Ким Ки Дук: «Я счастлив вернуться в кино»

Фестивали для меня важны, но самое главное, что дают награды, — это возможность для моего фильма попасть в прокат в других странах и быть доступным большей аудитории. На фестивалях также есть возможность общения с другими режиссерами. Время, когда я не мог снимать кино, было очень тяжелым для меня. После того как я создал картину «Ариран», а теперь и «Пьету», я счастлив снова заниматься кино. А то, что мой фильм оказался в конкурсе Венецианского фестиваля, — это как будто новый старт моей карьеры режиссера.

Мне рассказали, что на пресс-показе публика реагировала очень активно и хорошо. Я чувствую большую благодарность за такую оценку. Прежде всего она дарит мне уверенность и смелость, необходимые для того, чтобы продолжать снимать кино. Когда я делал «Пьету» после «Арирана», я не был уверен в себе как в режиссере. Я был обескуражен. Но теперь, после такого теплого приема в Венеции, я чувствую в себе силы и храбрость.

(Смеется.) Поскольку я побывал уже на многих фестивалях, для меня этот процесс уже не такой нервный и волнующий, как раньше. Но я всегда беру с собой новых актеров на подобные события. Наблюдать за ними, видеть их реакцию на этот новый опыт — большое удовольствие для меня. Конечно, всегда любопытно, как зрители воспримут мой фильм, и на премьере в Венеции публике мой фильм показался, на мой взгляд, значительным. Это был очень приятный момент.

Идея «Пьеты» пришла ко мне после «Арирана», когда я провел около трех месяцев в Париже. Это было после Каннского кинофестиваля. Я хотел снять фильм в Европе и стал писать сценарий. В главных ролях я тогда видел Изабель Юппер и Джуда Лоу, но с ними не получилось сотрудничества из-за их плотного графика. Потом я поехал в Японию, чтобы попытать счастья там. Но и там не получилось найти подходящих актеров. В итоге я вернулся в Корею и нашел тех, кто подошел на эти роли.

Конечно, это фильм и о материнстве тоже. Главная героиня — мать, но я хотел сфокусироваться на том, как деньги, как финансовые кризисы приносят в наш мир страдания. Это серьезная проблема, которая существует в любой стране, во всем мире. Мне хотелось, чтобы эти вопросы были отражены в фильме.

Ну, оно у меня было не таким, как у героя «Пьеты». (Смеется.) Но я не ходил в школу, как другие дети. Фоном в фильме служит район, в котором я сам, будучи мальчишкой, работал на фабрике. И опыт, который я получил тогда, во многом определяет меня нынешнего, мое отношение к жизни и миру. Поэтому для меня было важно отснять эти сцены именно там.

Эдипова комплекса, как у Кан-До, у меня нет. Моя мать очень уважаемая женщина, мой отец был неоднократно ранен во время войны в Корее и много времени провел в постели из-за этого. Родители во многом повлияли на то, как я вижу мир и снимаю кино, но к «Пьете» это, пожалуй, не относится.

Когда я работал на заводе, мне приходилось иметь дело со множеством электронных приборов, механизмов, машин, их деталей. Я заметил, что механические процессы и то, как устроены эти приборы, часто напоминают человеческую жизнь, ее течение. После того как я отслужил в армии, мне нужно было возвращаться на фабрику. Это было очень сложно для меня, так что я рискнул и поехал в Европу, чтобы стать художником. Я не учился в киношколе, но зато время, проведенное на фабрике и в армии, а также мои религиозные поиски и проживание во Франции — все эти этапы моей жизни стали источником, сформировали меня как режиссера.

Так как я сам его написал, я думаю, что такой герой вполне может существовать в реальности, ведь мы живем в мире, который кишит комплексами. Он понятен, узнаваем.

Насилие в фильме неизбежно. Это часть сценария, часть истории. Большинство реакций, которые я вижу здесь, действительно состоят в том, что «Пьета» — достаточно жестокий, но еще и очень красивый фильм. Самому мне не кажется, что в фильме неумеренно много насилия. Я стараюсь показать то, что человек чувствует, а не непосредственно акт жестокости, который приводит его в это состояние. Я ищу нюансы, которые необходимы для структуры сюжета. И я отдаю себе отчет, что из-за этих небольших деталей аудитории может быть некомфортно. Поскольку первая часть состоит из довольно брутальных сцен, в которых раскрывается главный герой, думаю, зрителям предстоит вытерпеть эти первые полчаса, чтобы добраться до второй части истории.

У меня в фильме действие происходит в квартале, где находятся мастерские, там много механизмов, станков. Наверное, имело бы значение другое место действия. Но в том, что касается истории, сцены жестокости остались бы такими же.

Так как история о матери, которая ищет сына, то, чтобы показать, что значит материнство, мне нужны были эти бытовые сцены. Например, мать вяжет свитер на экране. Есть сцены, в которых она готовит еду. Они были важны, чтобы главный герой понял, видя все эти вещи, что она мать.

Так как сначала я готовился снять фильм во Франции, потом в Японии, то, когда я вернулся в Корею на подготовительный период, у меня осталось всего 10 дней, 20 дней на съемки и 30 — на постпродакшн. Так что и правда процесс был очень быстрым. Самым сложным был кастинг в Европе и Японии, но стоило мне вернуться в Корею, как я моментально получил огромное количество ответов от актеров и смог начать снимать.

Я был во многом вдохновлен скульптурой Микеланджело «Пьета». Для меня Мария, держащая на руках Христа, словно держит весь наш мир, наше современное общество.

Мне кажется, проще изменить аудиторию, чем систему, ибо система основана на деньгах. Для аудитории важно осознать, что фильмы могут быть чем-то большим, чем развлечение. Важно делать качественное кино. В Корее фильм, чтобы добраться до зрителя, должен пройти через систему мультиплексов. Я верю, что нужно выпускать фильмы и в онлайн-кинотеатрах, даже если фильм от этого немного потеряет на старте. Зато аудитория будет знать, что есть много качественных картин за пределами репертуара больших многозальных кинотеатров. При этом не нужно будет тратить много денег на выход фильма в прокат.

Я не только режиссер, но и продюсер, у меня есть компания под названием Kim Ki Duk Film. Я писал сценарии для своих ассистентов режиссера, для их режиссерских дебютов. Недавно вышло два таких фильма, которые были коммерчески успешны в Корее. Я стараюсь закладывать в них элементы развлечения и в то же время какие-то важные темы, чтобы эти независимые малобюджетные фильмы могли пробиться через систему дистрибуции в Корее.

Мне сложно выбрать, но я бы порекомендовал зрителям фильм «Понсанская гончая», который рассказывает об идеологиях в Северной и Южной Корее.

(Смеется.) Нет, я так себя не ощущаю. Ведь я не стараюсь распространить традиционную корейскую культуру, я имею дело с проблемами современного общества, которые существуют во всем мире. Я не придаю значения таким вещам.

В Корее есть люди, которые готовы за такое взяться. Лично я считаю, что я не самая подходящая кандидатура для этой работы. Так что я, скорее всего, откажусь. Для меня гораздо важнее кино, чем шоу. Более того, думаю, мое видение бы могло не устроить организаторов, какие-то вещи мне бы просто не позволили сделать.

Да, можно сказать и так. Я пишу сейчас сценарий и буду продолжать снимать.