«Матрешки» или как встретились Невроз и Провинциальность
Киноработа Томаса Андерсона представляет собой своеобразную матрешку, где первая и естественно нарочито выпирающая – это некий тандем затертого до дыр образа претенциозного гения, который ставит всех по стойке смирно и вся окрестная «челядь», словно крысы идут за дудочкой своего Нильса. И скромной, закомплексованной девушки, которую гений буквально мимоходом, озарил своим сиянием, и сияние столь понравилось, что гению придется перейти на постоянное обслуживание, как говорится не все коту масленица, и мы в ответе за тех, кого приручили.
Самая маленькая «матрешка» - это для любителей пофилософствовать и отыскать тайный смысл – призрачная нить, уж не идет ли тут речь о пуповине между матерью и ее сыном, а также о слегка завуалированном эдиповом комплексе. Герой Дэй-Льюса то и дело вспоминает о своей незабвенной матушке, а героиню Крипс в одной из сцен даже не пугает смерть, ибо любовь такова, что они будут встречаться снова и снова в других мирах плоскостях (вот ужас-то).
Лично меня привлекла средняя «матрешка», где произошла встреча законченного навротика и вполне уверенно глядящей на мир бодрой девицы. И в этом контексте фильм весьма силен, а в некоторых моментах даже уморительно трагикомичен.
Как рыбак рыбака, видит из далека, так и невротик - невротика… Любой нормальный человек, вне состояния невроза вовсе не оценит сцены с завтраками в этом фильме, а они в нем просто бесподобны. Особенно завтрак на фоне моря, герою Дэй-Льюиса как и самому Дэй-Льюсу, Оскар таки нужно было вручить за эту сцену, одному за титаническое терпение, второму за восхитительную игру.
Все дело в том, что психика невротика, настолько истончается, что любое вмешательство из вне становится критично, это как кипящий котел с доверху налитой похлебкой, чуть прибавь огонь или лишний ингредиент - и все – «Эйяфьятлайокудль», начинает свое извержение. Малейший «угол» и хрупкий мир человека разрушается, даже если человек далек от творчества, а творческий - это самый что ни на есть невротик в кубе.
Режиссер мастерски играет с этими невротическим ракурсами, если в первой части героя Дэй - Льюиса хочется приложить чем-то тяжелым, дабы он наконец-то заткнулся, ибо надменная напыщенность сквозит, чуть ли не в каждой фразе. То во второй части взглянув на него с иного ракурса, появляется желание бросить бедолаге спасательный круг.
Комичность ситуации заключается в том, что перефразировав поговорку «против лома нет приема», герой Дэй-Льюиса был уверен, что против английской чопорности и вежливости приема точно нет, однако эта конструкция верой и правдой служившая ему десятилетиями дала сбой, встретившись с тем самым «ломом» в виде героини Крипс.
Рэйнолдс настолько привык, что холодный взгляд на очередную пассию поверх очков, плюс металлический голос с парой сухих фраз, сквозь незадачливую любовницу – равно 100% исчезновение недоевшей подружки. Что банально не был готов, что героиня Крипс, словно еврей из анекдотов, прощаясь не уходит, подслушанный монолог, который недвусмысленно поведал о том, что тебе здесь не рады, также не возымел должного эффекта. И это собственно беда всех интеллигентов, они судят по себе, присутствует некая ригидность мышления. А в случае героя Дэй-Льюиса – творческий интеллигент невротик, будто муха угодил в расставленную паутину. И не потому, что «паук», столь хитер и изощрен, а просто потому, что «муха» более полувека прожила в тепличных условиях, без дождичка и ветерка.
Парадокс фильма, что по сути к героям нет сочувствия или некого сожаления. Все дело в том, что встретились они тогда, когда одной стороне в принципе ловить нечего в силу происхождения и внешних условий, а второму фигуранту этой аля-любовной истории, уже терять нечего, поскольку костюмчик может и «от кутюр», но поношен он изрядно, и стало быть, даже пятно о соуса уже совершенно не критично. То есть откровенный мезальянс не вызывает противоречий, поскольку все острые углы фактически стерты объективными обстоятельствами.
Фильм естественно на любителя, так сказать любителя непревзойденной актерской игры, когда понятно, что люди, зашедшие в кадр, явно не с улицы пришли, чем так часто грешит современный кинематограф. Второй момент, что киноработа создана без кричащих красок и огнедышащих страстей, что так изумляет неподготовленного зрителя, мозг требует динамики, постельных сцен или на худой конец нормальных поцелуев, а тут вот вам –сюрприз, «постелей» не наблюдается, а вместо этого пара - тройка почти «братских» лобызаний и никакой внешней динамики. Вся динамика происходит внутри двух героев, которые оказались на импровизированной «подлодке».
Отмечу отдельно, что для меня фильм невероятно комичен, да простит меня автор, если сюжет задумывался иначе, но фильм смешной. Этот юмор циничный, гротесковый, но это юмор. Ощущения можно сравнить с буднями первоклассного психоаналитика, который случайно подсмотрел-подслушал некую псевдодраму, когда со стороны понятно как все это мелко и скучно, а для участников событий – это жизнь и это масштаб, и психоаналитик столь мудр, что не станет отбирать полюбившиеся «костыли»!
Отдельное спасибо режиссеру и сценаристу в одном лице за удаляющиеся красные «шаровары» - это таки трагикомедия и весьма тонкая.
Не проняло. Вот, собственно, и всё, что я сказала после просмотра. Не проняло - а именно на это, наверное, и был расчёт. Высокохудожественное творение Пола Томаса Андерсона глазами простого кинолюбителя - добро пожаловать.
Внимания эта картина, безусловно, достойна. Прекрасные актёры, игра которых, к слову, для меня была решающим фактором для продолжения просмотра, справились все до единого, никого даже не хочется выделять. Хотя нет, всё же скажу, что Дэниел Дэй-Льюис в очередной раз прожил на экране свою роль, оставив нам лишь молча восхищаться его талантом. Уж не знаю, сдержит ли он своё слово и действительно вскоре уйдёт из кинематографа, но если да - уход будет вполне достойным. В качестве постановщика выступил один из, по признанию зрителей и критиков, лучших режиссёров современности. Тут мне следует оговориться, что фанатом творчества Андерсона я никогда не была. Оцениваю трезвым взглядом непосвящённого человека.
“Призрачная нить” принадлежит к особому виду долгих, размеренных фильмов, что называется, “не для всех”, которые стремятся воздействовать на зрителя своей красотой и психологизмом. На мой субъективный взгляд, чтобы такое кино понравилось, нужно полностью погрузиться в его мир, отдаться царящей в нём атмосфере и с упоением следить за движением сюжета, а проводниками в нём должны стать герои, каждый из которых способен вызвать сопереживание или по крайней мере любопытство. И если с атмосферой у этой картины всё в порядке, то герои, прописанные здесь, и их поступки крайне сложны для понимания. Взаимоотношения кутюрье и его музы очень тягучи и ступорны, их развитие долгое время стоит на месте. Постоянное напряжение между героями, их бесконечные разногласия и недомолвки вроде бы иногда и скрашиваются светлыми моментами, но потом вновь возвращаются на круги своя. И вот, кажется, наконец, эти отношения близятся к развязке, а история - к логическому завершению, кажется, что вот-вот концовка ознаменуется жизнеутверждающей (или не очень) истиной и всё встанет на свои места - но нет, режиссёр только ещё сильнее ввергает зрителя в пучину непонимания, предлагая разобраться во всём самому. Разве такое в характере этого персонажа, спрашиваешь ты себя, поступать подобным образом? Да что вообще тогда в характере этого персонажа?
Присутствуют здесь и неотъемлемые спутники оскаровских драм: длинные и неуместные реплики, странные заумные диалоги. Вудкок в любой удобный момент разражается монологом о том, как скучает по своей покойной матери. Да, отсюда становится ясно, какое место в жизни Рейнольдса занимала его мать, но вот на момент произношения этих реплик кажется, что они взялись из ниоткуда и непонятно по какому поводу, и даже собеседник героя будто не может понять, к чему это было сказано. Вообще, “Призрачная нить” целиком и полностью пропитана какой-то особой вычурностью, будто она сама по себе упивается своей художественностью, стройностью, возвышенностью. Но есть ли в ней всё это? Не факт. Местами проскакивающий мат дела не меняет.
Болеет картина и другой стандартной для своего вида болезнью: она банально не способна вызвать интереса. Когда прошло всего 50 минут, а ты уже поглядываешь на часы с мыслью “О боже, ещё даже не половина”, это, по-моему, ненормально. С таким настроением проходит и вся остальная часть фильма: скучно, не захватывающе, не интересно. Если бы мне пришлось внезапно прервать просмотр, я бы сделала это без колебаний и даже с некоторым облегчением, может быть. Несмотря на то, что на неспособность высидеть медленное кино до конца я никогда не жаловалась. Одной атмосферой сыт не будешь, увы. Возможно, если бы мне удалось понять героев и начать им сопереживать, я бы смотрела этот фильм с гораздо большим интересом. А так получается, что основной мотив, заложенный режиссёром, уловить я так и не смогла, насладиться историей я тоже толком не смогла, и проникнуться той странной, иррациональной, ненатуральной любовью, вспыхнувшей между персонажами, я тоже не смогла. Полу Томасу Андерсону не удалось убедить меня в том, что такие отношения возможны, ибо любые отношения должны на чём-то держаться, а здесь подобный фундамент совершенно не просматривается. Хотя надо признать, что в какой-то момент я вроде как начала понимать героя Дэй-Льюиса, но концовка перечеркнула все сделанные мной выводы.
Ну что ещё можно сказать? Музыка прекрасна, костюмы прекрасны, операторская работа без упрёка. Но на этих элементах не построить цельный фильм. Для меня “Призрачная нить” останется странной картиной о необъяснимых отношениях двух людей со сложными характерами.
Антураж пятидесятых годов, тягучий джаз с оттенками блюза, великолепная работа оператора, много крупных планов, игра со светом, цветом и деталями — ценители ретро-стиля оценят. Картинка качественна. Музыка гармонична.
Где-то до последних 20 минут фильма перед нами фильм о настоящей любви, где такие разные люди обретают друг в друге нечто особенное, нечто важное. Призрачная нить связывает их, вопреки предрассудкам и социальным статусам. Впечатления оставались лёгкими, как ванильный зефир. История любви людей из разных слоёв общества.
Он - модный кутюрье, а она - простая и небогатая дама. Суть сюжета сводится к столкновению их характеров, к зарождению их большого чувства. Всё шло прекрасно.
Но ближе к концу жанр резко меняется в драматическую сторону. Не знаю, как относиться к фильму после этого поворота. То ли это действительно драма с диким страхом потерять, нездоровым эгоизмом, то ли это приятная история о взаимной любви, а под конец пошло что-то вроде 'милые бранятся - только тешатся'.
В принципе, в любви главного героя не приходится сомневаться: чего стоит сцена, где Альма ушла на танцы без него. Он же места себе не находил. Между главными героями была особенная связь, особенная магия. И трудно сказать, каким является мнение сценариста и режиссёра о них.
Данная история имеет размытую развязку. Каждый сам волен додумать продолжение так, как захочется. Что ж, такое искусство тоже имеет место быть.
Примета, одинакова верная как для Андерсона, так и для других американских режиссеров категории «А» – чем более многозначительное и преисполненное собственной значимости кино они пытаются делать, тем хуже у них это получается и тем хуже результат на выходе.
Андерсона, видимо, отпустило после напыщенных игр с аллегориями в «Мастере», и потому он сделал кино добротное, внятное, но лишенное проблесков былой гениальности.
Конечно, странно видеть, как постановочное мастерство, сила и мощь его режиссуры все больше, по мере отдаления от выдающейся «Нефти», затираются и тускнеют, отдавая место мелодраматическим оборотам и ординарности средств художественного выражения.
Вот и «Призрачная нить», несмотря на то, что после большей части хронометража, к счастью, делает-таки крен от очередной вариации на тему «Укрощения строптивого» в сторону близкого и так любимого Андерсоном столкновения характеров и психологического конфликта, все-таки уже выглядит как типичный голливудский мейнстрим, которому охотно находится теплое местечко в списке номинантов на раздачу слонов. Дей-Льюис смотрит все больше вбок, вниз и куда-то в зону декольте поверх дорогих очков, по причине чего, от долгого отсутствия в кадре его умных глаз складывается впечатление, что он что-то недоигрывает и о чем-то недосказывает – вещь совершенно уникальная для актера такой глубины и, может быть поэтому, впервые в биографии, его оттесняет на второй план другой исполнитель (в этот раз органичная Крипс). Неотступно назойливая музыка Джонни Гринвуда, раздающаяся к месту и не к месту, кажется бесконечным музыкальным нарративом, словно время вернулось вспять во времена немых лент, в которых она звучала от первого до последнего кадра.
С прежними блестящими и смелыми по воплощению режиссерскими работами, нынешнего Андерсона связывает только призрачная нить.
Англия 50-ые годы... режиссер оставляет на волю зрителю ответ на вопрос, почему главного героя настолько мучает образ матери, что он носит ее волос в кармане, она ему снится, видится, и на первом свидании он рассказывает еще незнакомке о том как шил свадебное платье для мамы.
Может он ее вожделеет и вместе с тем сестру, видя в ней продолжение матери, сублимируя на милых 'девушек без груди и с небольшим животом', которые похожи его родственниц?
Может у нас любовный треугольник, апофеоз которого происходит в момент первой болезни Рейнольдса, когда Сюрил и Альма боятся за роль Мисс Вудкок.
Может разница Альмы и прошлой спутницы, которую показывают на несколько минут, только в том, что Альма смогла найти способ любимому выйти из под власти неврозов, пока он травится грибами.
Может режиссер говорит, что любовь не имеет шаблонов, и для героев - терпение, которое награждается промежутком времени между работой, когда есть возможность поесть грибы и побыть на руках второй половины, то ради чего они терпят суету и неприхотливость друг друга.
И может быть здесь должна быть фраза, что это авторское кино, где режиссер говорит незаконченными загадками, которые разгадывать надо уже зрителю.
Не стоит повторять других, комментируя Даниэл-Дей Льиса. Лесли Мэнвилл играет великолепно, я переживал, верил и одновременно ненавидел образ Сюрил. Сохраняющиеся спокойствие на ее лице в момент произнесения грубых и жестких монологов и реплик окончательно формирует ее хладнокровный образ. Что касается Лесли Мэнвилл, то ее героиня под гнетом тяжести любви должна поменять три образа превратить из влюбленной девушки в томимую ожиданиями невестку и в итоге в хладнокровную жертву любви, готовую на преступление. Делает Лесли это неумело, она с одним и тем же лицом смотрит в глаза любимому и с тем же эмоциями травит его, и нам остается только догадываться, что внутри Альмы кипит любовь и ненависть за несбывшихся ожидания.
Смотреть нужно. Особенно тем кому понравились прошлые работы автора 'Нефть' и 'Мастер'. Костюмы, диалоги, игра актеров (2 из 3), образы - они объясняют 6 номинаций на премию Оскар. При этом фильм затянут. Кульминация кризиса отношения растягивается на 40 минут и не имеет развития, оставляя зрителя в подвешенном состоянии дискомфорта.
Прошло немало времени с тех пор как Пол Томас Андерсон прошёл тернистый путь от сценариста Saturday Night Live до статуса одной из самых интересных фигур авторского кино. Начиная с картин 'Ночи в стиле Буги' и 'Магнолия' и заканчивая фильмами 'Нефть', 'Мастер' и 'Врождённый порок' автор умело жонглировал темами и каждая его картина неизменно вызывала интригу, как и традиция присутствия всегда отменного каста. 'Призрачная нить' не стала исключением и привлекла внимание масс не только именем автора, но и нашумевшей новостью о последней роли гениального актёра Дэниэла Дей Льюиса.
По сюжету главный герой Рейнольдс Вудкок, являющийся главным кутюрье послевоенного Лондона, наряды которого пользуются успехом у дам высшего общества, приводит в свой дом своенравную молодую пассию Альму, перевернувшую с ног на голову чётко распланированную жизнь творца.
Лодку сэра Андерсона в последнее время уносит течением от масштабности к практически интимной камерности, сосредоточенной на историях отдельных личностей. В 'Призрачной нити' автор окунает зрителя не только в пластиковые холодные декорации послевоенной Британии, чопорной и безрадостной, но и в жизни главных героев, являющихся ярким воплощением данного сеттинга. В рутинную и, казалось бы, бездушную и отрешенную жизнь модельера и его сестры врывается абсолютно иная что по статусу, что по нраву Альма, являя собой в то же время настоящее воплощение надежды в свинцовом мире Рейнольдса Вудкока. За вереницей изысканных нарядов и ширмой утонченной жизни английской буржуазии кроется нечто тривиально простое, не чуждое никому - человеческие взаимоотношения и любовь. И в случае новой работы Андерсона, любовь бывает довольно странной. С одной стороны решение автора является довольно оригинальным и даже забавным, с другой стороны подводить зрителя к этому моменту большую часть хронометража на фоне абсолютно инертной динамики - затея довольно спорная и явно не всем понятная. Как и основная мысль, которую обильно и продолжительно будут раскапывать любители авторского кино и арт хауса, в то время как широкой публике не достанется ничего помимо великолепной художественной работы, шикарного каста и утонченной музыки Джонни Гринвуда, отделяя массы зрителей от 'избранных' киноманов этой самой призрачной нитью. На фоне подобного кино-полотна, прощание Дэниэла Дей Льюиса с публикой выглядит по-настоящему английским.
Новый фильм Пола Томаса Андерсона - это добротная, серьезная работа с прекрасной актерской игрой и погружением в психологию.
Однако для меня это в первую очередь именно работа, а не произведение искусства. В таких случаях всегда вспоминаю слова И. А. Покровского (дореволюционного автора по гражданскому праву). Сравнивая Гражданский кодекс Наполеона и Германское гражданское уложение (не в пользу последнего), Покровский отметил, что в ГГУ чувствуется упорная работа, но не радостное творчество.
Вот также и с фильмом Андерсона: вроде бы всё на уровне, но пересматривать фильм совершенно не хочется. Он скучен, в нем нет жизни. Да, главные герои находят путь друг к другу, но и что с того? Их существование так и остается бездушным.
В середине фильма есть сцена, когда Вудкок делает предложение Альме. В этой сцене чуть ли не впервые за весь фильм чувствуется дуновение жизни: шторы на окне не просто приоткрыты, но слышен шум улицы, и дневной свет проникает в комнату. Но то лишь намек, призрак. Далее жизнь вновь уходит и больше не возвращается в это унылое царство. Быть может, именно в этом и была задумка автора, и не случайно, что в названии фильма присутствует слово 'фантом'. Но во мне этот авторский выбор созвучия не вызвал.
Многие называют фильм интеллектуальным, но для меня более показательно, что Дэй-Льюис после съемок решил завершить актерскую карьеру, заявив, что фильм вызвал в нем необъяснимую грусть. Но может быть актер почувствовал, что уже не живет ролью, а играет её, и именно поэтому решил закончить.
И именно поэтому оскар должен получить Олдман, потому что в его Черчилле есть искра жизни, а в Вудкоке лишь следы упорной работы и призрачная нить искусства.
Как только Вудкок обращает Альму в свою музу и любовницу, как только между ними возникает неловкость, недомолвки, непонимание - у зрителя уже готов вопрос, почему Вудкок так себя ведет. Это, безусловно, показывает режиссерский и сценарный талант Пола Томаса Андерсона. Но дальнейшие попытки Альмы добраться до его сердца путем 'сюрпризов', мельтешения перед глазами, требования внимания и натянутая улыбка - а этому посвящено чуть ли не всё время фильма - выглядят очевидными, примитивными и скучными.
Мы знаем, что Вудкок души не чает в своей работе, а музы (в фильме показаны как минимум 2) для него лишь расходный материал. Мы знаем, что Альма полюбила его и жаждет его внимания, как жаждал бы любой человек. Но её надежды получить это внимание обречены на провал уже тогда, когда она их высказывает, когда она к ним только готовится. Примечательна здесь сцена, когда Альма рассказывает о сюрпризе Сирил, сестре Вудкока. Сначала долгий разговор, потом приготовление к сюрпризу, потом Вудкок приходит, потом они стоят в прихожей, потом они садятся за стол, потом они едят, потом они ссорятся - и все, все это было так предсказуемо ещё в самом начале, как только мы услышали об идеи Альме.
Основной конфликт лишен интереса и интриги. Что до второго - конфликт кутюрье с миром моды, он кажется недоработанным, ему не хватает сцен. Неудачи Вудкока и его раздражение служат лишь как подспорье для конфликтов между Вудкоком и Альмой, которые не представляют интереса.
Так же выделю то, что меня отдельно разочаровало в фильме:
1. Первые полчаса фильма очень заунывны. Нас знакомят с героями самым ужасным способом - через бесконечные бла-бла-бла. И ещё хуже: это бла-бла-бла находится как бы рамке монолога Альмы, то есть бла-бла-бла в бла-бла-бла. В разговорах нет конфликтов, нет драматизации, все спокойно беседуют и рассказывают информацию, которую должен знать зритель. Про маму Вудкока, про прошлую музу. Это отталкивает от просмотра.
2. На протяжении фильма герои также не забывают рассказывать о своих эмоциях через слова, а не поступки.
3. Резкое и необъяснимое изменение характера Вудкока в финале.
Но, в противовес этому, в фильмы есть, на мой взгляд, есть и хорошие стороны.
1. Сцена вечеринки в честь нового года. В ней нет диалогов - и это потрясающее режиссерское решение. Герои около минуты неподвижно смотрят друг на друга посреди царящего шума и гама, и, парадоксально, это воздействует на зрителя гораздо сильнее, дает информации больше, чем болтовня. Не менее завораживает проходка Вудкока по залу, заполненному людьми в костюмах, конфетти и воздушными шарами. Большую часть фильма камера статична, и такие сцены прямо как глоток свежего воздуха для зрителя.
2. Сцена, когда герои забирают платье у пьяной мадам. Это самый смешной, острый и веселый эпизод в фильме. Не случайно, что самый страстный поцелуй и героев происходит именно после нее.
3. Все, что касается визуальной стороны фильма - костюмы, интерьеры, реквизит, свет, игра актеров - завораживают.
4. Музыка подчеркивает эпоху и отлично вписывается в фильм.
5. Вывод, к которому герои приходят в финале, что в любовь не всегда приятная, но это не повод расставаться, мне кажется актуальным для нашего времени и для большинства зрителей.
'Женитьба подтолкнула бы меня к обману', – уверяет свою новую знакомую, молодую официантку Альму, знаменитый модельер Рейнольдс Вудкок. Альма удивляется его уверенности – неужели этому взрослому статному мужчине, ежедневно окружённому женщинами, никогда не хотелось нежности и заботы и весь он уходит в свою профессию? 'Я думаю, вы просто притворяетесь сильным', – не поверив убеждённому холостяку, заявляет Альма.
Оказалось, что официантка обладает идеальной фигурой. По крайней мере, для такого модельера, как Вудкок. Альма впервые стала нравиться сама себе, обретя совершенство в окружении и платьях человека, которые может позволить себе далеко не каждая леди. Это любовь.
'Я чувствую, что искал тебя очень долго'. Он тоже любит… Или она просто муза творца? 'Возможно, все женщины чувствуют себя так же в его нарядах', – закрадывается неприятная мысль. Музы не должны шумно вести себя за завтраком, иначе весь день художника может уйти насмарку. Оказывается, всего лишь муза.
История предыдущей музы закончилась на инциденте с завтраком. Любовь же требовательна – ей нужны от избранника не только сила, тепло и защита, ей нужны его слабости и немощи, чтобы иметь возможность отдавать себя в служении. Альма говорит, что отдала ему всю себя до последней частички, – но по странному закону то же требуется и от него. Моменты слабости того, кто притворяется сильным, так коротки, а затем вновь приходится становиться музой титана моды… Уже столько пережито с момента их знакомства, а она, как и внимательный зритель, лишь в начале долгого пути – борьбы за его любовь, что скрывается – она уверена – в его воздушном замке, сотканном из невидимых, призрачных нитей условностей и привычек, но только из которого – он уверен – и появляются те шедевры, что не прочь одеть и бельгийская принцесса… Замок призрачных нитей должен быть разрушен. Только бы его владелец не оказался погребён под обломками…
Этот вкус большого кино встречается всё реже. Мир высокой моды, красота интерьеров, большие люди. И фильм не о девице с района, мечтающей стать звездой хип-хопа. Нет, всё не так, и дело не в 'высокой' теме. Люди не оттого большие, что знатные или талантливые. А оттого, что не говорят лишнего. Разговоров много, но почти все – о главном. В сценарии нет пустословия…
Там, где любовь встречается со смертью, по-другому и нельзя. В кульминационной сцене ужина скупые слова о бокале мартини исчезают в вечерней тишине, скрывающей эту встречу. Любовь жаждет выйти и требует смерти старой жизни… Он хочет её целовать и потому готов умирать…
Когда я увидела 'Нить' впервые, то случилась магия. Магия Пола Томаса Андерсона, создавшего 'Нефть' и мои любимые 'Ночи в стиле буги'.
'Призрачная нить' возвращает нас во времена, когда кино искрилось нежностью и изысканностью. Изысканностью в музыке, в кадре, в мимике актёров- во всём.
Картина вышла предельно утончённой, как и сами наряды кутюрье, и мне впервые за долгое время стало некомфортно от того, как я одета. Сомнений в том, что именно 'Нить' получит статуэтку Академиков за костюмы нет. Невероятные, вселенские наряды и настолько кропотливая работа, которая понятна даже непрофессионалу.
Невероятные крупные планы, невероятная геометрия кадра, от которой голова кружится.
Андерсон здесь и режиссёр, и сценарист, и оператор- совершенно самодостаточный создатель, и подобно его же персонажу-кутюрье, отцовская, почти деспотичная забота о своём творении чувствуется буквально во всём.
Мастерство камеры и света поражает тем, как совершенно некрасивую актрису можно представить привлекательной леди.
История больной любви перфекциониста и инфантильной одержимой фанатки, только фанатки не столь творчества, сколь власти, вложенной в его руки его же мастерством, показанная настолько неспешно и величественно.
И Дэниэл Дэй-Льюс, который, появляясь в кадре, каждый раз заставляет вздыхать.
Это кино нельзя смотреть дома, ибо ты всё время будешь отвлекаться, но в хорошей компании в зале кинотеатра всё отходит на второй план.
Наравне со всем (не менее прекрасным), что представлено на Оскаре 2018 в этом году 'Нить'- это мастодонт настоящего, великого Оскара времён золотого Голливуда.
