«Свет моей жизни»: Кейси Аффлек уничтожает женщин ради любви

Уже со второго кадра «Свет моей жизни» вызывает ощущение дежавю. Лес, палатка. В палатке — отец и дочь, выживающие в тяжелых природных условиях, но не теряющие человеческого облика, пусть лица грязны, а одежда черна, в рюкзаках лежат книжки, а в вокабуляре есть такие слова, как «нарциссизм», «этика» и «мораль». Где-то мы это недавно видели... Ах да! В «Не оставляй следов» Дебры Граник, типично сандэнсовском фильме про другую Америку, корневую и настоящую, которую не покажут в голливудском кино.

Второй режиссерский опыт актера Кейси Аффлека, младшего брата Бена Аффлека, тоже отдает фестивалем «Сандэнс», и в берлинской программе «Панорама», в этом году укомплектованной процентов на шестьдесят лихим и жарким южноамериканским кино, фильм смотрится несколько старомодно, хотя и рассказывает о недалеком будущем. В отличие от героев Граник, спрятавшихся в национальном парке от призраков прошлого и государственной системы, персонажи Аффлека (отца играет он сам) живут в лесу не по своему выбору, да и государства тут толком уже нет. Десять с небольшим лет назад какая-то эпидемия (она показана в скупых флэшбэках) уничтожила почти все женское население Земли; мир, в котором продолжают ходить поезда и производиться товары, принадлежит мужчинам, а немногие выжившие женщины с иммунитетом живут как сирийские беженцы в Европе, в каких-то закрытых, охраняемых непонятно кем бункерах (их не показывают). Дочь героя по имени Рэг (Анна Пнёвски), видимо, единственная девочка, оставшаяся на свободе; отец тщательно скрывает ее пол, но по мере взросления ребенка делать это все сложнее. Разумеется, в какой-то момент плохие люди узнают правду.

«Свет моей жизни» начинается как колыбельная: засыпающий Аффлек пытается придумать для дочери новую сказку на ночь, но получается все равно история Ноева ковчега. Зритель большую часть времени тоже проведет будто в тревожном, но все-таки сне. Знакомый по куче антиутопий и зомби-фильмов быт выживальщиков, маленькие фигурки людей на фоне величественной природы, сосны и горы, девственные снега, бесконечные хайвеи (оператор Адам Аркпоу работал в том числе над «Вершиной озера» и «Настоящим детективом») — все это, скорее, убаюкивает.

Несмотря на одну по-настоящему жестокую и натуралистическую сцену насилия (не изнасилования!), как жанровое кино «Свет», конечно, проигрывает в лихости и зрелищности режиссерскому дебюту Аффлека «Я все еще здесь» — мокьюментари про то, как Хоакин Феникс пытается делать карьеру в хип-хопе (бывшему отчасти вполне документальным: усугубляющееся пьянство и безумие в кадре аукнулось Аффлеку реальными обвинениями в харассменте — пьяный, он залез в постель к оператору фильма Магдалене Бачман, впрочем, дело было улажено; раскаявшийся актер даже отказался участвовать в оскаровской церемонии-2018).

Но пустынный фон антиутопии нужен Аффлеку для настоящей, деликатной драмы взросления — и дочери, и отца. Неловкий разговор о том, откуда берутся дети. Чтение украдкой поп-педагогики в разгромленной библиотеке. Радость девочки, обнаружившей настоящие девчачьи вещи в шкафу заброшенного дома. Мука сочинения сказок, наконец. Все эти тонкие, привычные, стандартные моменты каждодневной жизни ребенка и родителя просто стерлись бы на фоне турбулентной современности с мобильными, соцсетями и прочим. Аффлеку приходится отключить электричество и интернет, уничтожить половину человечества, наконец, чтобы в наступившей тишине прозвучали простые слова любви. Природа которой, как убежден режиссер, всегда одна и та же — чистая и возвышенная, любовь ли это мужчины и женщины или ребенка и родителя.