На Кинопоиске появился фильм-участник прошлогоднего Каннского фестиваля — «Тори и Локита» братьев Дарденн, мрачная сказка об африканских детях, которые называют друг друга братом и сестрой и пытаются выжить в бельгийском городке, населенном злодеями и равнодушными обывателями.
Ксения Реутова
Кинокритик, ведущая подкаста «Покалигарим»
Под нервный стук клавиатуры Локита (Жоэли Мбунду), девочка-подросток из Африки, рассказывает бельгийским соцработникам невероятную историю о том, как разыскала и спасла своего брата Тори (Пабло Шильс), которого злые родственники подозревали в наличии колдовских сил и якобы собирались убить. Соцработники ей не верят, и не зря. На их коварном вопросе «Откуда ты знала, что его зовут Тори? Это имя ему дали уже в детдоме» девочка виновато осекается и начинает задыхаться.
В реальности Тори и Локита познакомились на корабле, который перевозил их из Африки в Европу. Теперь они живут в Бельгии, называют друг друга братом и сестрой и вместе подрабатывают, развозя наркотики по поручению ушлого повара из итальянского ресторана. Несмотря на всю опасность такой работы, детям-беженцам от общего заработка перепадают лишь крохи, да и те на себя не потратишь: Локита фактически содержит оставшееся на родине многодетное семейство, а еще выплачивает долг контрабандистам, переправившим ее через Средиземное море. Когда социальные службы отказывают девочке в получении документов, она обращается за помощью к своему работодателю, который устраивает ее «садовницей» в ангар, где нелегально выращивают марихуану. Преданный Тори, лишенный связи с сестрой, идет ее искать.
Судьба мигранта (или персонажа с миграционным бэкграундом) — тема уже третьего подряд фильма братьев Дарденн. До «Тори и Локиты» были «Молодой Ахмед», в котором бельгийский подросток арабского происхождения хотел убить свою учительницу, и «Неизвестная», в которой темнокожая девушка погибала на пороге больницы из-за невнимания врача. Любых других авторов после такого, пожалуй, можно было бы заподозрить в конъюнктуре, но интерес бельгийских режиссеров к своим героям абсолютно искренний и, между прочим, не новый: на смерти нелегального иммигранта был построен еще сюжет «Обещания», вышедшего в 1996 году.
Однако в «Тори и Локите» фокус впервые целиком смещается на персонажей, которые в Бельгии являются чужаками. Это смещение происходит буквально. В первой сцене камера, снимающая Локиту крупным планом, имитирует равнодушный взгляд соцработника, вынужденного общаться с очередным просителем убежища. В следующем эпизоде зритель наблюдает, как спящая героиня едет в автобусе — так начинается ее (и наше) путешествие, которое в итоге обернется ночным кошмаром.
В прошлом году, когда фильм Дарденнов участвовал в конкурсе Каннского фестиваля, американские журналисты интересовались у братьев, не считают ли они, что мигранты должны сами рассказывать свои истории. На каком основании немолодые белые европейские режиссеры берут на себя смелость снимать кино об африканских подростках? Постановщики тогда выдали стандартную реплику о силе искусства, позволяющего преодолевать любые границы и примерять любые образы. Куда более хлесткий ответ заключен в самой их картине. «Тори и Локита» не столько документальная хроника выживания, сколько страшная сказка с архетипическим сюжетом: дети пытаются спастись от людоедов. Это почти «Гензель и Гретель», недаром финальная часть фильма разворачивается в лесу.
Сказочные мотивы в сочетании с социальным пафосом и привычной для Дарденнов манерой съемки (ручная камера будто приклеивается к персонажам, регулярно утыкаясь им в затылок) дают неожиданный результат. «Тори и Локита» — один из самых напряженных фильмов в карьере режиссеров. Местами это чистый триллер: вот дети воруют товар у поставщика, вот, затаив дыхание, прячутся вместе в темных закоулках ангара, а вот убегают от преследователей и лихорадочно пытаются поймать на дороге машину. Параллельно, конечно, бичуются пороки системы. Соцслужбы работают с бумажками, а не с людьми, удачливые иммигранты беспринципно наживаются на неудачливых, полиция, увидев темнокожего подростка, сразу требует документы.
В конце 1990-х Дарденны произвели революцию в мировом кино, противопоставив постмодернистскому кинематографу цитат и нагромождений свои минималистские гуманистические истории, в которых персонажи, лишенные всего, от работы до жилья, раз за разом конфликтовали с собственной совестью и выходили из этой борьбы очищенными если не социально, то нравственно. Сейчас воевать братьям уже не с кем. Вокруг хватает режиссеров, озадаченных и этикой, и общественной моралью, и социальными темами, а прием с ручной камерой, изучающей затылок героя, давно стал общим местом.
На этом фоне поздние фильмы бельгийцев с их неизменным стремлением призвать милость к падшим кажутся какими-то слишком простыми, почти примитивными. В «Тори и Локите» мораль зачитывается с листочка ребенком — запрещенный, радикальный прием, который был бы неуместен в дюжине других картин. Однако у Дарденнов он работает, потому что в этом и заключена сила их кино. Там, где прочие авторы продолжают множить сущности, все глубже погружаясь в этические дилеммы, они по-прежнему выбирают вычесть все лишнее, оставляя только суть: что бы там ни происходило вокруг, человечность и любовь друг к другу — наша единственная, хотя и уже частично утерянная, надежда на спасение.
Смотрите «Тори и Локиту» на Кинопоиске в Плюсе.
