Чарли Ханнэм: «Брэд Питт оголяется, а чем я хуже?»

Чарли Ханнэм в элегантном твидовом костюме встречает нас у круглого стола, за который в фильме его герой, король Артур, усадит всех своих рыцарей. Этот настоящий реквизит занимает огромную комнату, и его окружают стенды и постеры. Нам столько места не нужно, поэтому мы тихо присаживаемся в углу. Чарли признается, что он уже шесть месяцев подряд дает интервью, но не все они посвящены проекту Гая Ричи — сначала актеру пришлось разбираться с промо фильма «Затерянный город Z». С этого КиноПоиск и начинал разговор.

— Я так рад, что мне удалось сыграть две такие разные роли за такой короткий промежуток времени. Переключаться между ними было непросто не только морально, но и физически. У меня было всего лишь 8 дней между окончанием съемок «Меча короля Артура» и началом съемок «Затерянного города Z», и за это время я должен был изрядно исхудать. Когда меня увидел режиссер Джеймс Грэй, он аж побелел от ужаса: «Ты похож на рестлера, а тебе надо играть утонченного джентльмена!» Но я ему сказал: «Спокойно, Джеймс! У меня есть отличный план — я планирую заморить себя голодом в ближайшую неделю». Что я, собственно, и сделал: за 8 дней скинул 8 килограммов. Никому не советую, это очень нездоровая фигня. Мой организм на меня до сих пор косо поглядывает, простить не может.

— Хорошо, так и запишем — «Чарли советует не худеть». Расскажите, что вы вообще думаете о «Мече короля Артура» и о подходе Гая Ричи к легенде, на которой вы лично наверняка росли.

— Мне кажется, Гай сохранил всю суть и все то, что было важно в легендах о короле Артуре, и просто завернул их в новую обертку. Это по-прежнему история о том, как человек находит в себе самые лучшие качества, продираясь сквозь конфликт между страхом и верой. Только теперь мы эту историю нарядили в молодежные, модные одежды и заставили хулиганить под заводной бит. По-моему, тут других вариантов-то и не было: если уж собираешься пересказывать всем известный сюжет и оставлять его содержание, то уж потрудись поменять форму, сделать его оригинальным, свежим, необычным, сексуальным. И в этом плане Гаю, на мой взгляд, удалось найти новый подход так же, как когда-то Джону Бурмену в фильме «Экскалибур». Недаром эта история так всем интересна уже на протяжении полутора тысячелетий. Ведь в ней рассматриваются самые главные, основополагающие, ужасающие вопросы, которыми многие из нас задаются каждый день, и не только тогда, когда просыпаются посреди ночи в холодном поту.

— Как думаете, почему Артур получился таким симпатичным персонажем? Ведь не только потому, что он на стороне условного добра, которое противостоит условному злу.

— В нем есть очень любопытное сочетание таких качеств, как стремление к правде и отказ играть по правилам. И это в какой-то момент делает его особенно уязвимым, потому что он находится в плену своих самых глубинных страхов. То есть с одной стороны он полон самоуверенности и бахвальства, что, пожалуй, видится особенно привлекательным для молодой аудитории. А с другой стороны, в глубине души он надломлен и травмирован, как и большинство из нас. Именно поэтому ему трудно не сопереживать: он обаятельный гопник с израненной душой.

— Вам в процессе подготовки к роли пришлось провести много часов с мечом в руке. Сможете теперь, если вдруг что, умения эти применить в настоящем бою?

— Надеюсь, мне никогда не придется проверять свои навыки владения мечом в реальной жизни! Хотя я как-то попал в щекотливую ситуацию, когда ко мне пытались вломиться в дом. Это было в 3 часа ночи, моя девушка спала, а я все еще сидел и работал. И тут я обратил внимание, что мой кот напрягся и начал шипеть на дверь, ведущую в задний двор. Я выглянул в окно из любопытства, думая, что там какой-нибудь енот хлопочет, но вместо этого увидел гигантского чужого чувака. Двухметровый громила с покрывалом на одной из рук, под которым наверняка было оружие, совершенно буднично шагал в сторону спальни, где была открыта дверь и спала моя девушка.

Я вообще часто в голове у себя проигрываю самые невероятные сценарии разных ситуаций, в том числе и опасных. Поэтому в доме у меня примерно в каждой комнате есть какое-нибудь оружие, от топора до бейсбольной биты. А теперь я живу в Лос-Анджелесе, и у меня даже огнестрельное оружие имеется. Но в тот вечер в той комнате у меня под рукой не оказалось ничего, кроме мачете. И вот я схватился за мачете и вышел такой героической поступью, собираясь сказать парню что-нибудь угрожающее, а сам про себя думал, как же можно ударить этим оружием так, чтобы не оттяпать ему руку или голову. Бейсбольной битой слегка долбанул — и готово, угроза нейтрализована. А с мачете такие полумеры не прокатят, надо до конца махать. Так и убить можно, а зачем мне это надо? Может, парень просто пришел украсть у нас телевизор, не убивать же его из-за этого. И вот я стоял там и думал, блин, как жаль, что у меня в руках не бита, а то я бы стукнул его и, возможно, даже получил бы от этого удовольствие. К счастью, мне все же не пришлось его убивать. Не знаю, впрочем, зачем я так долго рассказываю эту историю.

— Да ладно, отличная история же! Так что, он просто взял и убежал?

— Конечно, я ведь не просто грозно выглядел, а я ему еще сказал: «У тебя есть 10 секунд, чтобы убраться из моего двора, иначе твое тело никогда не найдут». Это всегда действует безотказно.

— Вам хоть после съемок «Артура» дали меч сохранить?

— Нет, какой там. Я пытался его стырить, но без особого успеха. Меч охранял замечательный пожилой джентльмен, у которого прямо вот работа такая, на полной ставке — охранять меч. И вот в процессе, когда я безуспешно пытался умыкнуть это холодное оружие, он это все заметил и говорит: «Слушай, Чарли, ты отличный парень, я бы с удовольствием отдал тебе этот меч. Но Гай попросил отдел реквизита изготовить такой же, только новый, и он планирует презентовать его тебе на вечеринке по случаю окончания съемок». Я впечатлился — думаю, ничего себе, какая забота. Извинился перед хранителем меча за то, что пытался его спереть, и принялся терпеливо ждать. Но вечеринка началась и закончилась, а мне так ничего и не презентовали. Уж не знаю, то ли почтенный джентльмен меня нахально объегорил, то ли Гай посмотрел на этот новый прекрасный меч и подумал: «Да ну его, этого Чарли, я лучше такую красоту себе оставлю». Так или иначе, воз и ныне там. Я очень надеюсь, что Гай прочтет это интервью, и ему станет стыдно. (Накануне публикации интервью, 12 мая, режиссер Гай Ричи на шоу Грэма Нортона торжественно презентовал Чарли Ханнэму обещанный меч – прим. ред)

— Вряд ли он по-русски читает. А вообще что вам нравится в фильмах Гая Ричи?

— На поверхности мы видим этот крутой стиль, юмор, оригинальность и драйв, но если вглядеться повнимательнее, оказывается, что Гай любит исследовать какие-то очень глубинные темы. Всем кажется, что он несерьезный, чудаковатый, а поэтому в его картинах недостаточно содержательной ценности. Но он потрясающий мыслитель, правда. И он лучше всех из известных мне людей разбирается в философских вопросах, касающихся человеческого эго.

— Несмотря на то, что «Меч короля Артура» — исторический фэнтези-эпик, он все же получился очень типичным для Ричи, особенно по части монтажа. Когда вы были на площадке, вы вообще представляли, как будет выглядеть та или иная сцена? Или для вас окончательная версия такой же сюрприз, как для нас?

— Вообще это очень интересно: мне пришлось значительно пересмотреть свой подход к работе, когда я понял, что для Гая сценарий — это просто каркас. Насколько он плох в подготовке к съемкам, настолько же он хорош, собственно, в съемочном процессе. Он постоянно заряжен, его мозг работает невероятно быстро и он, как это ни странно звучит, прислушивается к фильму. Если ты открыт, пластичен и проницателен, часто фильм сам будет диктовать, в каком направлении двигаться. Поначалу идеей Гая было сделать этот фильм довольно линейным, классическим, и на бумаге он выглядел довольно мрачным. А когда мы начали снимать, фильм возмутился и сказал, что он не хочет быть таким. Он хочет быть веселым, шумным и озорным.

Но первые две недели съемочного процесса мы были в аду: мы с фильмом воевали на предмет того, в какой тональности его делать. Потом мы сдались и позволили ему эволюционировать в то, во что он желает. И так мы и продолжили снимать, причем материала набралось какое-то неприличное количество. Кажется, черновой вариант длился семь часов, потом Гай сократил его до трех с половиной. Так что он провел долгое время в монтажной, переделывая фильм по части ритма и тональности. И когда я увидел законченный вариант, я был в шоке от неожиданности. Мы начинали снимать совсем другой фильм, и финальный монтаж от него оказался настолько далеко, насколько это вообще возможно. Что совсем не плохо и по-настоящему удивительно.

— Вы как-то сказали, что считаете этот фильм во многом политическим... Можете пояснить?

— Я не считаю его на сто процентов политическим, но, безусловно, некоторые элементы в нем легко соотносятся с современным миром. Тирания, недовольство политическими лидерами — параллели довольно легко напрашиваются. Но в этом фильме показано торжество неповиновения, и лично мне очень близки по духу такие бунтарские, мятежные настроения.

— Вы также сказали в интервью «LA Times», что мир «галопом несется к апокалипсису»...

— Это звучит куда более драматично, чем было в реальности. Вот представьте, к тебе присылают умного журналиста из серьезной газеты, вы два часа непринужденно общаетесь на самые разные темы, смеетесь, радуетесь жизни, становитесь друзьями. А в итоге ты читаешь в печати выдержку из этой беседы, и получается, что там остался только мрак и безысходность. Но вообще да, я на самом деле считаю, что человечество достигло точки кипения. И не совсем понятно, как нам быть. Возможно, если Илон Маск и Санта-Клаус объединятся и родят ребенка, он будет нашим спасителем. Но пока у нас на руках экономический коллапс, истощение ресурсов, перенаселение и прочие очевидные проблемы современной цивилизации. Знаете, исторически в самые сложные моменты, как, например, в Великую депрессию, всегда в обществе ощущалась какая-то надежда на то, что все будет хорошо. Не сразу, не скоро, но в итоге все образуется. А вот сейчас я этого почему-то не чувствую.

— С другой стороны, когда приходилось совсем туго, люди обращались к развлечениям, и в разгар экономического кризиса активно шли в кино.

— Да, и мне кажется, это все еще актуально. Очень надеюсь, во всяком случае, а то я всю свою жизнь поставил на это. Не буквально, конечно, но все равно беспокойно как-то. Так что, люди, ходите в кино, пока еще есть возможность, а то апокалипсис не за горами!

— Хорошо, уговорили. Если все человечество хором придет на «Меч короля Артура», вам ведь придется делать сиквел. Вы на это готовы?

— С удовольствием. Мне страшно понравилось работать с Гаем, так что теперь ему достаточно только помахать, и я тут же к нему примчусь. Ну и мне очень нравятся легенды о Короле Артуре, а мы еще даже не добрались до самого мяса. Там ведь еще есть «любовный треугольник» между Артуром, Гвиневрой и Ланселотом. Есть поиски Священного Грааля. Есть Мерлин, наконец. Конечно, все это теперь в руках зрителей, но в прокате сейчас жесточайшая конкуренция, и нам придется бодаться с колоссом в лице вторых «Стражей галактики». Но будем надеяться на лучшее, потому что мы с Гаем оба с удовольствием взялись бы за остальные легенды об Артуре.

— Ну и напоследок признайтесь, вам нравится оголять торс в кадре?

— Ха, наконец-то мы дошли до важных тем! А то все о муках творчества да о судьбах человечества. Но вообще, если честно, нет, не нравится. Предпочитаю оставаться одетым. Мне кажется, в этом фильме я всего лишь однажды оказался без рубашки, хотя камера этот момент успела посмаковать. Но вот, например, в «Сынах анархии» возникла какая-то нездоровая тенденция: там прямо в сценарии черным по белому довольно часто указывалось, что я должен быть по пояс голым. И поверьте, я всю эту полуобнаженку сократил на 75%. Но я понимаю, что кино — искусство визуальное, и если я кому-то кажусь привлекательным, то это можно удачно монетизировать. Против этого я не готов сильно бунтовать, потому что у нас большая конкуренция в индустрии, и меня хлебом не корми, а дай кого-нибудь обскакать. Да, это все же довольно унизительно, когда тебя воспринимают как ходячий набор кубиков на прессе. Ну да хрен с ним, я же все-таки актер. Брэд Питт вон оголяется, а чем я хуже?