«Решение уйти»: Пак Чхан-ук расследует загадки мужской психики

Станислав Зельвенский

Критик Кинопоиска

Старший следователь Хэ-джун (Пак Хэ-иль) страдает бессонницей, хочет курить и не слишком счастлив в браке: жену (Ли Джон-хён), которая трудится на АЭС в другом городе, он навещает по выходным. Его новое дело — смерть сотрудника бюро иммиграции, опытного скалолаза-любителя, сорвавшегося, собственно, со скалы. Что это, несчастный случай? Самоубийство? Вдова, китаянка Со-рэ (Тан Вэй), работающая приходящей сиделкой с пожилыми пациентами, не выглядит особенно огорченной; как выясняется, покойный ее бил. Могла ли она совершить убийство? Пока Хэ-джун раздумывает над этим вопросом, он понимает, что безнадежно влюблен.

Не только неэтичная, но и потенциально нездоровая одержимость объектом слежки — профессиональный риск, многократно описанный в кино, от популярных эротических детективов вроде «Моря любви» и «Основного инстинкта» до фрейдистских арт-триллеров типа «Смертельной поездки» с Изабель Аджани. Величайшая из этих историй, конечно же, хичкоковское «Головокружение», и Пак Чхан-ук может сколько угодно отрицать, что вдохновлялся этой картиной, но ее тень нависает над «Решением уйти», как мост Золотые Ворота над бедолагой Скотти: тут и роковая гладь воды, и двухчастная структура, и, например, изумрудная накидка Ким Новак, ставшая то ли синим, то ли зеленым (предмет обсуждения в фильме) платьем Со-рэ.

И, как «Головокружение», «Решение уйти» в первую очередь исследование изломанного пейзажа мужской психики и лишь во вторую — детектив. На редкость проницательный и в то же время слепой, как крот, Хэ-джун находит мимолетный покой не в браке, удовлетворительном во всех отношениях, а в обреченном увлечении возможной черной вдовой. Со-рэ, справедливости ради, действительно находка: единственное, что про нее понятно, — это то, что она скрывает куда больше, чем показывает (китайская звезда Тан Вэй, прославившаяся в «Вожделении» Энга Ли, прекрасно играет эту мерцающую непроницаемость). Иностранка со шрамами и драматической семейной биографией, выучившая корейский по историческим сериалам, гостья из прошлого (еще один привет хичкоковской Карлотте Вальдес) становится наваждением честного пусанского трудоголика, уткнувшегося в кризис среднего возраста.

Автор «Олдбоя» и «Служанки» на этот раз целомудрен, как гимназист: в комнате для допросов, где Пол Верховен в аналогичной ситуации снял с подозреваемой трусы, Пак заказывает героям люксовый набор суши, покончив с которым те тщательно убирают стол. Заветная мечта бесконечно уставшего детектива не секс, а сон, и способность Со-рэ его усыпить стоит любого телесного переживания — наконец-то честный эротический триллер для людей за сорок.

Пак Чхан-ук неспроста получил режиссерский приз в Каннах: этот фильм увиден уникальным зрением и собран волшебными пальцами. Его резкий, озадачивающий монтаж поначалу дразнит, потом накрепко захватывает; каждая деталь имеет значение, каждая ниточка протянута до конца, но, чтобы оценить это, от зрителя требуется максимальная концентрация. Пак предпочитает сделать неправильную склейку или странный зум, нежели потерять наше внимание, и беспокойная, тоже словно невыспавшаяся, выбирающая немыслимые углы и траектории камера не дает выдохнуть, даже когда на экране вроде бы ничего не происходит.

В балете конфликтующих или, наоборот, синхронных жестов и взглядов находится место точке зрения мертвого человека, по открытому глазу которого ползет муравей. Подглядывающий следователь силой мысли перемещается в комнату подозреваемой. Флешбэки выскакивают и куда-то исчезают по собственному желанию. Пак делает для современных гаджетов то, что де Пальма (явно его кумир) в свое время сделал для камер наблюдения, — умудряется по-новому снять смартфоны и смарт-часы, играющие в сюжете важнейшую роль. Эпизод, в котором герой никак не может ответить на СМС, потому что корреспондент все время присылает новые, насколько вроде бы очевидная, настолько и блестящая комическая миниатюра. Какие-то культурные нюансы фильма явно теряются при переводе, но в этом романтическом нуаре столько универсальной меланхолии, столько нежности, столько остроумия, что он будет понятен и дорог любому человеку с глазами и сердцем.