Малик вроде бы следует сюжетной схеме жития, но на деле лишь пунктиром отмечает нужную для агиографического жанра цепь событий — выбор пути, споры с «фарисеями», отвержение соблазнов, муки, финал, — а остальное заполняет светом и воздухом.
Режиссер ломает синтаксис киноповествования, акцентирует одни моменты, скороговоркой пробегает или вовсе опускает другие, руководствуясь не столько нуждами внятного рассказа, сколько требованиями экспрессии — он создает не героический эпос, а мрачную и яростную панк-балладу.
Есть крепкое остроумное кино с действительно смешными шутками — одна только шутка про «Мирамакс» чего стоит — сделанное со вкусом, в том числе вкусом к провокации.
Душа осталась дома, полнокровные характеры кишками наружу гниют в траншеях — война дегуманизирует всё, что к ней прикасается. Когда ты на брюхе ползешь по мокрой земле и не можешь повернуть назад — ты, в общем-то, просто функция, и у Мендеса хватает смелости и цинизма это признать.