Новый сериал с Юрием Стояновым, вышедший на платформах Start и Wink, очевидно, пытается выехать на ревайвале артиста, наступившем после «Вампиров средней полосы», и использует наработки «Городка». Но можно ли назвать эту комедию положений удачей? Разбирается Василий Степанов.
Василий Степанов
Главный редактор журнала «Сеанс»
Матерый рецидивист дядя Коля по кличке Артист (Юрий Стоянов) выходит на свободу, отсидев восемь лет за весьма хитроумное, но неудачное ограбление банка. Из сейфа финансового учреждения его банда пыталась похитить горсть бриллиантов. Как видно, Артист привык мыслить не менее масштабно, чем Джордж Клуни в «Одиннадцати друзьях Оушена». План на вольную жизнь у Артиста простой — забрать спрятанную когда-то на черный день сумку с деньгами и отчалить на море. Но есть проблема: тайный схрон находится в доме, который Коля когда-то подарил сыну, и к стене, куда замурована сумка, не так-то просто подобраться. Снаружи уже крепко прикручены полки из «Икеи». Осложняется дело и тем, что жилплощадь не пустует: сын успел жениться и нарожать детей, а потом загремел в СИЗО по обвинению в финансовой махинации.
Вот и пошла-поехала комедия положений, в которой, помимо Артиста, нашлось место его комичным подельникам (выделяется Юрий Ицков), невестке Оле и ее сестре с неустроенной личной жизнью Тане, двум внукам (тут по классике — мальчик и девочка), паре полицейских, строгой соседке в крепком исполнении Ольги Лапшиной и еще нескольким эпизодическим персонажам.
В решении проблем матерый рецидивист полагается на дар перевоплощения: то сантехником оденется, то епископский клобук на свою непутевую голову напялит, но главным его образом становится Вера Михайловна — детсадовский педагог с 27-летним стажем, под видом которой Артист устраивается к собственным внукам няней. Не спрашивайте, почему дядя Коля не может просто постучаться в дверь к родным. Гротескная условность — топливо, на котором едет этом сериал. А травестийная чехарда — его основной аттракцион. По-своему это даже мило, если перетерпеть первую серию и дождаться момента, когда Стоянов примется наносить макияж. Неизбежно вспоминаются лучшие эпизоды телешоу «Городок», мисс Эндрю в исполнении Олега Табакова и «Тутси» Сидни Поллака. Тем более что к середине сезона интрига с деньгами как-то выдыхается, и авторы ничтоже сумняшеся спешат влюбить своего героя в старшую сестру невестки Оли — 48-летнюю (почему-то возраст особенно педалируется) Татьяну.
Упрекать «Артиста с большой дороги» в водевильном схематизме, пожалуй, не стоит. Это просто констатация факта, все равно что называть уксус кислым. В конце концов, правила игры, которым авторы не изменяют, честно заявлены уже в первых сценах, и нарочитая незатейливость комических ситуаций — одно из них. Однако местами от простодушия сводит скулы. Да и юмор не помогает, он тут довольно специфический: когда Стоянова вдруг заставляют читать наизусть Аполлона Григорьева или Евгения Евтушенко, рука непроизвольно тянется к лицу. А уши тем временем вянут от пластмассового саундтрека, которым проложено не только действие, но и диалоги. Условность мира, в котором проживают герои, беспредельна, и поспорить с ней может лишь условность придуманных им характеров.
Можно посочувствовать актерам, которые вынуждены изображать одномерных персонажей, необходимых, кажется, лишь для того, чтобы стать удачным фоном для Юрия Стоянова. Но и ему самому не позавидуешь. Пожалуй, при известном усилии «Артиста с большой дороги» можно было бы переоборудовать в продолжение «Вампиров средней полосы», снятое поклонниками культового «Городка», однако историю становления и выживания суррогатной бандитской семьи под руководством травести-патриарха авторам выписывать откровенно лень.
Здесь ставки низки, а конфликты нелепы; в основном мир сериала держится на том, что женщины ищут себе успешных мужчин, а мужчины тем временем пытаются избежать уголовного преследования. И все это в интерьерах каталога мебельной фабрики.
От процесса монетизации народной любви к действительно большому артисту Юрию Стоянову (в сериальных аннотациях это называют бенефисом) хотелось бы большей дерзновенности. На определенный драматизм намекает разве что плакат сериала, где главный герой, сидя перед тройным зеркалом, вглядывается в свои личины, прямо как героиня классического американского фильма о расстройстве множественной личности «Три лика Евы» (1957). Необходимость подстраиваться под ситуацию, ригидность социальной среды и пластичность человеческой психики в современной России могли бы стать неплохой темой для высказывания. Пожалуй, было бы интересно посмотреть отечественный «Сплит» со Стояновым в главной роли. Но, увы, об этом пока можно только мечтать.
