«Мы все травмированы»: Колин Фаррелл и Когонада — про «После Янга», А24 и природу человека

— Колин, вы всегда выбираете проекты с интересными режиссерами. У Когонады, наверное, захотели сняться из-за его видеоэссе?

Колин Фаррелл: Нет, я все пропустил. Я даже не знал, кто такой Когонада, когда мне рассказали про «После Янга». И «Колумбус», и видеоэссе я посмотрел, уже когда прочел сценарий. Работы Когонады, его любопытство и страсть к киноязыку покорили меня. Тронула не только эстетика «Колумбуса», но и человеческая история в центре. Я почувствовал, что режиссер предоставляет мне как зрителю пространство, которое я могу заполнить своими мыслями и чувствами. Пока я наблюдал за героями Джона Чо и Хейли Лу Ричардсон, мои мысли и чувства менялись. Если честно, прочитав сценарий «После Янга», я занервничал. В жанровых фильмах много всего происходит, там можно немного спрятаться. Слегка позировать, так сказать. А здесь негде прятаться! Это очень нежный сценарий о том, что мне самому кажется важным в жизни.

— А что это за вещи?

Колин Фаррелл: Размышления о времени, опыте, семье, любви, горе, потери, привязанностях и способности их отпускать. Мне 45 лет, у меня есть дети, я со всеми этими чувствами сталкиваюсь ежедневно. Это настолько трогательный текст, что я не стал читать его за один присест. Прочел половину, заварил себе чай на кухне, пил его 20 минут, затем дочитал вторую часть. Мне хотелось сделать перерыв — так много чувств он вызвал. Съемки тоже были процессом на удивление тихим и интимным, я всегда оставался полностью включен в работу вместе с другими актерами.

— То есть вы, как и ваш герой, любитель чая?

Колин Фаррелл: Ага, люблю чай. В Ирландии принято ставить чайник, когда приходишь домой. Но в нашем фильме другие чайные ритуалы.

— Когонада, а какое кино вдохновляло вас в работе над «Янгом»?

Когонада: Во-первых, это те фильмы, которые непосредственно упоминаются в «Янге». Японский фильм Сюндзи Иваи «Всё о Лили Чоу-Чоу». Я использовал песню «Gilda» выдуманной группы Lily Chou-Chou, которая там играла. Эта песня, а также настроение и тональность самого фильма вдохновляли меня во время работы над сценарием, когда я думал о Янге и его чувстве отчужденности. Во-вторых, Джейк (герой Колина Фаррелла. — Прим. ред.) цитирует документальный фильм All in This Tea. А в целом есть режиссеры, с которыми я всегда веду мысленный диалог. В их работах меня трогают не сюжет или содержание, а скорее, форма. Например, Ясудзиро Одзу.

— А мне показалось или в сцене с All in This Tea Колин дает Вернера Херцога?

Колин Фаррелл: Чуть-чуть!

— В этом году культовая студия A24 имеет все шансы собрать охапку «Оскаров» с «Всё везде и сразу». Какие у вас впечатления от работы с продюсерами?

Колин Фаррелл: Я уважаю их вкус и эклектичную фильмографию. A24 сделала несколько действительно выдающихся фильмов, ее бренд обещает как минимум интересное кино. Но с руководством я не взаимодействовал.

Когонада: Они не особо вмешивались в съемочный процесс, но во время постпродакшена у нас бывали обсуждения. Однако у меня было право финального монтажа, и они всецело поддержали его. Это софт-сай-фай, выстроенный вокруг разговоров о чае и бабочках. Мало какая студия захочет финансировать такое!

— Теперь A24 может показывать «После Янга» на двойных сеансах с «Из машины» Алекса Гарленда. Только тот фильм был о радикальном трансгуманизме, а ваш — о мягком.

Когонада: Да, и оба фильма, по сути, камерные.

— И в обоих есть вирусные танцы с роботами!

— «После Янга» — это кино о воспоминаниях, а Янг к финалу становится метафорой старой флешки с фотографиями и домашним видео. Вы сами часто копаетесь в своих архивах?

Колин Фаррелл: Обычно я не стремлюсь запечатлеть свой опыт на фото и видео. Люди хотят таким образом замедлить время, контролировать его. Думаю, это не обязательно мешает наслаждаться жизнью. Например, мой телефон иногда внезапно делает клип из фотографий в галерее и накладывает сверху какую-нибудь Энию. И у меня, блин, сердце от такого разрывается! Там всякие эмоциональные моменты с моими детьми или друзьями, хотя обязательно попадется и дурацкое селфи, на котором я чищу зубы. Воспоминания очень важны. И общение с другими людьми — это огромная часть человеческого опыта. Поэтому деменцию и болезнь Альцгеймера так тяжело наблюдать — человек теряет свою личность, не может больше рефлексировать. Воспоминания влияют на нашу жизнь все время. Часто некоторые события, которые не казались мне важными в прошлом, внезапно приобретают невероятную значимость. И, наоборот, вещи, которые когда-то нагоняли на меня страх, становятся абсолютно ерундовыми. Терпеливая и аккуратная рефлексия помогает нам двигаться дальше в настоящем.

— Ваш герой много рефлексирует и постоянно размышляет о том, что делает нас людьми. У вас самого есть ответ?

Колин Фаррелл: Наверное, то, что никто не понимает, как достичь идеала. Никто не знает, как быть по-настоящему идеальным человеком. Те, кто говорит, что знает, заблуждаются. Нет, я встречал хороших людей, чьей компанией дорожу, но это не то. По большому счету первое, что переживает человек, — это опыт разлуки. Глубокой и жестокой разлуки, когда нас разделяют с матерями. Огромную часть жизни мы ищем связь, которая хотя бы отчасти была похоже на ту, что мы ощущали на протяжении девяти месяцев жизни в утробе. Жизнь полна красоты и надежд, но в ней также много беспокойства и неопределенности из-за нашего врожденного одиночества. Мы все травмированы, и если бы мы могли эту проблему признать, понять и взять под нашу личную ответственность, то не стремились бы найти Другого, чтобы укрепить наше чувство принадлежности. Многие люди не могут найти свое место и пытаются влиться в группы. Буллинг — это не только про изгнание чужого, но и про вредную попытку единения. Один человек — социальная жертва — расплачивается за желание других людей чувствовать между собой единение. Страшная вещь — буллинг. Он происходит как раз из-за нежелания признавать врожденное одиночество. Что делает нас людьми? В общем, я буду до конца жизни искать конкретный ответ на этот вопрос. Хорошо, что временами попадаются сценарии, которые заставляют задумываться над этим.

Автор: Михаил Моркин