Панос, очевидно, намеренно ломает шаблоны и ожидания, что греха таить, откровенно плюет на зрителя, чему способствуют и вычурно выглядящие противники, что, увы, не глубже NPC в условных адвенчурах и дефицит координат-точек опоры зрительского внимания. Парадоксально, но «побег» из фильма может понадобиться и смотрящему без надлежащего на то настроя и тут выход один – красный крестик в углу экрана. «Радуга», будучи фильмом о побеге, парадоксально жестока к случайным наблюдателям. Можно ли назвать протагониста (Елену) гидом по созданному автором миру? И да, и нет. И если да – тогда гид она – никудышный, провести-проведет, однако, находясь на своей волне не пояснит ничего или чуть меньше чем ничего.
Фрагмент антиутопии – на месте. Как и в большинстве лент об альтернативной истории (если этот термин вообще уместен относительно чего-то вроде «Радуги…»), здесь видны зачатки киберпанк-хоррора, попытки напугать научными открытиями (на сей раз, в области поведенческого контроля), что соседствуют со сперва кажущейся неуместной цифрой «83» в графе «год» на календаре и Рейганом по ТВ, объяснение чему весьма прозаично и заключается исключительно в желании автора создать (не больше чем) привязку к мирам Оруэла. Приквел ли это знаменитого «1984»? Однозначно, нет, но референс очевиден. Оставив за скобками жанровую принадлежность, арку героя и прочие элементы кинематографа жанрового, Панос, однако, пренебрегает и целостностью создаваемого им мира, а потому – избавляется от нужды «выстреливать» Чеховскими ружьями, в итоге оставив подобные упомянутой отсылки-референсы не больше чем демонстрацией своей осведомленности о существовании того, к чему они отсылают.
Главный вопрос – Что же такое «По ту сторону черной радуги»? Внежанровый фильм, головоломкой, который не назовешь. Фильм-парадокс, живущий вне желания поучать и задавать вопросы, существующий в отрыве от собственной аудитории (не нуждающийся в ней?) и даже актуальной реальности. Фильм-детище одного человека, что, вполне мог бы остаться его единственным зрителем, подарок автора самому себе (что подтверждается самофинансированием). Нам же остается лишь попробовать, чувствуя себя вуайеристом, подглядывать за происходящим, а главное – безропотно принимать его, без поиска смыслов и/или ответов. Наслаждаться внешними атрибутами (визуал, музыка), удивляться визионерскому чутью, а главное – поймать ритм. Подобно Линчу желающему, чтобы его фильмы воспринимались не иначе как многоинструментальный оркестр, «Радуга», как и её создатель, требует того же даже более настойчиво (здесь это критично). Слоганом же картины я бы выбрал: «Вас не приглашали». Так что либо «гостите» непрошеным, либо «уходите» до финальных титров.
Футуристический мир. Институт 'Арбория' проводит весьма неординарные эксперименты, главной целью которых является... создание счастья. Учитывая способ ее достижения, данность воспринимается, не так уж однозначно. В центре внимания Он и Она. Доктор и пациент. Охотник и мышка. Мы лишь наблюдаем. И кажется, что в этом невероятном мире аллюзии, многое объяснить не получится. Остается только видеть.
Практическое применение абстрактного идеала
Не каждого можно подчинить. У каждого есть свой внутренний стержень, запас прочности которого зависит от духовной силы человека. По сути картина приоткрывает занавес противостояния между доктором Барри Нейлом и его пациенткой Еленой, в ходе которого используется не сколько физическое, а психологическое воздействие. В ходе развития сюжета, становится понятным, как их борьба друг с другом, приводит также и к внутренней борьбе самим собой, мы лучше узнаем главных героев, и портрет каждого из них все детальнее вырисовывается.
То, что было мечтой, станет реальностью
Визуализация, актерская игра и музыкальное сопровождение - вот именно эти три кита, являются основным фундаментом такой изысканной и причудливой фантасмагории под названием 'По ту сторону черной радуги'. Атмосфера футуристического мира, и впрямь на очень высоком уровне. Преобладание до жути ярко-красной гаммы, буквально приковывает внимание, вводя даже в легкую степень состояния транса. Вся красочная палитра картины прекрасно гармонирует с происходящем на экране. Конечно, весь спектр является не полным без музыкальной составляющей. Композитор Джереми Шмидт проделал весьма качественную работу. Его аудио творение, великолепно дополняет основной фон ленты, еще более погружая в ее атмосферу.
Иной способ мышления. Новый образ жизни. Лучший способ поверить...
Данный фильм служит неким плацдармом для бенефиса двух актеров: чрезвычайно харизматического доктора Нейла, а также весьма и весьма милой Елены. И если к актрисе Эве Борн, я отношусь весьма субъективно (в первую очередь, из-за ее привлекательной внешности), то Майкл Роджерс был чертовски убедителен в роли хладнокровного антагониста. Барри Нейл в его исполнении, является настоящим образцом безумного доктора, в глазах которого таится настоящий демонический блеск.
'Я знаю кто я. Это придает мне уверенность и силу. Я знаю, кто ты, Елена. Я могу показать тебе, как это сделать. Как найти внутреннюю силу и внутреннюю мощь. У всех у нас, есть другие формы. И твое внутреннее 'я' нуждается в том, что бы кто то сделал его совершенным. Я могу помочь тебе. Просто пути меня внутрь...'
Но все же, мне хотелось бы высказаться вот еще по какому поводу. К сожалению, концовка оставила, мягко говоря, неоднозначное впечатление. Такое ощущение, что главному творцу картины, канадскому режиссеру Паносу Косматосу, то ли урезали бюджет, то ли сроки окончания фильма ощутимо поджимали, то ли его творческий запал (в данном фильме, он также выступил в качестве сценариста), при весьма бойком начале и оригинальной развязке, к сожалению 'сдулся' в ее окончании.
'Я был в ином мире, Розмари. Я вижу то, что другие не видят. Я заглянул в глаз Божий, и он заглянул в меня. Он видел все насквозь вокруг. Розмари, это было так красиво. Как черная радуга...'
«to create a film that is a sort of imagining of an old film that doesn’t exist.»
Осторожно, спойлеры.
Алтернативный 83-й. Лаборатория сумасшедшого ученого с кучей бабла из 60х, где все эксперименты так или иначе сводились к употреблению лсд. Ну и.. . доигрались.
Сам режиссер Панос Косматос говорит о своем дебюте так: 'to create a film that is a sort of imagining of an old film that doesn’t exist.' И это должно быть написано на постере к фильму. Косматосу удалось добиться желаемого. Более того, он настолько увлекся этой идеей, что вышло у него даже лучше. Вот что вышло: тот самый старый фильм, который я смотрел на кассете, но вместо концовки был записан футбольный матч, так что я не знаю и не помню, чем он кончается.
Фильм снят на 35мм... тут ваши зрачки должны увеличиться, а ладошки стать мокрыми. Время повествования 83 год. Все звуки и видеоряд соответствуют этой детали. Я надеялась, что сюжет такой же вкусный, как и картинка. Все эти 25-е кадры, красно-синие цвета. Чувствуется влияние мэтров, о чем пишут выше. Линч, Кубрик и т.д. Много крупных планов под жуткие звуки синтезатора, все это делает тебя мотылем или бабочкой прибитой иголкой под стеклом. Это мысли главной героини в вашей голове. Тебе некуда идти. (Насекомых будет больше чем приключений у главной героини )
Всю дорогу фильма: вспоминаю 'Из машины', 'the stranger things ', Стивена Кинга, рассказ Бредберри 'И все-таки наш' с его геометрическими светящимся фигурами. Романа Полански. Жену (спутницу?кто она ? кто все эти люди?!) главного героя зовут Розмари. Совпадение ?
Жутчайший Барри не даст мне заснуть сегодня ночью. Если бы Патрик Бэйтман был тем мотоциклистом-чистильщиком из ' Побудь в моей шкуре. '... то он стал бы Барри. Колоритный он. Хорош. *run, girl, run* Не дал бы заснуть, но в тот самый момент, когда я подумала 'мм ничего так, вроде интересно.. '... Тут наступает мать его конец фильма. Я в расстройстве. Вот если бы Панос дал какому-то сценаристу дописать его сценарий... НО тот факт, что я хочу продолжения лишь доказывает, что Косматос определенно талантлив...и видимо весьма саркастичен. Зато режиссер насладился пленкой.
Надо признать, смотреть было интересно, но чего я и боялась - полно недосказанностей. Понимай кино как хочешь. Пожалуй себя буду убеждать в том, что это пилотная серия какого-то мини сериала, который так и не вышел.
