С 18 марта в российском прокате идет мистическая драма Малгожаты Шумовской. Здесь Утгофф впервые играет главную роль — украинского массажиста Жени. Картину показывали в конкурсе Венеции и подробнее мы писали про нее тут. А теперь — рассказ самого Алека. И о фильме, и вообще о своей работе.
Когда-то Алек Утгофф ради «Очень странных дел» отказался от участия в «Чернобыле». Но Шумовска будто придумал для актера свой вольный сиквел «Чернобыля»: загадочный Женя родился в СССР, вырос в зоне отчуждения, похожей на декорации к «Сталкеру», и сам стал кем-то вроде героя сай-фая Тарковского. Он может и стакан взглядом подвигать, и массаж сделать, и загипнотизировать клиента, и исполнить балетный номер, знает все языки и все секреты. Он то ли новый святой, то ли демон, каждое утро выходящий из грязной многоэтажки со складным массажным столом под мышкой. Женя спасает от страданий скучных польских буржуа, живущих в совершенно одинаковых домиках в пригородном коттеджном поселке для богачей. Но кто он, откуда прибыл, кто за ним охотится, куда он исчезает перед титрами и при чем тут Припять, не очень понятно. Что ж, послушаем самого Алека.
О детстве, Припяти и смешанной идентичности
Как и мой герой в фильме, я родился в Украине в 1986-м. Только не в Припяти, а в Киеве в марте. А в конце апреля случилась Чернобыльская катастрофа. Папа — он кардиохирург — испугался за нас с братом и вывез из города. Очень удобно, когда в семье есть врач! Это советская ментальность: в семье должен быть свой доктор, юрист, мясник.
Потом, конечно, мы вернулись, и я жил в Киеве до 9 лет. Потом уехал в Англию учиться и вот живу на Западе уже 25 лет — частично в Англии, частично в Барселоне (родители возили меня в Испанию каждое лето).
Моя мама — осетинка, а семья отца, фон Утгоффы — немцы, аристократы, которые были российскими подданными. Мой прапрадедушка возглавлял жандармерию в Польше, прапрабабушка была полькой. А их сын стал революционером и женился на российской еврейке из семьи Гольденвейзера, знаменитого пианиста, друга Толстого. Так что ментальность у меня определенно осетино-русская, но к работе я подхожу как англичанин: все должно быть правильно, иначе зачем тогда вообще начинать?
Об «Очень странных делах»
Впервые я был на экране самим собой в «Очень странных делах». Перед этим я играл карикатурные роли, такие штампованные представления о людях из постсоветской Восточной Европы, приходилось адаптироваться. А в «Очень странных делах» роль написали специально под меня. Братья Даффер хотели оценить мой актерский диапазон и придумали две версии персонажа для двух серий. Хороший парень типа героя «Дня независимости» и, скорее, злодей. Им понравилось, и роль продлили. Метод Дафферов — адаптировать роль под конкретного актера. Мне кажется, их привлекают актеры определенного типа, светлые люди, а мой герой там — само воплощение счастья. В итоге работать с ними было очень легко. А из актеров я общался в основном с Вайноной Райдер.
С фильмом Шумовской произошла немного похожая история. Малгожата посмотрела «Очень странные дела» и подумала, что я тот самый парень. А потом мы познакомились, она поняла, что мои способности шире, и поменяла сценарий.
О первой главной роли
Хотя поначалу у меня были сложности с этим фильмом. Во-первых, я не хотел играть главную роль. Мне нравится появляться и исчезать, а главная роль — это ответственность. Нужно долго работать на одной картине. Я не был уверен, что справлюсь.
К тому же не было четкого сценария. Малгоша и Миша (оператор Михал Энглерт — Прим. ред.) работают необычно. Я окончил актерскую школу в Англии, там все структурировано, четко прописаны персонажи. А у них все построено на интуиции, съемка фильма, скорее, как актерская мастерская. Я к этому не привык. Они прислали мне концепцию, потом написали короткий сценарий и общую идею. Но мне этого было недостаточно. Я не очень понимал, что делать, что им от меня нужно и вообще нужен ли я им на самом деле. Но они меня убедили своим обаянием и обещанием всех на свете фестивалей. (Смеется.)
Так что пришлось обучиться массажу. К счастью, у меня руки на месте. Я считаю, что человек должен быть развит гармонично, нельзя ограничиваться только умственной деятельностью. Например, я играю на фортепиано. Оказалось, что если умеешь играть на музыкальном инструменте, то вообще быстрее учишься любой другой ручной работе.
О том, как все это понимать
Мой герой, на самом деле, Воланд. Воланд же приходит спасти людей, показав им, кто они есть. Он расставляет все по местам, балансирует, стабилизирует мир, и Женя делает то же самое. Но Воланд приносит с собой опасные силы ада, и Чернобыль в фильме — это тоже метафора ада. Общество потеряло баланс: глобальное потепление, одиночество, похоть, жадность. Женя же воплощает покой, стабильность, устойчивость. Тут вообще нет оппозиции «добро-зло». Мне кажется, что концепция фильма близка к платоновским идеям о том, что материя не источник зла, а просто меньшее добро, чем дух, и люди обычно зацикливаются на материальном, останавливаясь таким образом на пути к просветлению. А Женя дает людям возможность достичь просветления.
В «Снеге» есть юмор, и для меня это очень важно. Когда воспринимаешь себя слишком серьезно в серьезных ситуациях, теряешь человеческие черты; хорошо, что в России у людей чувство юмора отлично развито. А как иначе реагировать на эту жизнь?!
