«Форма воды» — фильм милый, развлекательный, абсолютно антиинтеллектуальный и политически безграмотный.
Можно, конечно, потратить на «Форму воды» два часа ради ее визуальных изысков и отдать должное ретро-эстетству дель Торо, но если вам все-таки нестерпимо захотелось непритязательных страшненьких сказочек — лучше уж идите к Бертону.
Гильермо дель Торо — настоящий волшебник, напоминающий всем нам, что любовь и вода — самые мощные силы во вселенной. И они могу принимать любую форму.
Противоречивая лента с неуклюжим сценарием, рискующая остаться в памяти зрителей только как «тот фильм, где главная героиня вступила в половую связь с амфибией».
Это действительно не хоррор и не приключенческая фантастика, а прежде всего ода любви, преодолевающей любые границы — пластичной (не зажатой стереотипами) и могущественной, как вода.
По части сентиментальности и назидательности картина Гильермо дель Торо даст фору даже «Чебурашке».
Режиссер «Хеллбоя» и «Тихоокеанского рубежа» вдруг снял образцовую мелодраму, для просмотра которой чувствительным натурам впору запасаться платками. При этом фирменные монстры дель Торо никуда не делись.
Гильермо дель Торо — уникальный, особенный режиссер, чьи фильмы напоминают страшные сны, от которых не хочется просыпаться, готические сказки, где у ужаса обязательно сладковатый привкус. «Форма воды» — самый зрелый и самый человечный его фильм, в котором уровень профессии, которого достиг дель Торо, соединяется с каким-то душераздирающим великодушием.
Если прибегать к гастрономическим сравнениям, фильм похож на огромный шоколадный торт, куда режиссер как играющий в кулинара ребенок попытался закинуть все, что нашел на полках, от корицы до черного перца и мышьяка. В результате получилось изматывающее и перенасыщенное несочетаемыми элементами зрелище, которое вызывает если не тошноту и расстройство желудка, то, как минимум, недоумение.
Дель Торо, в отличие от коллег-земляков, с самого начала казался последней надеждой большого кино. Не столько экспериментатором, сколько новым Спилбергом, умеющим объединять развлечение с высоким искусством. Тем обиднее была яма в его фильмографии. Теперь можно с уверенностью говорить, что новый Спилберг-таки явился.
Собственно, если кто-то и мог в наши дни снять кино про человека-амфибию, так это добродушный и одаренный мексиканец, уже больше двух десятилетий делающий в защиту чудовищ трогательные и сентиментальные фильмы.
Грустная правда заключается в том, что, как и большинство режиссёров-имажинистов, автор «Хеллбоя» и «Лабиринта фавна» превратился с годами в декоратора, которому антураж важнее смыслов.
Поразительно, с каким дьявольским искусством выстраивает свой мир мексиканский самородок Гильермо дель Торо. Он сумел продолжить в современных условиях традицию великих режиссеров прошлого, наполняя интеллектуальным подтекстом и авторской интонацией жанровое, по сути, фантастическое кино.
К сожалению, за красотой у Дель Торо в «Форме воды» пустота и бесцветная жижа, в которой не за что ухватиться. Наивно для сказки, предсказуемо для драмы, бесхитростно для триллера — вода, одним словом.
В эпоху кинокомиксов взрослый фильм о любви вынужден маскироваться под детскую сказку. И фильм дель Торо — антитеза заполняющим экраны супергероям
Комбинация ходульного, пышащего кондовой политкорректностью и просчитанного до миллиметра сценария с изъезженными вдоль и поперек визуальными приемами, которые в 2018 году воспринимаются как вчерашний день.
Темы добра и зла, греха и невинности, вечного и преходящего, красоты и уродства проплывают у Дель Торо мимо друг друга в огромном, визуально совершенном аквариуме узнаваемого авторского стиля, выросшего из старых сказок, историй о привидениях и фильмов о монстрах.
Необычная, изысканная и трогательная история любви, но вместе с тем — картина о том, как подозрительность, нетерпимость, ненависть превращают в монстра даже самого порядочного человека, а способность принять другого как равного и увидеть в уродстве красоту — мощная магическая сила, которая творит чудеса.
Смесь романтической сказки, нравоучительной басни, хоррора категории Б и сатирического ретротриллера. Можно было бы добавить «странная» или «удивительная», если бы чего-то ровно такого от мексиканца традиционно и не ждали.
безусловный триумф любви и фантазии, которые согласно нехитрой метафоре дель Торо не имеют собственной формы, но заполняют любой сосуд. В данном случае сосуд зрительского доверия. Некоторые истории немыслимы на нашей Земле. Но вода не земля, она милосерднее, мягче, терпимее. И попросту сильнее.
