Не будет новое поколение с лицом Мэтта Дэймона ничего такого «идентифицировать», себя искать. Во-первых, вообще нечего искать, а, во-вторых, зачем, если деньги уже лежат в чемоданчике?
«Бессонница» — почти совсем настоящее кино, повод сходить в билетерши на время и не пускать в зрительный зал идиотов. Если потом приходится объяснять, что именно нескучно в этом опусе Нолана, проще заранее нанести оскорбление действием.
Три вещи, которые по-настоящему хороши в «Цене страха» — ядерный взрыв, Морган Фримен и то, что «Ист-Вест» дублировал картину полностью, не позволив чаранам хиндсам и ливам шрайберам произносить «карашо», чтобы при этом их принимали за русских. Все остальное в четвертой экранизации бестселлера Тома Клэнси в принципе хуже трех предыдущих.
Все-таки Ким Ки-Дук опять что-то в меня впечатал, и это что-то во мне застряло, и, может быть, даже когда-нибудь очнется. Приятно предвкушать.
«Особое мнение» надо смотреть хотя бы как иллюстрацию бородатого анекдота, насколько мы отстали от Америки. Навсегда. В плане техники, в том числе режиссерской, Спилберг на сей раз превзошел самого себя.
Для пародии это чересчур занудно в своих бесконечных подробностях, которые так и не прекращаются после убийства. С другой стороны, жизнь английской аристократии 1932 года цветет, пышней некуда. В принципе Олтмен довел демонстрацию сословных ритуалов на тысячелетних газонах до полного совершенства.
«Копейку» надо смотреть хотя бы потому, что прокатчики заявили: «Народ не поймет», — и в прокате она, может, ненадолго. Прокатчики привирают: и народ поймет, и партия, и правительство. Другое дело, свобода нынче опять не в моде у партии, у правительства и тем более у прокатчиков.
Фильм великолепно сыгран, снят и смонтирован, и британская добротность изображения никуда не девается даже в изображении быта и нравов так называемых «гнойных пидоров».
«Рай» в итоге — прекрасный пример того, как безнадежно испортить уважаемый, но чужой материал. Как без личного переживания он сведется к самому себе, то есть к занудству и предельной банальности.
Пусть «Али» совершенно заслуженно не получил ни одной из двух своих «оскаровских» номинаций, посмотреть его все-таки можно. Во-первых, живой бокс, снятый почти что в реальном времени со всех точек сразу, как бы изнутри мордобоя, захватывает однозначно. Во-вторых, познавательно: даже кролик разберется в этом виде спорта за два с половиной часа экранного времени и станет подкованным болельщиком.
Вышла не оригинальная, но стопроцентная сказка — в основном благодаря тому, что фильм вовсе не рабски следует первоисточнику. Для кино сюжет был чуть «выпрямлен», чтобы во главу угла встало действие, а не описания с разъяснениями, и темп развития событий не теряется все два с лишним часа.
Все в целом зримо отражает работу интеллекта: как вообще умный человек думает, как додумывается. Но, разумеется, высший класс этой работы — композиция сюжета, ловушка для публики, интеллектуальный парадокс, воплощенный в действие.
Это просто приключение за приключением, довольно разнородные, старательно нанизанные на три часа хронометража, что уже через час начинает надоедать. Старание в мелочах затмевает цель происходящего, и сказка, переставая быть захватывающе интересной, перестает быть сказкой. Получился большой, дорогой, но не более чем список иллюстраций.
Тем не менее, можно предположить, что это дорогостоящее блюдо, снимавшееся в редакции «Vanity Fair» и на еще живом Манхэттене, будет пользоваться успехом. Парадокс успешности в том, что переваривать никто и не намерен.
Когда смотришь «Сладкий ноябрь», все два часа утешает одно: очень плохие фильмы умеют снимать не только у нас, но и в Голливуде. Чем дальше смотришь, тем больше утешаешься.
Даже из фильма видно, что биография Аси Ардженто редкостно кинематографична.
Триллер Кристофера Нолана «Memento», действительно лучше смотреть со свежими мозгами, хотя и в любой возрастной категории. Повеселит зрителей продвинутых и воздушно-кукурузных, поскольку всегда приятно, когда не только ты, но и твой сосед по зрительному залу, и задние ряды, и передние чувствуют себя идиотами.
Фильм построен как монтаж откровенных аттракционов: то анекдот, то ужастик, то песня Бориса Гребенщикова. Неоскорбительно для глаз снят Павлом Лебешевым. Вот, собственно, и все о достоинствах. О недостатках «Нежного возраста» поговорим, когда у него появятся конкуренты.
Актеры сохраняют обыденную интонацию и каменное выражение лица, когда несут полный бред. Почему-то это смешнее, чем самый развесистый анекдот. Молль, кажется, из таких.
Накопленная коричневатость дает такое резкое ощущение, что наша с вами сегодняшняя разноцветная реальная жизнь — всего лишь очередной уровень их тамошней компьютерной игры, что в историю кино этот случай, пожалуй, войдет безотносительно ко всей истории.
В общем, на фоне наших новых «национальных блокбастеров» как-то язык не поворачивается ругать сделанный все-таки с нашим участием американский боевик группы «Б». Он намечает перспективу дальнейших копродукций, радужную как раз для многострадального «нашего кино» и, может быть, даже способную разрешить конфликт менталитетов.
«Кен Парк» в результате — образцовый пример того, как нельзя никогда ни за что вести себя с близкими, воспитывать детей, обращаться со стариками.
В целом такие вот черные комедии в любое время года — для людей, счастливых или несчастных, но ни в коем случае не для притворяющихся счастливыми, чтобы втихомолку всю жизнь безумно себя жалеть.
Понятно, почему в Канне «Шрэк» произвел фурор. Он создал искусственный мир, потенциал которого почти тот же, что в натуральном, а жить намного интересней.
В России, в которой «надо жить долго», патологически скучно смотреть на бесхарактерное мурло, которое за всю гражданскую войну так и не уяснило понятие «вечность» (любовь и сила духа). Отсюда и главная проблема фильма — он патологически скучен.