Чем новый сериал HBO о подростках похож на старое инди-кино о потерянных поколениях? Рассказывает Денис Ларионов. Осторожно: в тексте имеются спойлеры!
Пока Netflix готовит нам продолжение комедийного сериала «Половое воспитание», посвященного теме юношеской сексуальности, на HBO выходит «Эйфория» Сэма Левинсона («Нация убийц», яркой Instagram-стилистике которой «Эйфория» явно наследует) — снятая по мотивам одноименного израильского сериала 2012—2013 годов тревожная драма о наркотиках, сексе, рэпе, почти заявка на манифест целого поколения американцев, рожденных в нулевые.
Оригинал, кстати, тоже претендовал на портрет поколения (но предыдущего — действие там происходит в 1990-е и заканчивается плохо), снятый объективом «рыбий глаз», и критики сравнивали его с соответствующим американским кино — «Слоном» Ван Сента или «Детками» Ларри Кларка. В связи с ремейком HBO можно вспомнить еще и Грегга Араки, в кинотрилогии «поколения DOOM» («Полный П.», «Поколение игры DOOM» и «Нигде») поместившего своих юных героев, выброшенных на обочину позднего общества потребления, в странное чистилище между скукой и трипом, между реальным и виртуальным мирами.
Теперь герои Араки выросли (в этом важное отличие новой «Эйфории»: израильский сериал был населен исключительно подростками) и пытаются совладать уже с собственными детьми, которые оказываются более жесткими, отчаянными и откровенными, чем их родители. Конечно же, консервативный цензурный совет Parents Television Counsil уже раскритиковал откровенные сцены «Эйфории», особенно отметив эпизод в мужской душевой, богатый фронтальной обнаженкой. В одном только пилоте, по подсчетам THR, показывают не менее 30 пенисов, а ведь в сериале еще есть мастер-класс по рассылке dick pics!
Главных персонажей в «Эйфории» несколько, но центральное место занимает Ру (ее играет молодая и модная звезда кино и телевидения Зендея), родившаяся в десятых числах сентября 2001 года. Роддом и руины башен-близнецов, на которых выступает Джордж Буш-младший, показаны встык, что намекает нам на то, что Ру — это и есть сегодняшняя Америка, вот уже 18 лет живущая после конца света.
Большую часть своей вполне постапокалиптической жизни Ру принимала разнообразные психотропные препараты, которые должны были помочь ей справиться с расстройством. С каким — непонятно. Его так и не смогли классифицировать бесчисленные специалисты, и этот выпад в адрес психофармакологии — еще одна точка пересечения «Эйфории» с фильмами 1990-х про поколение прозака. С годами таблетки помогают ей все меньше и меньше, зато эффективно (и эффектно) давят эмоциональную сферу, делая Ру равнодушной ко всему происходящему вокруг. Надо ли говорить, что это травмирует ее гораздо больше, чем мнимое психическое расстройство? Однажды Ру идет на вечеринку и закидывается всем, что только находит на столе, наконец-то достигая состояния, которое вынесено в название сериала и которое она уже никогда не сможет забыть. С этого дня психостимуляторы и другие вещества надолго становятся поддержкой, которая, увы, имеет и обратную сторону (мы не раз видели ее в многочисленных фильмах про ужасы наркозависимости).
Через некоторое время Ру в первый, но не последний раз оказывается в рехабе, возвращаясь из которого видит прекрасную Джулс (транс-модель Хантер Шафер), проезжающую мимо на велосипеде. Вскоре они познакомятся поближе — конечно, на вечеринке. В отличие от Ру, Джулс живет очень интенсивно, не давая себя в обиду заносчивым токсичным юнцам, но в то же время анонимно встречается для жесткого секса с криптосадистами из приложения для гей-знакомств (Джулс, как Шафер, трансгендерная девушка). Одному из таких персонажей — Нэйту (Джейкоб Элорди), капитану школьной сборной по американскому футболу, как огня боящемуся своей гомосексуальности — посвящена отдельная сюжетная линия, не особенно оригинальная, но захватывающая. Тема трудного сексуального самоопределения продолжена в линии корпулентной Кэт, которая, обнаружив в сети секс-ролик со своим участием, решила не убиваться по этому поводу, а сделать BDSM-видеочат источником доходов (и немалых).
Сэм Левинсон не стремится погружать своих персонажей в психологические бездны. Прежде всего он стремится найти визуальный эквивалент их состоянию, которое не назовешь внутренним: все, что происходит с Ру, Джулс, Кэт и даже Нэйтом, лежит на поверхности. Раньше бы эстетику «Эйфории» назвали клиповой, но сегодня она смотрится предельно реалистичной, привычной. Мир, в котором живут герои, создается из фрагментов реальности, отраженных в зеркале (куда часто смотрится Ру) и снятых на смартфон. Героев поочередно бросает из тусклой, натуралистически унылой и устроенной родителями повседневности, где надо быть хорошим учеником/ученицей и сыном/дочерью, в неоновый трип, из которого не хочется выходить. Сэм Левинсон, на личном опыте знающий, что такое проблемы с препаратами, четко разделяет два этих состояния (особенно в случае Ру). Он не жалеет красок и рапидов для синтетического мира праздника с его искаженным восприятием времени и пространства (в одной из запоминающихся сцен героиня Зендеи вдруг обнаруживает себя идущей по потолку, как в «Начале» Нолана) и отказывается от каких бы то ни было формальных изысков при демонстрации скучного семейного быта.
Тему трудного взросления никак не назовешь плохо разработанной в кино. И характеры героев, и направление их трансформации заведомо понятны, как и общее направление сюжета «Эйфории»: не все умрут, но всем придется стать старше. Другой вопрос: как скоро и какой ценой? Нелинейная, калейдоскопическая композиция сериала, то забегающая далеко вперед, то медленно возвращающаяся обратно, уравнивает события прошлого и будущего. А настоящего (во всех смыслах) у персонажей как бы и нет: оно либо затерялось на просторах бэд-трипа, либо отдано многочасовой бесплодной переписке в мессенджере или сессии на вебкаме.
Эта гротескная драма взросления может показаться шокирующей правдой, но стоит иметь в виду, что Instagram подростка говорит, скорее, о том, кем он хочет казаться. В случае «Эйфории», очевидно, позирует сам HBO. Чутко среагировав на повестку момента и убрав жесткую обнаженку даже из последних сезонов «Игры престолов», с сериалом Левинсона канал возвращается к своей традиционной репертуарной политике «это не порно, это HBO». Конечно, «Эйфория» не поворот назад под маской «озабоченности проблемами подрастающего поколения». Это шоу слишком нишевое, чтобы определять тренды. Но это точно удачный повод для споров и дискуссий в медиа. Тем более что и 34-летний Левинсон и актеры (например, дочка Джадда Апатоу, Мод) в своих интервью намекают на то, что тоже когда-то ходили по потолку и очень при этом страдали от безысходности.
Сериал доступен зрителям HBO, «Амедиатеки» и КиноПоиска по подписке «КиноПоиск + Амедиатека».
