1995-й стал переломным в карьере Рогожкина: из камерного фестивального автора он превратился в поистине народного режиссера. О том, как его охотничьи рассказы стали блокбастером (не выходя при этом в кинопрокат!), рассказывает Алена Солнцева.
За сценарий комедии об охотниках молодой питерский режиссер Александр Рогожкин взялся по инициативе своего приятеля Михаила Кирилюка, который работал у него на фильмах директором. Кирилюк, страстно увлекавшийся охотой и рыбалкой, предложил тему и уговорил Рогожкина съездить с ним на настоящую охоту. Там Александр и насмотрелся на нравы и быт отдыхающих мужчин.
В середине 1990-х Рогожкин считался, как говорят киноманы, auteur. Искусствовед по образованию, интеллектуал, он снимал замысловатое авторское кино и был желанным гостем международных фестивалей («Чекиста» снимали для канала Arte, «Караул» получил приз в Берлине, «Жизнь с идиотом» — в Роттердаме). Поэтому актеры, в фильме занятые, поначалу были уверены, что снимаются не в комедийном, а в авторском кино высокой степени художественности. Сам Рогожкин поддерживал эту легенду: «Когда мы снимали „Охоту“, я всех предупреждал, что мы снимаем не комедию. Леша Булдаков после просмотра подошел и сказал мне: „Ничего не понимаю, чего они все смеются? Мы же снимали серьезный фильм“».
Веселая этнография
Но Рогожкин просто экспериментировал с формой. Позже он объяснял: «Я хотел снять комедию по некомедийным законам. Я имею в виду стилистику изображения. Комедия предполагает активную актерскую игру на первом плане. Зрителю нужно видеть мимику актера, его пластику. А я стремился снять обычное спокойное кино. Этакое научно-популярное по стилистике» (из интервью журналу «Искусство кино» в 1995 году).
Откуда взялось это определение — «научно-популярное по стилистике»? Многие молодые кинематографисты тогда подрабатывали на «Леннаучфильме» — довольно богатой советской киностудии, созданной ради популяризации науки на телевидении. Именно оттуда на «Ленфильм» пришли тогдашний директор студии Александр Голутва, ставший продюсером «Охоты», и главный редактор Михаил Коновальчук. Под научно-популярной стилистикой, скорее всего, имелась в виду объективно-документальная манера съемки. Несмотря на разнообразные абсурдные кунштюки вроде появления на небе вместо луны земного шара или пробежки снежного человека на заднем плане, камера подчеркнуто отстраненно наблюдает за действием, не акцентируя внимания на отдельных персонажах или событиях. Формальные изыски изображения уступают место чистой драматургии. Впрочем, если внимательно смотреть фильм, то видно, что его телевизионная простота обманчива.
Начинается фильм со сцен русской псовой охоты, снятых романтически, без всякого стеба или пародийности. Рогожкин говорил, что позаимствовал для них атмосферу из «Войны и мира». Для Льва Толстого охота была не просто любимым развлечением, но и символом свободы, естественного сближения с природой и людьми, невозможного в чинном тогдашнем мире, где господствовал ритуал. Такой барской охотой — с большими сворами, с загонщиками, с верховыми, с глубоким снегом, настоящими опасностями и зимней красотой — соблазняется финский филолог, глазами которого мы, зрители, смотрим на современную вариацию национальной охоты.
Нынешний вид мужского отдыха ничего общего с красивым мифом уже не имеет, кроме, пожалуй, одного: он тоже воплощает свободу для своих участников. Современные охотники приезжают на кордон к егерю Кузьмичу, чтобы, оставив дома службу, чины и проблемы, бездумно регрессировать, вернуться в детское состояние полной беззаботности (понятно, что в этой чисто мужской компании это связано с употреблением крепких напитков). Погрузившись в стихию каникулярного времени, герои превращаются в абсолютных балбесов, увлекая за собой и финского туриста, который напрасно пытается нащупать логику в происходящем. Он ждал спорта, романтики, красоты, а ему демонстрируют отвязный кутеж, участники которого даже стрелять толком не умеют, корову от лося не отличают, но это их совершенно не огорчает. Потому что особенность русской охоты не в ее результате, а в пребывании в особом пространстве, исключенном из обыденности, и в связанной с ней скуке.
Коллективный делириум, в который погружены охотники, имеет все признаки белой горячки: тут не только фантазии и сны, но и видения наяву. И неважно, на каком языке говорят друг с другом финн и Кузьмич — главное, они отлично понимают друг друга. Дирижерами абсурдного действия становятся генерал Михалыч, который в этом фильме еще носит звучную фамилию играющего его актера Булдакова (в нем зритель 1990-х безошибочно определял генерала Лебедя, на которого Булдаков был удивительно похож), и егерь Кузьмич. Остальные участники охотно и по доброй воле влипают в самые дурацкие ситуации, что волшебным образом убирает тревожность, напряжение или агрессию. Дуракаваляние — древний способ освобождения человека. И вот тут понимаешь, для чего понадобилась та самая стилистика научно-популярного кино: именно она придает достоверность действию, постоянно выходящему за пределы правдоподобия.
Разгадка народной души
На худсовете «Ленфильма» фильм раскритиковали: несмешно, неправдоподобно и название неудачное. Но худсовет уже ничего не решал, сам «Ленфильм» в это время распался на десяток отдельных кинокомпаний, объединенных общей технической базой, денег на студии не было, так что кино снимали из энтузиазма, любви к искусству и на очень скромные бюджеты. Михаил Кирилюк, естественно, ставший директором и этой картины, рассказывал, что национальность иностранного историка охоты определилась исключительно меркантильными соображениями: «В тот год Финляндия, имея в Европе денежный фонд, могла принять решение об участии в съемках совместного фильма. Финны пока думали, мы кино закончили, а когда мы закончили, они согласились. Так съемочная группа оказалась без инвестиций, зато с финном, который подчеркнул особенности русской охоты своим талантом и темпераментом».
Премьера прошла на «Кинотавре», который тогда сам напоминал происходящее в фильме: его президент Марк Рудинштейн ездил на слоне на презентацию в летний цирк, актеры играли в футбол с местным начальством, водка лилась рекой, а фуршеты становились главным событием дня. Позже актер Семен Стругачев, исполнитель роли Льва Соловейчика, вспоминал: «Когда приехали на фестиваль „Кинотавр“, на нас никто ставок не делал. Да мы и сами на себя не ставили — ходили чужими, никому не нужными. Московская тусовка уже праздновала свои победы, распределяла, кому Гран-при, кому — все остальное. Они даже не пришли смотреть нашу картину — все, кроме жюри, поехали на какую-то крутую рыбалку». Тем не менее жюри, которое возглавлял писатель Владимир Войнович и куда входил молодой и малоизвестный тогда режиссер Алексей Балабанов, оценило художественный смысл этой комедии. И в конкурсе, где был представлен практически весь спектр снятого тогда в России кино (от «Мусульманина» Хотиненко до «Мании Жизели» Учителя), фильм Рогожкина получил главный приз и приз критики.
После «Кинотавра» фильм отправился на Международный фестиваль в Карловы Вары, где снова был награжден спецпризом жюри, а после вышел в прокат, причем с большим успехом. Сергей Сельянов утверждает, что «в Чехии он побил рекорд „Звездных войн“», не уточняя, правда, каких именно. В России фильм продолжали чествовать на череде фестивалей и конкурсов, а национальная киноакадемия «Ника» наградила его в категории «Лучший фильм», «Лучшая режиссура» и «Лучшая мужская роль» (Булдаков). Но, главное, «Особенности» стали чемпионом видеопроката. По воспоминаниям Виктора Бычкова, сыгравшего егеря Кузьмича, из Сочи в Питер он вернулся звездой: благодаря оперативности пиратов его уже узнавали на улицах.
Критики пытались сформулировать, чего такого особенного в истории про то, как мужики на охоте пьянствовали. Сергей Добротворский писал: «Полуторачасовой анекдот о пяти мужиках, прихвативших с собой ружья, много водки и финского историка-охотоведа, есть, по существу, попытка портрета национальной души, аккомпанирующей звоном стаканов меланхолическому абсурду». Попыткой такого портрета тогда озаботился не только Рогожкин. Прожив около пяти лет в новой реальности, бывшие советские люди, ныне «дорогие россияне», задумались над своей новой идентичностью. Кто мы? Куда идем и откуда?
На том же «Кинотавре-95», где победил Рогожкин, хватало фильмов о загадках национальной души. В трех из них Россия смотрела на себя глазами иностранца. В «Американской дочери» Карена Шахназарова крутой и обаятельный русский папаша (Владимир Машков) демонстрировал национальное превосходство над механизированной, страдающей от отсутствия эмоциональной широты и бесшабашного бескорыстия Америкой. В более своеобразном фильме Дмитрия Астрахана «Все будет хорошо» японский миллионер умилялся отваге и силе российского военного ветерана (и бесплатно лечил его от алкоголизма).
В «Особенностях» на русскую охоту приезжает финский студент-историк, начитавшийся Толстого и получивший стихийные каникулы в компании с безобидным генералом, который ни с кем не воюет, хотя знает по-фински несколько фраз про ракетную установку, которой у Финляндии нет. Но и в России стреляют даже не по дичи, а в воздух: бомбардировщики перевозят коров, военные кордоны стали охотничьими угодьями. Эта Россия у Рогожкина становится сказочным, почти фольклорным пространством вне времени, где коробки с безымянной (еще не началась эра продакт-плейсмента — он развернется в сиквеле про рыбалку) сорокоградусной водкой прокладывают путь в дзен. И где охота пуще неволи.
Выход в эфир
Сразу после очевидного успеха у народа Рогожкина рекрутировало единственное народное медиа — телевидение. Первым сориентировался Сергей Сельянов, сразу организовав съемки новогоднего представления в двух сериях «Операция „С Новым годом“», где ставший враз знаменитым генерал уже, под фамилией Иволгин (так сказать, пасхалка для интеллигенции: генерал Иволгин — один из персонажей «Идиота» Достоевского), попадает в больницу и организует там беспредел тотального праздника.
В 1998 году Рогожкин снимает продолжение — «Особенности национальной рыбалки», где действуют те же герои, что в первом фильме. После успеха «Охоты» всем уже понятно, что снимать надо чистую комедию, поэтому во втором фильме гораздо больше классических комедийных приемов: нелепых положений, путаницы и случайных совпадений, а отстраненной атмосферы и самодельной рукотворности первого фильма почти не ощущается.
В 1999-м Константин Эрнст предлагает Рогожкину снять «Особенности национальной охоты в зимний период» специально для Первого канала. Это последний фильм франшизы, снятый Рогожкиным (хотя позже он и напишет сценарий для «Особенностей национальной политики»). «Я вообще жалею, что не остановился на первом фильме, а снял трилогию. Я не люблю тиражировать. Это не мой стиль работы. „Особенности национальной рыбалки“ и „Охота в зимний период“ — это случайные для меня фильмы. После успеха первой картины канал ОРТ попросил написать меня несколько сценарных заявок о приключениях этих же героев. Я написал, каналу понравилось, и мне предложили снимать продолжение. На это я ответил: „Не хочу снимать! Пусть снимает кто угодно — только не я“. И чтобы совсем отвязаться, заявил, что готов работать, только если будет пленка 35 мм и звук Dolby. Я был уверен, что телевизионная структура не пойдет на такие колоссальные по тем временам затраты, а канал взял и согласился. Пришлось снимать», — жаловался потом Рогожкин.
Оба продолжения были столь же, если не более, популярны, что и оригинальная картина. Но в них почти ничего не осталось от первоначальной абсурдистской поэзии, все намеки на суть национального характера уже были проговорены прямым текстом, разъяснены и подчеркнуты в многочисленных монологах персонажей (резюмирует все это притча о китайском охотнике Ху Чжоу, которую сочиняет Кузьмич в третьем фильме). Если первая «Охота» снималась довольно безответственно, фактически для себя, то следующие уже должны были учитывать конъюнктуру рынка. Выход на широкую телевизионную публику потребовал усиления классических комедийных приемов, место тонкой иронии занял грубый анекдот.
Телевидение сделало Рогожкина автором и еще одного народного хита — «Улицы разбитых фонарей». В том же 1995 году, когда с триумфом шли «Особенности», он делал для канала РТР сериал по детективам Андрея Кивинова, фактически был шоураннером. Именно Рогожкин придумал мрачную стилистику «Улиц» и снял эталонную первую серию. Правда, руководство канала забраковало материал по причине плохого качества съемки (вот откуда, скорее всего, взялось и требование про пленку 35 мм!). Сериал лежал на полке, и только в 1997 году Владимир Гусинский показал его на канале НТВ.
Ну а самый главный вклад Рогожкина в российскую культуру лучше всего объяснил Виктор Бычков: «Мне знакомый рассказал: „Раньше мы ездили на охоту, естественно, выпивали, у нас постоянно были какие-то недоразумения и драки. А как посмотрели «Особенности», пьем не меньше, но драк уже нет“».
Фильм можно смотреть на КиноПоиск HD по подписке Плюс.
