Во всех кинотеатрах страны стартовал очередной новогодний российский блокбастер, традиционно ремейк советской классики. На этот раз культового мультфильма Инессы Ковалевской — сегодня это уже игровое кино. Пройдя испытание новым репертуаром сказочного квинтета, Лидия Маслова дешифрует истинное послание режиссера Нужного юной аудитории.
Лидия Маслова
Кинокритик
Нетрудно предположить, что идея «реанимации» знаменитого советского мультфильма «Бременские музыканты» была вдохновлена прошлогодним кассовым успехом «Чебурашки», создатели которого сами не ожидали пролившегося на них золотого дождя. Убедившись, что классика советской мультипликации по-прежнему вызывает безотказный отклик в зрительских сердцах, права на ребрендинг цикла Эдуарда Успенского про друзей из Простоквашина оперативно застолбил Сарик Андреасян, а другие сметливые продюсеры здраво рассудили, что и «Бременские музыканты» вполне могут стать новогодним Клондайком.
Невозможно представить, какая досадная случайность может помешать осуществлению этого блестящего бизнес-плана: если бы существовал соответствующий тотализатор, азартные люди сейчас могли бы делать ставки на то, во сколько раз сборы новых «Бременских музыкантов» превзойдут надои «Чебурашки». В пользу «Бременских» убедительно говорит уже само по себе жанровое превосходство: мюзикл еще эффективнее работает на чисто рефлекторном уровне, и первые же аккорды шлягера «Ничего на свете лучше нету…» начисто сметают закравшиеся было в зрительскую голову сомнения насчет драматургических неувязок, нелогичных нелепостей, дегенеративности психологических портретов героев и неостроумной пурги, которую они несут в промежутках между музыкальными номерами.
С другой стороны, любой осовременивающий ребрендинг классики неизбежно воспринимается настороженно и амбивалентно. Создатели новых «Бременских» даже попытались симулировать самоиронию в главном каламбуре фильма: «Ребрендинг? Это когда ребра ломают?» Эта шутка, ввиду отсутствия других полноценных острот, на разные лады повторяется неоднократно и вложена в уста Осла (Дмитрий Дюжев) — несомненно, самого трагического и страдательного персонажа, на котором во многом держалась вся драматургическая конструкция и в советские времена.
Самый могучий, хотя, вероятно, и не самый мелодичный из четверки поющих животных, Осел тащит на себе тележку с верными друзьями и удерживает на своей спине акробатическую пирамиду, с вершины которой Трубадур сигает на балкон к Принцессе. А в новом фильме Осел спасает всю честную компанию, притворившись мертвым и тем самым отвлекая внимание местной полиции. Самое интересное, что стражников отпугивает не сам вид мнимого трупа с вывалившимся изо рта языком, а исходящий от него убедительный запах падали. Неудивительно, что и мультикультурная калмычка (Тереза Диуро) на ресепшене музыкального «фестиваля мечты» шутит, что зарегистрирует опоздавших участников, если они принесут в жертву Осла (возможность процитировать афоризм О. Бендера «От мертвого осла уши» авторы, к сожалению, упустили).
В этот момент становится окончательно понятно, что авторам сценария (режиссеру Алексею Нужному и оператору Игорю Гринякину) было в принципе все равно, что писать. Их «Бременские музыканты» скомпонованы примерно по тому же принципу, что и одна из новых песен в фильме (увы, в нем звучат не только старые) — это примерно такое же буриме, в какое нечаянно сыграли в деревне Простоквашино дядя Фёдор, кот Матроскин и пес Шарик, добавляющие каждый по строчке к коллективному абсурдистскому посланию. «Я никогда не могла сесть и что-то написать», — сочиняет первую фразу новой песни Принцесса (Валентина Ляпина). «Не хочется мне петь, в любовь не верю я», — подхватывает Трубадур (Тихон Жизневский). Дальнейшие размышления животно-человеческого секстета на тему, а что же будет, «если сердце распахнуть», рождают все-таки пару условно приемлемых рифм — «тоску — кукареку», а главное, афоризм, который мог бы стать слоганом всего фильма: «Не надо уметь — просто надо хотеть».
Что касается темы взаимоотношений и субординации между человеком и животными, то новые «Бременские» решают ее в несколько ином ключе, чем «Чебурашка», где заглавный герой добровольно отказывался быть человеком, неприятно пораженный тем, как легко и непринужденно люди лгут и предают. В «Бременских музыкантах» животные, хоть и могут иногда процитировать советскую киноклассику («Господа, вы звери, господа!»), все-таки явно существа второго сорта. «Без человека нас особо не воспринимают», — так объясняет Кошка (Ирина Горбачёва) причины неуспешности звериного квартета. А во время выступления животных на фестивале зажигательная песня «Мы к вам заехали на час» сначала почему-то никому не нравится, но, когда к животным присоединяется громогласный Трубадур, внезапно прилетевший на воздушном шаре, это радикально меняет дело и приводит к триумфальной победе бременских музыкантов на преждевременно завершившемся фестивале, где других претендентов мы так и не услышим (хотя это, скорее всего, к лучшему).
В целом «Бременские музыканты» следуют почтенной традиции, позволяющей авторам под прикрытием продукта для детишек («You know, for kids», как говорят в буржуазных странах) продвигать смелые идеи, не совсем соответствующие актуальной социокультурной повестке. Так, в 1969 году композитор Геннадий Гладков протащил в «Бременских музыкантов» рок-н-ролльную стилистику, а режиссер первого мультфильма из «Бременской» трилогии Инесса Ковалевская рискнула позаимствовать прикид Трубадура и Принцессы из заграничного журнала мод (брюки клеш, мини-платьице). Вот и новые «Бременские», как и всякий детский фильм, написанный взрослыми дядями, интересны не официально декларируемым воспитательным месседжем (надо петь от чистого сердца, а не корысти ради, иначе ничего не получится), а тем, о чем дяди проговариваются непроизвольно.
В этом смысле дешифровка «Бременских музыкантов» особого труда не представляет: ключ к пониманию смысла этого произведения можно обнаружить через несколько минут после начала, в сцене, когда маленький, но амбициозный Трубадур (Мирон Проворов) вкатывается со своим музыкальным товаром на бременский рынок в тачке, наполненной свежей капустой.
