Спилберг и Джексон: «За нашей встречей наблюдали 750 млн человек»

Стивен Спилберг: На церемонии «Оскара». Я вручал Питеру награду киноакадемии за лучший фильм — за последнюю часть «Властелина колец».

Питер Джексон: Да, если хочешь с кем-то познакомиться, то это отличное место. Настоятельно рекомендую. (Смеется.)

Стивен: Да, думаю, за нашей первой встречей наблюдали где-то 750 миллионов человек. (Смеется.)

Стивен: Вообще-то я поздновато узнал про «Приключения Тинтина». Я ничего не знал о них до того момента, пока не закончил «Индиану Джонса: В поисках утраченного ковчега» и не выпустил его в 1981 году. Мне была интересна международная реакция, и мне прислали вырезки из прессы. Тогда во французских рецензиях картину сравнили с чем-то под названием «Тинтин». Я не понимал, что это значит. Тогда я стал интересоваться и открыл для себя эти книжки — по сути, благодаря рецензиям на мой фильм, сравнивающим его с приключенческими историями Эрже. Я сразу же понял, что они имели в виду, и согласился насчет сходства. Прочитал все его рассказы, был совершенно очарован ими и подумал, что из них получатся великолепные фильмы.

С Питером мне давно хотелось поработать, было интересно предложить ему сделать совместный проект про Тинтина, спродюсировать его и в случае успеха срежиссировать один из фильмов. Но я не стал напрямую обращаться к Питеру. Я как бы зашел с черного хода, попросив его компанию WETA создать пробные кадры для первого «Тинтина», самые-самые ранние тесты — знаете, чтобы можно было увидеть, как будут выглядеть Тинтин и Снежок. Для этого они сделали тестовую съемку по технологии motion capture у себя в Новой Зеландии. Спустя несколько месяцев мне прислали запись, я увидел идеального Снежка и (Питер мне ничего не сказал, для меня это было сюрпризом) самого Питера в костюме капитана Хэддока, сыгравшего в тестовой съемке с собакой. В этот момент я понял, что уже заразил Питера бесповоротно, и предложил ему делать фильм вместе со мной. В ответ он вскочил и сказал: «Ты должен увидеть, где я сейчас нахожусь. Я сижу и разговариваю с тобой, а за мной целая библиотека, в которой все до единой книжки Эрже про Тинтина». Вот так это и случилось.

Питер: Его можно назвать ролевой моделью. Когда ты молод, то он тот тинейджер, каким ты хочешь стать, а его приключения — это те приключения, в которые ты хочешь попасть. Немного опасные, но всегда экзотичные и захватывающие. Ты встречаешь всех этих ярких героев, и просто невозможно не ассоциировать себя с Тинтином. Мне кажется, Эрже его потому и нарисовал таким простым по сравнению с другими, более выразительными персонажами — круглое лицо, точечки-глаза. Он хотел, чтобы читатель мог ощутить себя в его шкуре. А когда взрослеешь, в его рассказах начинаешь видеть политическую сатиру, замечаешь источники вдохновения Эрже. Когда я читаю его сейчас, могу с девяностопроцентной уверенностью сказать, что он любил голливудские приключенческие фильмы 1930-х годов.

Стивен: …и немое кино!

Питер: И немое кино и Бастера Китона! Все эти влияния прослеживаются в книгах. И это и наши со Стивеном источники вдохновения тоже. Я большой фанат Бастера Китона, и, когда Дюпон неудачно и комично шлепается, я знаю, откуда это взялось, и мне это нравится. Возможность погрузиться в этот мир была крайне захватывающей. Ведь что главное: у меня не было гениальных планов и амбиций адаптировать Тинтина под современный мир, наоборот, мы получили шанс погрузиться в его мир, мы стали путешественниками, оказались среди всех этих героев, увидели, как они оживают. Это большая честь и безумно волнительный опыт.

Стивен: Эрже был такой умница. Посмотрите на его двух близнецов Дюпонов. Они представители власти, у которых нет никакой власти. Эксперты, которые ничего не знают. И они случайно дают Тинтину ключи к разгадке, хотя даже не собирались этого делать.

Стивен: Сохранить дух Эрже. Мы потому и решили использовать технологию анимации — она ближе всего карандашу Эрже и его картинам. Это близкая форма искусства, которая позволила привлечь художников и с помощью цифровых технологий создать и раскрасить нашего Тинтина, сделать рисунок Эрже объемным.

Питер: Но главным было не просто взять персонаж капитана Хэддока и сделать его трехмерным мультипликационным персонажем. Мы стремились сделать его персонажем из плоти и крови, а это совсем другое дело. Капитан Хэддок, его кожа, его текстура совсем не похожи на то, как люди изображены в картинах Pixar. Он не похож на героев «Гадкого я», например. Мы брали лицо рисованного персонажа — не только Хэддока, понятное дело — и добавляли поры, морщинки, веснушки, щетину, капельки пота. Чтобы персонажи выглядели живыми, чтобы фильм был максимально приближен к обычной картине с живыми актерами, только со странными персонажами, которые вряд ли могли быть реальными людьми, зато очень напоминают персонажей из известного комикса.

Стивен: Я знаю Джима с 1980-х, когда он то ли начинал, то ли только что закончил первого «Терминатора», и с тех пор мы дружим. Он был очень любезен и пригласил меня в свою студию performance capture, когда снимал актеров для «Аватара», и объяснил мне, как все работает. У меня была возможность поиграться с оборудованием, увидеть, как строится изображение. Это было диковато немного — видеть, как этот фильм обретает жизнь. Я не очень много времени провел на площадке — неделю или дней десять в течение трех месяцев. Просто приезжал в Марина-дель-Рей, смотрел, как он собирает свой фильм, и многому научился. Это помогло мне чувствовать себя комфортно, готовясь к съемкам «Тинтина».

Питер: Знаете, есть кое-что действительно крутое. Все кинематографисты, работающие с новыми технологиями — неважно 3D это, motion capture или что еще, — они все делятся информацией. Нет никакого соперничества. Нет секретов, ведь каждый из нас в итоге хочет рассказать историю, сделать фильм таким, каким он нам видится, и довести свою работу до конца. Но что касается технологии, все очень поддерживают друг друга. Я имею в виду, что всем, чему научились на съемках «Властелина колец» 10 лет назад, мы поделились с Джимом давным-давно. А потом он ответил нам тем же. Это группа людей, которая всегда поддержит. Очень круто это осознавать на самом деле.

Стивен: Это отражение связи с ребенком во мне. Мне всегда нравилась та степень наивности или даже, скорее, неопытности взросления. Дети же простодушны, они не подозревают о том, какими ужасными могут быть те или иные условия. Те, кому повезло, не знают о них, но большинство сталкивается с суровой реальностью уже в раннем возрасте. Мне кажется, важно сохранять в себе этот детский взгляд на мир и беречь его, пусть даже суровая реальность и маячит где-то рядом. Те, кто вырос на комиксах про Тинтина, как, например, Питер, умеют это делать. Для многих людей в мире Тинтин открыл, что такое приключение. Они впервые узнали, что есть тайны, есть двуличные герои, а хороший персонаж может обернуться злодеем. «Тинтин» — не в Америке, больше в Европе — был этакими воротами в мир приключений.

Стивен: Главная наша общая черта заключается в том, что мы обожаем рассказывать истории. И нам всегда мало. У нас похожее чувство юмора, мы смеемся над одними и теми же шутками, мы оба выросли на Гарольде Ллойде, Бастере Китоне, Чарли Чаплине. У нас схожие истории — мы оба начинали с восьмимиллиметровых камер, мы одинаковым путем пришли к пониманию того, что хотим заниматься кино.

Питер: Я занимался этим, чтобы уйти от реальности. У меня не было братьев или сестер, и так я развивал свое воображение. Когда подрос, то понял, что хотел бы иметь кого-то, чтобы у моих детей были дядюшки и тетушки, которых у них нет. С другой стороны, не будь я единственным ребенком в семье, вряд ли у меня был бы шанс стать режиссером.

Стивен: А у меня противоположная ситуация с тем же результатом. У меня было три младших сестры, они сводили меня с ума и, наверное, довели до кино! Я убегал от них, брал камеру и придумывал фантастические миры, в которых не мог жить в реальности.

Стивен: Я знал его. Я был в Риме с телефильмом «Дуэль». Делал его для США, но он вышел в кинотеатрах по всей Европе. И вот я оказался в Риме. Это была моя первая поездка за границу, не считая Мексики. Я из Аризоны, Мексика у нас через границу, и я ездил туда пару раз с родителями. У меня был полнейший джетлаг, я никогда не уезжал так далеко от дома и даже не знал, что такое, собственно говоря, джетлаг. Ужасное ощущение, когда засыпаешь в два часа дня, разговаривая с кем-то в лобби отеля. Вот я поднялся к себе в номер, чтобы поспать, и меня будит звонком женщина. Она очень взволнованно говорит по-английски: «Маэстро здесь! Маэстро хочет с вами поговорить». Я не мог понять, о чем речь, кто хочет со мной поговорить. «Мистер Феллини внизу, он может к вам подняться?» Я не мог поверить, быстро оделся, спустился, и внизу меня действительно ждал Федерико. Он только что посмотрел мой фильм. На следующие три дня он буквально усыновил меня — везде меня водил, показал мне Рим, мы разговаривали о кино. С тех пор мы переписывались до самой его смерти, и я знаю, что последнее письмо, которое он написал, было адресовано мне, а последнее, что он прочитал перед смертью, был мой ответ ему. Об этом мне рассказала его ассистентка. У нас были схожие взгляд. У меня, как и у него, очень развито чувство абсурда. Но Феллини выражал его в фильмах, а я трусливо это запрятывал подальше. Феллини делал фильмы об абсурде, а я держал это в себе.

Стивен: Никто не знает, почему что-то остается на века. В данном случае, может быть, потому, что все приключения были очень конкретными. Эрже был предельно любопытен, детально изучал другие культуры, их обычаи, суеверия, и он запрятывал секреты глубоко в корни этих культур. И он был удивительно разнообразен. Он не просто рассказывал о Франции или Бельгии, его истории были глобальны. И в его историях нет ни одного скучного момента.

Питер: Мне кажется, что еще делает эти истории вечными, так это то, что все герои в «Тинтине» очень узнаваемы. Каждый из нас встречал людей, похожих на капитана Хэддока — несдержанных, прямолинейных, хаотичных. Все знаем таких рассеянных людей, как профессор Лакмус. Они преувеличены, но они характерны не только для Бельгии, они универсальны. И людей это забавляет, развлекает. Ему удалось найти связь с каждым читателем.

Стивен: И, заметьте, от любопытства кошка сдохла, а Снежок — нет. И Тинтин тоже. А люди ведь всегда любопытны.

Питер: И еще Тинтин никогда не сдается. Вот что восхищает нас в нем. Каждый из нас, начиная что-то, бывает, в итоге сдается. А Тинтин — нет. Он идет вперед, пока не решит проблему.

Питер: Я приехал в Брюссель, Стивен тогда снимал «Индиану Джонса», так что поехал я с семи- или восьмиминутной сценой. Это был не окончательный вариант, не полностью готовая версия, но это была сцена с Хэддоком и Тинтином, достаточно много действия. Мы показали их Фэнни, она уже очень пожилая леди и абсолютно очаровательная.

Стивен: Очень элегантная и красивая, кстати.

Питер: Мы сидели в просмотровом зале, сели впереди. И, знаете, я это никогда не забуду: она смотрела на экран, а я смотрел на нее. Три четверти фильма прошло, и тут я заметил, что ее лицо приобрело детское выражение. Это настоящее тинтиновское волшебство. И она похвалила то, что увидела. Не буду говорить за нее, но то, чему я был свидетелем, было действительно особенным моментом. Она словно увидела, как оживают все герои. И я знаю, что это вызвало сильные эмоции.

Стивен: На самом деле я монтировал его так же, как обычный фильм. Сложным было другое. Я привык монтировать на пленке, то есть буквально вырезать и склеивать кусочки, отдельно картинку и саундтрек. И я, последний человек, который монтирует на пленке, впервые монтировал в цифре. Я ни разу до этого не использовал цифровой монтаж для создания своих фильмов. И поэтому был сбит с толку, потому что раньше этого не делал. А так, как и в любом коммерческом кино, у меня было множество ракурсов, из которых я мог выбрать, множество дублей, то я просто выбирал нужные мне, отрезал и склеивал. Поэтому особых трудностей с монтажом не было. А еще я перепробовал все профессии на этих съемках. Я был и оператором, и главным электротехником, и помощником осветителя… Я делал все, кроме, пожалуй, написания сценария, хотя им мы все по чуть-чуть занимались тоже. Старался попробовать все, что обычно не делаю на съемках и что делают дюжины, если не сотни, талантливых профессионалов. Так что я знаю детально весь процесс вплоть до движения кисточки, рисующей Тинтина. Но я не назову себя автором. Я верю в команду, и я не единоличный создатель «Тинтина», но были моменты на площадке, когда я стоял с этим приспособлением, которое похоже на видеоигру и которое могло зафиксировать все углы съемки и всех актеров, и чувствовал себя ближе к творчеству, чем когда-либо. Потому что делал гораздо больше, чем обычно.

Питер: Думаю, мы ощущали себя примерно так, как дети, взявшие в руки Super 8. Мы не думали о фокусе, вокруг нас не было осветителей, мы просто были полностью погружены в процесс съемок. И это было огромным удовольствием.

Стивен: Любая новая технология — это страшно. Но для меня гораздо страшнее не совершить этот скачок, не рискнуть, не погрузиться в неведомое, а делать одно и то же изо дня в день. Я лучше рискну и сделаю «Тинтина» с помощью зарождающейся технологии, чем обращусь к старым методам и буду пытаться с помощью толстых слоев грима сделать актеров похожими на персонажей Эрже и снимать на стилизованной донельзя площадке. А аудитория посмотрит и скажет: а почему вы просто не сделали мультфильм?

Питер: Да, я точно могу этим заняться. То есть мы со Стивеном действительно надеемся снять больше одного фильма, и мы буквально бросали монетку — виртуально, так скажем, — кто будет режиссером первого фильма, потому что в самом начале процесса мы еще не представляли себе, кто будет снимать. Мы развивали проект вместе, провели, наверное, года три, делая превизуализацию, работая над сценарием, и так вышло, что Стивен стал режиссером первого фильма, а меня определили режиссером второго, который мы, надеюсь, сделаем. Держу пальцы скрещенными. Все будет зависеть, конечно, от успеха первого «Тинтина», а потом нам остается только надеяться сделать столько, сколько сможем. Ведь есть множество отличных историй: «Семь хрустальных шаров», «Пленник солнца», «Лунная история» — это где Тинтин в Тибете. Они все разные, с разными местами действия, приключениями, тональностью. И, знаете, как для меня было захватывающе делать первый фильм, так же захватывающе иметь потенциал для дальнейших.

Стивен: Говорят, когда делаешь фильм, то полностью все контролируешь, а стоит ему выйти на экраны, как у тебя уже нет никакой власти. Но если нам повезет, и «Тинтин» будет иметь достаточный успех, чтобы оправдать создание еще одного фильма, я буду поддерживать Питера во втором приключении так же, как он поддерживал меня в первом. Даже когда физически Питер не мог присутствовать на съемочной площадке, как в первую неделю в Лос-Анджелесе и потом, когда ему нужно было вернуться в Новую Зеландию, каждый день он присутствовал виртуально, на мониторе. У него был доступ к актерам, к камерам, он постоянно подкидывал идеи. Мы могли слышать его голос через динамики в студии, где снимали, и он не просто присутствовал, а именно участвовал в творческом процессе каждый день. Я действительно почувствовал впервые за всю свою карьеру, что у меня есть настоящий творческий партнер на производстве фильма, и он присутствует каждый день. У меня еще никогда не было подобного опыта, и я хочу получить шанс вернуть долг и помочь Питеру так же, как он помогал мне, если у нас будет возможность снять еще один фильм.