Главная
Онлайн-кинотеатр
Фильмы
Сериалы
Спорт
Билеты в кино
Медиа
Мастер эксцентрики и гэга, король проката, Гайдай не был признан ни советской интеллигенцией, ни мосфильмовским начальством. В СССР его будто не считали серьезным автором, и настоящее признание пришло к режиссеру уже в нулевые, когда новое поколение кинокритиков произвело серьезный разбор его творчества и заслуженно объявило гением. Инна Кушнарева разбирает метод Гайдая на примере его главного фильма — одновременно и максимально простого, лаконичного в средствах, и насыщенного отсылками к кино от итальянского джалло и триллеров Хичкока до работ главного конкурента — Эльдара Рязанова.
Не немое кино
Историю комедии в кино обычно излагают так: сначала появился слэпстик, то есть эксцентрическая или физическая комедия, состоявшая из набора отдельных гэгов; затем возник связный сюжет, комические маски превращаются в психологически достоверные характеры; из народного карнавального бурлеска кинокомедия превратилась в буржуазный жанр. Эксцентрика в таком изложении событий — примитивный начальный этап, который зрелое искусство обязано рано или поздно преодолеть.
Эта история жанра будто повторяется в творческой судьбе главного советского комедиографа Леонида Гайдая. С одной стороны, чуть ли не самый коммерческий советский режиссер: «Бриллиантовая рука» долгое время была самым кассовым советским фильмом, пока не вышли «Москва слезам не верит» и «Пираты ХХ века». С другой стороны, язвительные уколы и поучения на худсоветах, презрительно-снисходительное отношение коллег и почти полное отсутствие фестивальных призов. Сегодня интересно читать протоколы тех самых худсоветов, на которых обсуждался отснятый материал: да, с эксцентрикой все хорошо, это режиссер умеет, но вот бытовые сцены затянуты, номер «Остров невезения» чисто вставной, да и Миронов слишком кривляется; управдомши в исполнении Мордюковой слишком много, а стриптиз Светличной неубедителен.
Откуда бралась эта снисходительность?
Гайдай не претендовал на высокие жанры. Его комедии, особенно до того, как он увлекся экранизациями классики, полны чистого смеха, не испорченного сарказмом и интеллигентской фигой в кармане, которую настоящие художники обязаны были показывать советской власти в любом произведении. «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика» — чистый советский слэпстик. Троица Трус, Балбес, Бывалый — комические маски.
В «Бриллиантовой руке» Гайдай отказался от этого трио (худсоветы давно твердили, что оно приелось) и вообще отдалился от «Операции», но его художественный прогресс по меркам советской критики все равно был невелик. Гайдай продолжает увлекаться визуальными гэгами, вместо того чтобы углублять психологию героев. Достаточно отвлечься от музыкального сопровождения, и станет заметно, как много в «Бриллиантовой руке» от немой комедии, обходящейся и без песен, и без слов.
Вступление, где рассказывается о налаженных поставках золота из-за границы и его легализации Шефом под видом откопанного во дворе клада. Затем сцена на причале, где диалог между Горбунковым и женой заглушает музыка. Гэг с дочерью, которую Горбунков едва не теряет, усадив на отъехавшую тележку с багажом. И так до самого поединка на автомойке и погони в финале.
Экономика комедии
Гайдай экономно пользуется диалогом; ни одной лишней реплики — не случайно практически все они потом разошлись на цитаты. И даже сам выдуманный язык — знаменитое «цигель-цигель ай-люлю» — указывает на второстепенную, подчиненную роль речи в гайдаевском мире. Режиссер не скрывал своей любви к слэпстику, поэтому в фильме появляется арбузная корка как отсылка к банановой кожуре, на которой нужно непременно поскользнуться.
Сюжет «Бриллиантовой руки» отражает начало эпохи относительно массового туризма, когда даже старший экономист «Гипрорыбы» мог себе позволить отправиться в зарубежный круиз. Заграница при этом воспринимается как нечто единое и нерасчлененное, где советскому туристу выдается всё и сразу : и живая Софи Лорен, и кока-кола, а город контрастов Нью-Йорк ничем не отличается от города контрастов Стамбула.
Однако страхи, связанные с заграницей, никуда не делись. Поэтому главный сюжет составляет не сам вояж, а разоблачение контрабандистов, которые, как ни странно, не вывозят ничего ценного из СССР (иконы, картины старых мастеров и проч.). Они, наоборот, это ввозят. Зачем?
Чтобы обменять бриллианты на советские рубли, сильно укрепившиеся к 1967 году! Такая экономическая мотивация была прописана в сценарной заявке. Историю о том, что драгоценности перевозили в гипсе, сценаристы фильма Морис Слободской и Яков Костюковский вычитали в обзорах зарубежной прессы. Здесь нужно вспомнить, что после «Кавказской пленницы» Гайдай собирался снимать не «Бриллиантовую руку», а экранизацию «Двенадцати стульев», но в 1967-м на экраны вышел «Золотой теленок» Михаила Швейцера, и на студии Гайдаю предложили подождать. Сюжеты «Бриллиантовой руки» и «Двенадцати стульев» перекликаются: и там, и там преступники безуспешно гоняются за пустышкой, в которой нет сокровищ, изъятых и «инкорпорированных» государством. Очень может быть, что «Приключения итальянцев в России» Эльдара Рязанова, постоянного оппонента и соперника Гайдая, могут соотноситься с «Бриллиантовой рукой» как пастиш: лопухи-итальянцы ищут сокровища, которые спокойно приберет к рукам Советское государство, а Миронов как будто снова играет Гешу Козодоева, но теперь он капитан советской милиции, работающий под прикрытием.
Два пересмешника
Тему соперничества с Гайдаем развивал сам Рязанов. Он считал, что жанр бесхитростной, просто смешной комедии отмирает, а на его место приходят комедии грустные или даже трагикомедии. Гайдай не полемизировал с Рязановым публично, хотя и поговаривал, что фильмы конкурента вывозят на себе только актеры, и подавал сигналы. В «Бриллиантовой руке» мелькает афиша рязановского «Зигзага удачи» — трагикомедии, тоже вышедшей в 1968 году. Едва ли ее появление в фильме случайно, как и сюжет с лотерейными билетами: в фильме Рязанова герой выигрывает крупную сумму, купив облигацию выигрышного займа на деньги, позаимствованные из общественной кассы.
И Гайдай, и Рязанов изображали маленького человека, но совсем по-разному. Маленькие люди в «Зигзаге удачи» сплошь себе на уме, фрустрированы и полны ресентимента. Маленький человек Горбунков искренне радуется, что амбал из ресторана оказался не бандитом, а хорошим человеком, приехавшим с Колымы. Он вообще везде видит хороших людей — преступники не вписываются в его картину мира. Никулин будто намеренно переигрывает, старается быть пародийно-образцовым маленьким человеком, прилежно подчиняющимся власти и лишь изредка позволяющим себе какую-нибудь выходку вроде троллинга управдомши.
Никулинский герой сам будто играет роль лопуха, потому что так ему проще иметь дело и с государством, и с криминалом.
Отсылки и пасхалки
Как и Семен Семеныч, гайдаевский шедевр тоже лишь внешне прост, а на самом деле полон цитат и глубоко пародиен. Знаменитая фраза Светличной «Не виноватая я!» отсылает к экранизации «Воскресения» Льва Толстого. Разработка Лёликом и Гешей плана операции в кафе «Плакучая ива» — к эпизоду из «Чапаева» братьев Васильевых. Весь сюжет «Бриллиантовой руки» о невольной контрабанде очень напоминает французского «Разиню» с Бурвилем и де Фюнесом. Сон Козодоева, согласно ремарке из опубликованного сценария, пронизан духом Кафки, Годара, Алена Рене и Микеланджело Антониони, а на самом деле выглядит как монтажная нарезка из джалло — итальянских эротических ужасов.
Забавнее всего выглядят отсылки к, казалось бы, совсем далекому хичкоковскому шедевру «На север через северо-запад». В нем герой Кэри Гранта тоже случайно оказался на чужом месте и стал живцом, на которого разведка ловит шпионов, не особенно заботясь о его судьбе — сравните с разговором о снятии бриллиантов с «бесчувственного тела» между Горбунковом и его куратором из милиции. И даже сцена в ресторане в «Бриллиантовой руке» напоминает сцену аукциона из «На север через северо-запад», в которой Кэри Грант сознательно нарушает правила поведения в публичном месте, чтобы его забрала полиция. Горбунков полуосознанно устраивает дебош в ресторане с тем же результатом. Цитатность «Бриллиантовой руки» — еще один аргумент, развенчивающий миф о Гайдае как недалеком режиссере, работавшем на потребу невзыскательного зрителя.
С другой стороны, после десятков просмотров «Бриллиантовая рука» сама становится универсальным фильтром, через который мы теперь смотрим любой серьезный шпионский триллер или детектив, видя в нем нелепицы и комизм.
Фото: Николай Малышев / Фотохроника ТАСС
