Традиционное нарративное кино давно не интересует Жан-Люка Годара. Его новый фильм «Образ и речь», как и предыдущая лента «Прощай, речь», также показанная в Каннах, похож больше на видеоинсталляцию. Это медитация о природе изображения и, как и говорил режиссер в интервью, размышление об отношениях Запада и арабского мира.
87-летний Годар не приехал в Канны, но пресс-конференцию дал. На вопросы журналистов режиссер отвечал по FaceTime.
Необычные отношения с прессой у Годара давно. Например, в 2004 году на пресс-конференцию фильма «Наша музыка» он пригласил представителя союза французских актеров и технических специалистов. Сам режиссер сидел и слушал, как представитель зачитывал список жалоб к французскому правительству.
С Каннским фестивалем у Годара тоже все сложно. Постановщик «Безумного Пьеро» (кадр из фильма красуется на постере Канн в этом году) стал одним из главных зачинщиков отмены фестиваля в 1968 году. Годар таким образом выражал солидарность с протестами, захлестнувшими страну.
Вот что сказал Годар на пресс-конференции.
Об отношениях Запада и Востока
«Мне хотелось показать, что арабам не очень-то нужны другие люди. Они прекрасно способны жить сами по себе. Они изобрели письменность. Они многое изобрели. Думаю, их надо оставить в покое».
О 50-летии с момента отмены фестиваля в 1968 году
«Очень многое помню о мае 1968-го и о людях, которых больше с нами нет».
О деградации визуального языка
«Многие сделали свой вклад в тоталитаризм в плане отснятых фильмами кадров и в противовес кадрам, которые на самом деле существуют в головах людей. Я считаю, что кино в том виде, в котором его задумывал я, — это крохотная Каталония, которой очень трудно существовать».
О кино
«Кино должно показывать не то, что происходит. Вы и так видите это своими глазами каждый день. Кино должно показывать то, что не происходит, чего вы не увидите никогда и нигде, включая Facebook».
Журналисты слушают Годара / Фото: Getty ImagesО Европе
«Демократия в Европе сжимается. Детей меньше интересует Европа. Африканцы рожают больше детей, тогда как в Европе их все меньше и меньше. Поразительно, что в Африке больше любви, чем сейчас в Европе».
О кадрах из фильма Майкла Бэя «13 часов: Тайные солдаты Бенгази»
«Что вы там увидели в моем фильме? Я не помню такого фильма. Майкл Бэй? Не знаю такого. Думаю, я вставил кадры из фильма, о котором речь, потому что там было то, чего я больше нигде не мог найти. Но я не думаю, что это был фильм „13 часов“. [Журналист, задавший вопрос, ответил, что это кино указано в титрах.] Может, покажете мне его? Цифровые технологии нам помогут!»
О Путине и России
«Россия — страна, пережившая две крупнейшие революции. Не могу говорить о господине Путине, потому что не знаю его лично. Также я не знаю Эмманюэля Макрона и Ангелу Меркель. Но происходящее в России сейчас бесконечно меня трогает. Надо быть добрее к России. Достоевский говорил, что мы не должны многого просить от души, а быть к ней добрыми и милосердными. И я всегда буду относиться к России так».
О работе над новым фильмом
«За последние четыре года я посмотрел больше фильмов, чем Тьерри Фремо [программный директор Каннского фестиваля] за всю свою фестивальную карьеру».
О речи
«Голос — это не то же самое, что речь, а речь необязательно язык».
Будет ли он снимать кино дальше
«Да, разумеется. Но от меня это не зависит. Зависит от моих ног, рук и немного от глаз».
