На HBO Max вышла комедия о еврейском иммигранте, который пролежал сто лет в огуречном рассоле, а потом пришел в себя и встретил собственного правнука, которого играет тоже Роген. О том, каким взглядом герой из дремучего прошлого смотрит на возможности и нравы современной Америки, рассказывает Марат Шабаев.
Бедный еврей Гершель Гринбаум (Сет Роген с густой седеющей бородой) зарабатывает на жизнь, копая канавы в вымышленном восточноевропейском городке Шлупске в 1919 году. Даже лопаты не выдерживают густой грязи местного бездорожья. Однако среди хлипких хибар и хмурого неба Гершель находит свою путеводную звезду — красавицу Сару (Сара Снук), которую завоевывает, накопив денег на копченую рыбу вместо букетика цветов. По вечерам они мечтают о лучшей жизни, медитируя у лесного болотца. Гершеля тянет отведать газированной воды, а Сара хочет заработать на симпатичное надгробие. Вскоре после свадьбы на Шлупск нападают нетрезвые казаки, поэтому Гринбаумы пересекают Атлантический океан в поисках лучшей доли — в Америке еврейских погромов будто бы нет, а газированной воды и камня для надгробий предостаточно.
Сара беременеет, а Гершель уже настраивается на то, что их фамилия прогремит сквозь века. Пока, правда, приходится колотить злобных крыс за гроши на фабрике по засолке огурцов. Однажды Гершель поскальзывается и падает в чан с рассолом, а убыточную фабрику по несчастливому совпадению тотчас закрывают. Лишь через сотню лет, в наши дни, крышку забытого чана случайно столкнет дрон, запущенный бруклинскими подростками. Гершель проснется от векового сна — его возлюбленная жена уже давно умерла, а Америка бесповоротно изменилась. Выхаживать прадеда возьмется его единственный потомок, хипстер-программист Бен Гринбаум (тоже Сет Роген, но уже без бороды).
Кто это придумал
Режиссером «Американского огурчика» стал Брэндон Трост, оператор десятка видных комедий 2010-х. В частности, он снял «Интервью» и «Конец света 2013: Апокалипсис по-голливудски», режиссерами которых выступил дуэт Сета Рогена и Эвана Голдберга. Но стиль «Американского огурчика» задают отнюдь не визуальная составляющая (хотя в стильном прологе в формате 4:3, кажется, есть отсылка к «Вознице» Виктора Шёстрёма) и даже не участие Рогена-Голдберга.
За сентиментальный абсурд фильма в первую очередь отвечает Саймон Рич. Он известен как бывший сценарист Saturday Night Live и действующий писатель-юморист — с 2007 года опубликовал уже пять книг, преимущественно сборники рассказов. Некоторые из них Рич собственноручно перенес на малые экраны, став шоураннером сюрреалистического ромкома «Мужчина ищет женщину» и средневековой фантазии «Чудотворцы». Основой для «Американского огурчика» тоже стал его рассказ — «Sell Out», опубликованный в The New Yorker в 2013-м.
Что здесь смешного?
Между двумя Гринбаумами — Гершелем и Беном — нет почти ничего общего, кроме лица Сета Рогена. Наивный Рип ван Винкль из прошлого не очень-то понимает XXI век: с одной стороны, восторгается тем, что у его правнука есть аж 25 пар носков, а с другой — не может понять, чем Бен занимается по жизни. Разработчик приложения, которое оценивает степень этичности продуктов? Совсем другое дело — быть доктором или юристом! К тому же внук не ходит в синагогу и запустил могилы своих предков: над могильным камнем Сары угрожающе нависает билборд с рекламой русской водки, что Гершель расценивает как акт агрессии казаков.
Вековая пропасть между прадедом и правнуком и порождает большинство комических моментов. «Американский огурчик» — причудливая смесь голливудских комедий 90-х вроде «Взрыва из прошлого» или «Замороженного калифорнийца», где Брендан Фрейзер играл отставших от современности героев, и горького юмора еврейского писателя Шолом-Алейхема (см. повести «Мальчик Мотл» о комическом предпринимательстве в местечке и исходе европейских евреев в Америку в начале ХХ века или цикл рассказов «Тевье-молочник» о конфликте отцов и детей). А завязка перекликается с историей из Талмуда про то, как праведник Хони Ха-Меагель заснул на несколько десятилетий.
Находчивый Гершель добивается успеха, запуская свой стартап: собирает по помойкам огурцы и солит их на лужайке в парке прямо под открытым небом. Бизнес идет в гору: нью-йоркские хипстеры видят в нем экофрендли-бизнесмена. «Не забудьте вернуть банку, а то я найду вас и причиню вам ужасное насилие», — кричит им вслед Роген-Гершель с характерным восточноевропейским акцентом. Интернет делает из него героя: он настолько бережет природу, что готов силой вернуть использованную тару! Правда, эти же современные медиа способны его низвергнуть после опрометчивых гомофобных и мизогинных твитов. Фортуна к бизнесмену переменчива: сегодня успех, а завтра крах — все как у Шолом-Алейхема, описывавшего бизнес-потуги одного из героев «Мальчика Мотла».
«Американский огурчик» построен на сатирических гэгах, которые предлагают по-другому взглянуть на прогрессивные 2010-е. Сценарий Рича даже находит новый потенциал комического в старых шутках над хипстерами: они пьют модную комбучу (но не могут объяснить дедушке, что это вообще такое) и воспринимают комфорт своей жизни как должное (а Гершель восторгается голосовыми помощниками и материальными признаками достатка вроде заполненного холодильника). Американские консерваторы тоже смешны. Ретроградные высказывания наивного иммигранта из 1920 года они воспринимают как актуальную попытку защитить свободу слова (при этом фильм был снят до знаменитого «Письма 150»!) и приглашают Гершеля на политические дебаты.
Но все-таки это не просто шутка про отцов и детей, а попытка зафиксировать нерушимую связь с прошлым. Мартин Скорсезе делал это в финале «Банд Нью-Йорка», а Келли Райхардт — в начале своей «Первой коровы». «Американский огурчик» тоже пытается нащупать хрупкий мостик между прошлым и настоящим, примирить «дикое» вчера и «прогрессивное» сегодня. Отменить прошлое (за Гершелем носятся активисты, на чьих плакатах красуется слово «cancel») не получится, ведь «стол один и прадеду, и внуку», как писал о взаимосвязи всех поколений Арсений Тарковский.
Вердикт
«Американский огурчик» замечателен не только комедийной рефлексией на самые острые темы сегодняшней американской жизни, но и выдающимся перформансом Сета Рогена. Комик убедительно выглядит как в роли современного хипстера-кидалта (пусть и без замашек укурка, какого Роген часто играл у Джадда Апатоу), так и в амплуа ортодоксального еврея с трагическим надрывом в глазах. Правда, изобилие идей не пошло на пользу фильму. «Американский огурчик» слишком быстро перебирает сюжеты, каждый из которых заслуживает отдельного эпизода: Гершель в роли пришельца из прошлого, кулинарного трендсеттера, иконы сторонников Трампа и полного изгоя. Вполне вероятно, что этой богатой на коллизии истории больше подошел бы формат небольшого сериала (в духе того же «Мужчина ищет женщину», где на одно комическое допущение отведена целая серия).
Но это, в сущности, мелочи, ведь «Огурчик» — редкая комедия, которая предлагает сочувствие каждой несчастной душе. В американском плавильном котле (или чане с огуречным рассолом) равны все — и запуганный казаками прадед-«сексист», и непоротый правнук-программист.
