«Нулевой пациент»: как создавался мир Москвы и Элисты 1980-х

Визуальную стилистику проекта продюсер Александра Ремизова разрабатывала вместе с режиссером и оператором Сергеем Трофимовым и художником-постановщиком Александром Арефьевым. Для цветовой палитры сериала Ремизова вдохновлялась живописью: картинами «Разговор», «Красная комната», «Натюрморт с голубой скатертью» Анри Матисса, «Натюрморт с подсолнухами» Поля Гогена и «Портрет неизвестного, читающего газету» Андре Дерена.

Два мира «Нулевого пациента» — столичный и калмыцкий — показаны в сериале по-разному с точки зрения цветовых решений: Элиста — в сине-зеленых оттенках, характерных для природы этого региона, тогда как Москва конца 1980-х (в кадре преимущественно вечерняя) окрашена неоном.

«Роль» Элисты в сериале сыграли улицы Волгограда, хотя съемочная группа и побывала в столице Калмыкии — изначально снимать планировали именно там, где и происходили реальные события. Однако после экспедиции, посвященной знакомству с потенциальными локациями и встречам с родственниками потерпевших, от этой идеи отказались, это было эмоционально тяжело. Тем не менее в поездке группа хорошо изучила быт жителей Калмыкии. Некоторые дома в региональных поселках располагались на большом отдалении друг от друга, приходилось мотаться по области десятки километров. Большая часть съемок проходила в Подмосковье: события в больнице снимали в подмосковном здании бывшего НИИ в Балашихе, эпизоды на заводе отсняли на действующем предприятии в Домодедове, при этом роль заводской столовой выполнило одно из помещений типографии в Люберцах.

В Волгограде были смены натурных съемок — местность там напоминает калмыцкие пейзажи. В кадр попали многие узнаваемые достопримечательности города (Центральная набережная, улица Дзержинского и Советская улица), а одну из самых масштабных сцен — там, где мужики с завода решают устроить пикет у здания администрации и узнать правду про пациентов с ВИЧ в больнице — снимали у Волгоградского областного суда, которое идеально подошло на роль республиканского комитета КПСС.

Часть съемок в Москве проходила в одной из семи сталинских высоток, на Котельнической набережной — там по сюжету располагалась квартира эпидемиолога Дмитрия Гончарова (Никита Ефремов). С небольшой квартирной вечеринки у него дома и начинается сериал; интерьер этой квартиры снимали в другом знаменитом архитектурном памятнике — Доме на набережной. Интерьеры остальных помещений создавались в студии, это позволило решить проблемы с их освещением.

Четких референсов команда сериала старалась избегать. Как говорит Александр Арефьев, «опирались на все понемногу». Художники изучали и материалы о реальном происшествии, и описания жизни людей в Элисте в конце 1980-х, и фотографии этого периода. И, конечно, пересматривали позднесоветские фильмы; в частности, «Маленькую Веру», которая фигурирует в самом сериале — на сеанс фильма приходят главные герои.

В сериальной Москве 1988-го можно заметить некоторые стилистические вольности, не совпадающие с конкретной эпохой. Это допустимая погрешность, ведь речь идет не о документальной, а о художественной истории. Так, мебель в квартире Гончарова преимущественно светлых тонов (тогда как обычно она была темная), стены темно-синего цвета, а текстиль интерьеров — цветной и нарядный. Никаких признаков популярной чешской стенки, мечты собственников малогабаритных квартир, или немецкого серванта «Хельга» здесь нет. Впрочем, Дмитрий — сын высокопоставленного чиновника Минздрава, представитель золотой молодежи. Отсюда и нетипичные апартаменты, предоставленные отцом.

В одной из серий «Нулевого пациента» есть эпизод с буддистским монахом, который совершает определенный ритуал в квартире Гиляны. «Не уверена, что это действительно могло быть в СССР; даже если бы он пришел, то вряд ли в таком костюме — соседи могли сдать», — считает художница по костюмам Екатерина Дыминская. Тем не менее команда решила оставить персонажа, чтобы добавить национально-религиозные оттенки — буддизма и Калмыкии: «Это ведь действительно там существовало».

Главной локацией в Элисте становится больница. Руководитель местной администрации Владимир Захаров (Дмитрий Колчин) характеризует ее как «лучшее медицинское учреждение в регионе». На фасаде здания красуется бетонный горельеф — типовая декорация архитектуры того десятилетия для государственных зданий. На фоне серо-зеленой палитры больничных коридоров ярко выделяется лазоревое мозаичное панно с изображением врачей и девушки. Его разработали художник-постановщик Александр Арефьев с ассистентами Никитой Васильевым, Антоном Заецом и Николаем Христолюбовым. Вдохновением для них послужило красочное тематическое панно в одной из поликлиник Москвы. Также декораторы проекта опирались на работу художника Геннадия Черноскутова, она украшала больницу Фишера в городе Волжском и была демонтирована в 2019 году.

Панно размером 3×4 метра изготовил художник Павел Копаев, и это не керамика, а ее искусная имитация: Копаев напилил и покрасил 25 тысяч деревянных квадратиков разного размера, по шаблону выложил на фанерный лист, закрыл швы и покрасил лаком. Монтировала панно команда из шести человек. По задумке Арефьева оно получилось печальным, но в то же время вселяющим надежду.

В арт-центре «Хлебозавод» появилась мозаика по мотивам сериала. Вот как она изготавливалась.

Команда художника-постановщика нашла множество сохранившихся с советских времен вещей: стеклянные шприцы, пачки сигарет, газеты, журналы, медицинское оборудование — все это подлинное. Медицинские карты для больницы Элисты, например, разыскали на «Авито», а выпуски журнала «Огонек» удалось найти дома в архиве у реквизиторов проекта.

Многое из того, что окружает Гончарова — как предметы интерьера, так и вещи, которые он носит, — подчеркивает его образованность и чувство стиля. В той же квартире эпидемиолога на стенах висят картины, в одной из комнат стоит фортепиано, полки забиты книгами. Эти детали, считает реквизитор Максим Маслов, дают возможность сформировать более объемный портрет молодого интеллектуала, развитого не только в медицине.

Реквизит помогает подчеркнуть и драматургию персонажа. У героя Евгения Стычкина, например, есть в распоряжении особенная зажигалка. В паре эпизодов его герой Карахан, довольный собой, начинает эффектно прикуривать. В одной из серий в зажигалке, судя по всему, заканчивается бензин, прикурить не удается, и в судьбе свободолюбивого журналиста начинается черная полоса. Эту зажигалку с гравировкой разыскала для Стычкина ассистентка режиссера по реквизиту Наталья Симонова — пришлось несколько месяцев изучать блошиные рынки.

Важный инструмент в работе журналиста — его фотоаппарат. Внимательные зрители «Нулевого пациента» могут заметить, что в кадре фигурирует разная фототехника. Наталья Симонова по заданию Сергея Трофимова подбирала для героя Евгения Стычкина отличную друг от друга аппаратуру. На один из фотоаппаратов, шведский Hasselblad 1600F, Игорь Карахан делает красочные портреты Тамары (Александра Черкасова-Служитель) в жанре ню, когда пытается выяснить, куда именно уехал Гончаров. Но, когда он возвращается из командировки в Нагорный Карабах (в феврале там были массовые митинги), у него в руках совсем другой фотоаппарат — «Зенит-Е» с объективом «Гранит-11». Так изначально и было задумано: специальную технику 1980-х Симонова позаимствовала для съемок у родственников, которые собирают коллекцию советских фотоаппаратов.

По словам Симоновой, большую часть реквизита для съемок калмыцкого блока — от учебников и осветительных приборов до текстиля, штор и ковров — пришлось везти в Волгоград с московских складов. Некоторые вещи команда сериала приобретала непосредственно на месте, например детские велосипеды, коляски и самокаты, которые можно увидеть в кадре, проще было найти у местных жителей. В одном из эпизодов нужно было поставить в кадр человека с мольбертом, и Симонова провела немало часов на «Авито» в поисках нужного реквизита, чтобы у героя были масляные краски и кисти именно 1980-х годов.

Костюмы персонажей также подчинены строгой цветовой концепции, которую режиссер Сергей Трофимов определил с художником по костюмам Екатериной Дыминской. «Москва у нас преимущественно яркая и цветная. Мы отталкивались от моды, насколько она была уместна для граждан СССР в то время, и старались разбавлять героев редкими вещами с Запада, которые почти невозможно было достать в столице», — говорит Дыминская. Элиста попроще: «По цветам мы избегали неестественной контрастности, старались подчеркнуть, что это блеклый провинциальный мир», — говорит художница по костюмам. Какую-либо национальную идентичность Калмыкии в кадре не увидеть — таков признак эпохи. «Калмыки были выселены, от их национальных одежд почти ничего не осталось в советское время. Те, у кого что-то было, не рисковали носить это на публике», — объясняет Дыминская.

Благодаря тому, что конец 1980-х был не так давно, почти все, что носят персонажи, подлинно, а не сделано специально для съемок. «Подавляющее большинство одежды персонажей нашлось в готовом виде, — говорит Дыминская. — Шить пришлось минимум — не нашли то, что искали, поэтому два-три предмета гардероба шили специально под актеров. Но 95% удалось собрать — со складов, через „Авито“, в винтажных магазинах и на блошиных рынках».

В массе своей костюмы соответствуют эпохе. Но, как и в случае с предметами, некоторые вещи в кадре стали миксом 1980-х и современности. Например, для Алены (Елизавета Шакира) художники по костюмам специально сделали серо-голубую дубленку, чтобы героиня выделялась на фоне жителей Элисты. «Это дубленка по образу моды 1980-х, но подлинную вещь в таком цвете мы найти не могли, все они в те времена были бежевые. Тогда мы скопировали настоящую дубленку и сделали ее в другом цвете. В кадре у нас Алена а-ля „московская Снегурочка“ в светло-серо-голубом», — рассказывает Дыминская. Модификации подвергся и фиолетовый комбинезон Алены, в котором она приходит на вечеринку в первой серии. Изначально это был винтажный костюм с длинными рукавами, но Трофимов попросил сделать более откровенную версию. Такой же, но с открытыми плечами, разыскать не удалось, поэтому в стиле 1980-х сшили комбинезон из современной ткани по мотивам оригинального наряда.

Некоторые вещи менялись прямо перед стартом съемок. Например, Игорь Карахан должен был носить в кадре дубленку-авиатор, стилизованную под американскую одежду пилотов ВВС. «Когда Евгений Стычкин пришел на примерку, он увидел совершенно другую дубленку, типовую, из подбора (когда вещи для съемок берутся в аренду с прокатных складов. — Прим. ред.), и сказал: „Это то, что я хочу“. Получилась одежда более раннего периода, из конца 1970-х. Но советские граждане носили одежду много лет, так что стилистически эта дубленка героя вполне уместна», — говорит Екатерина Дыминская.

Дыминская не просто воссоздавала моду 1980-х. Так, наряд Зины (Виктория Агалакова), в котором она приходит в бар с Кирсаном (Аскар Ильясов), — сознательная отсылка к героине Наталье Негоды из «Маленькой Веры», которую в Москве смотрят Гончаров и Алена: «Это пасхалка для тех, кто будет смотреть сериал внимательно и сможет узнать образ». Красно-белую кофту с V-образным вырезом удалось найти на складе «Мосфильма», остальные предметы гардероба взяли из подбора. «Типаж Зины близок к героине Негоды по характеру: провинциалка, что стремится к лучшему, хочет вырваться и старается быть модной», — объясняет Дыминская.

В первых эпизодах Гончаров ходит в стильном двубортном тренч-плаще — это отсылка к образу героя Микки Рурка в фильме 1987 года «Сердце ангела». По мнению Дыминской, этот образ очень органично ложится на Гончарова. Исходя из этого, персонажу подбирали вещи, которые мог бы в теории носить детектив Гарри Эйнджел. Плащ-пальто — длинный и развевающийся на ветру, кофты — объемные и мешковатые: «Это не было буквальным референсом, а скорее, источником вдохновения». Плащ Дыминская тоже отыскала на «Авито»: «Это весьма модная вещь тех лет. К счастью, конец 1980-х — это не так давно, поэтому мы нашли несколько таких плащей». Чуть позже герой появляется в не менее модном и стильном пиджаке из твидовой ткани. Это тоже подлинная вещь, которую даже по меркам свободного 1988-го было трудно достать.

Трудности у художников тоже были. Гиляна, одна из первых взрослых пациенток в Элисте, по сюжету теряет ребенка. Героиня должна была выглядеть как убитая горем, переживающая тяжелую драму женщина из бедной семьи. Загвоздка в том, что игравшая ее Евгения Манджиева — модель с мировым именем. И даже элементарная вещь (байковый бабушкин халат в цветочек) смотрелась слишком стильно. Перемерили десяток халатов, все они были пестрые, будто с обложки. В итоге халат пришлось красить в серый цвет и гасить рисунок, чтобы подчеркнуть мрачное состояние героини. «На нее одеваешь любую вещь, даже сиротское, как мы его между собой называли, платье — Женя выглядит будто на подиум оделась. Она очень стильная девушка сама по себе», — смеется Екатерина Дыминская. Более того, актриса очень высокая, 180 сантиметров, а вещи, отложенные для ее персонажа, были из подбора типовых размеров. «Приходилось где-то отпускать рукава, а где-то — длину».

Проще всего оказалось снарядить для съемок Петра Шипова (Павел Майков). Главное качество майора КГБ, который неустанно следит за ходом исследования ВИЧ со стороны Гончарова, — незаметность. «Прошел такой человек мимо, и про него просто нечего сказать. Поэтому для Шипова мы подготовили максимально простой, недорогой костюм, лишенный любых намеков на персональную, личностную идентичность», — поясняет Дыминская. Единственная деталь гардероба, которая выделяется, — это плащ, который тоже нашли на «Авито»: по мнению художницы по костюмам, на Павле Майкове он смотрелся довольно стильно, хотя и не обладал уникальными характеристиками. «Возможно, это особенность самого актера».