В онлайн-кинотеатре Кинопоиска наконец-то вышел один из лучших фильмов 2021 года (его премьера прошла в «Особом взгляде» Каннского фестиваля). Это кино — меланхоличная фантазия Когонады о хай-тек-будущем без насилия и с искусственно сконструированными идентичностями. Но можно ли собрать личность из цитат и образов? И что останется от нее после смерти? Отвечают роботы.
Станислав Зельвенский
Критик Кинопоиска
Когда Джейк (Колин Фаррелл) и Кира (Джоди Тёрнер-Смит) удочерили китайскую девочку Мику, они купили ей старшего брата — андроида Янга (Джастин Х. Мин). Янг — вечный юноша, который должен составить ей компанию и с помощью бесчисленных фактоидов на тему культуры Китая помочь «сестре» узнать свои корни. Со временем Янг стал неотъемлемой частью семью, но однажды сломался. Пройдя с его телом через механиков, Джейк попадает к специалисту в технологическом музее (Сарита Чоудри). Шансов оживить перегоревшего робота нет, зато из него извлекают бесценную карту памяти.
Американский режиссер корейского происхождения, известный под псевдонимом Когонада, дебютировал 6 лет назад фильмом «Колумбус» — нежнейшей инди-зарисовкой про дружбу недавней школьницы и взрослого корейца на фоне модернистской архитектуры штата Индиана. До этого, а иногда и после, Когонада работал в популярном (в том числе на Кинопоиске) формате киноведческих видеоэссе. И хотя его насмотренность можно, пожалуй, почувствовать в обоих фильмах, она никоим образом не определяет их, это не «кино кинокритика», а вполне оригинальный и целостный взгляд на мир. Даже если автор иногда позволяет себе синефильские цитаты: в «После Янга», помимо заметной тени когонадовского кумира Ясудзиро Одзу, есть отсылки к культовой японской картине «Всё о Лили Чоу-Чоу», а Колин Фаррелл потешно изображает Вернера Херцога.
Дело здесь происходит в неопределенном месте, неопределенном будущем — лет через пятьдесят, сто? Технологический прогресс налицо: машины водят себя сами, вместо экрана используются очки, среди обычных людей ходят неотличимые от них роботы и клоны. Но «После Янга» снят в полутьме, вполголоса, и это будущее не подавляет, а обволакивает нас: где-то на заднем плане нарисован футуристический городской силуэт. Повсюду минимализм, приглушенные цвета, правильная геометрия, органические ткани. Но более существенные изменения произошли в ткани самого общества, которое в результате неназванных (возможно, и травматичных) событий стало мирным и вроде бы гармоничным симбиозом западной и восточной культур.
Для Когонады это, очевидно, важнейшая тема: единственная белая американка в этом американском фильме — Хейли Лу Ричардсон (выстрелившая как раз в «Колумбусе»; вы точно помните ее как ассистентку Тани из «Белого лотоса»), и то с ее персонажем все далеко не просто. Один из многочисленных вопросов, которые задает фильм, не спеша на них отвечать: что означает этническая принадлежность в мире, где границы между этносами, кажется, наконец совершенно стерты? И что это вообще такое? Кровь, мироощущение, знание цитат Лао Цзы? Можно ли разложить национальную идентичность на строки и записать их, например, на жесткий диск андроида?
Тот же сюжет (приблизительно позаимствованный из научно-фантастического рассказа некоего Александра Вайнштейна) мог бы вырасти в триллер; Когонада складывает из него меланхоличную басню о потере и, соответственно, поиске. Янг выходит из строя сразу за начальными титрами, на которых будущие персонажи участвуют в смешном данс-состязании, так что «после Янга» — весь фильм. Квест Джейка — попытка решить, что делать с андроидом и что делать без него. Сперва герой, беспокоясь главным образом за расстроенную дочь, таскает робота по мастерским, как сломанный айфон (его купили, чтобы сэкономить, не совсем новым — забавная деталь, которая иначе раскроется в третьем акте). Но вскоре оказывается, что Янг хранит в себе тысячи коротких клипов — воспоминания, которые можно смотреть, как буддистский TikTok.
И герой Фаррелла (который никогда, кажется, не играл настолько интровертного персонажа), печальный хозяин чайной лавки, начинает понимать какие-то новые вещи. Например, насколько важное место Янг занимал в их семье, которая находится в вялотекущем, но несомненном кризисе; тут легко расчувствоваться, но не стоит забывать, что мягкий юноша, с которым каждый из членов семьи мог наконец откровенно поговорить о важном, — это, по сути, гаджет.
Копаясь в голове Янга, Джейк обнаруживает среди виртуальной меморабилии (лица, роса на паутинке, плосковатые восточные мудрости) сюрпризы и снова вопросы. Чем память человека отличается от памяти фотоаппарата? Как сохранить впечатление? Подойдет ли для этого изображение? Или, может быть, глоток чая? Снятся ли андроидам электрические овцы и что представляет из себя девушка (собственно, Ричардсон), незнакомая Джейку, но то и дело всплывающая в памяти Янга?
И, конечно, главный вопрос: что останется после нас? Когонада, кажется, хочет сказать, что крохотные фрагменты личности распространяются через общение и таким образом продолжают жить, и Янг в этом смысле ничем особенно не уступает человеку. Что если мы останемся фразой? Или навязчивой песенкой? «Я хочу быть мелодией, простым звуком», — тянет американо-японская артистка Митски в чудесном кавере на «Glide» (как раз из «Всё о Лили Чоу-Чоу»), задающем тон всему фильму. Что если остаться фильмом?
Смотрите «После Янга» на Кинопоиске в Плюсе.
Впервые этот текст был опубликован в феврале 2022 г.
